Встреча с Орестом прошла успешно, несмотря на то, что поведение ифрита было на редкость дерзким, даже для него. Первая стычка случилась ещё в самом начале: Глюттон Медоречивый ласково заметил, что при леди всё‑таки не мешало бы снять темные очки. Ифрит огрызнулся, но очки снял, явив нашему взору внушительные мешки под глазами и пепельное лицо с зеленоватым отливом. Не удивлюсь, если он сегодня вообще не спал.
— Пятьдесят сундуков, — прохрипел он и тут же замолчал, словно борясь с тошнотой.
— Видимо, на девушек в барах это хорошо действует — говорить загадками, — раздраженно заметила мадам Лилит, — но здесь приветствуются развернутые предложения.
— Нет, на девушек в барах хорошо действует: «Коктейль за мой счет, крошка. Кстати, я не упоминал, что перед тобой принц и без восьмидесяти ифритов подземный король?» — Шутку не оценили, поэтому Орест вздохнул и пояснил: — Гномы согласились, но запросили за это в общей сложности полсотни сундуков.
— Золота?
— Клубничных леденцов и лесных орешков. Конечно, золота! — разозлился он. — И самоцветов. В соотношении один к трем.
Интересно, зачем гномам самоцветы? Я‑то думала они в них буквально купаются — сами же добывают.
Мадам Лилит сохранила невозмутимость, но я видела, как она задержала воздух, а потом тихонько выдохнула. Кончики пальцев подрагивали, когда она машинально погладила Руфоцефалуса. Сперва я решила, что её ошеломила цена, и только потом сообразила: то было проявление радости. Первый советник готова заплатить любую цену, отдать сколько угодно золота ради своей цели. Золото вообще легко отдавать, когда оно не твоё.
— Это всё? — спокойно спросила она, но уголки губ едва заметно приподнялись.
Я поморщилась от отвращения при виде этого скрытого торжества.
— Плюс покрыть сопутствующие расходы, — обронил Орест, порылся в заднем кармане штанов и протянул ей изрядно помятый листок. — Так, кое‑что по мелочи, я составил список.
Мадам Лилит быстро проглядела его.
— Упаковка жвачки с ароматом дыни, трубка мира, полдюжины пластин мятного табака, — ифрит кивал в такт, — и счет на двести золотых из подземного кабаре…
Первый советник подняла глаза.
— Такие сделки с наскоку не заключаются, — ощетинился Орест, — к гномам нужен подход.
Мадам Лилит хмыкнула и продолжила читать:
— Новая кожаная куртка…
— Я протер свою до дыр, продираясь по всем этим шахтам. — …и три ящика энергетической лавы.
— Не задумывались, почему я до сих пор держусь на ногах? После марш — броска по всем шахтам королевства.
Заговорщица смерила ифрита насмешливым взглядом, аккуратно сложила листок и передала его дядюшке.
— Проследите, чтобы ему всё возместили.
— Всенепременно, племянница. Орест приметно расслабился. Видимо, и впрямь поистратился.
— Когда гляделки будут у меня?
— завтра во второй половине дня.
— Отлично, значит, у нас останется ещё полдня в запасе, — последнее первый советник адресовала Глюпону Медоречивому, и тот подтвердил это кивком.
— Полдня? А что случится в понедельник утром? — поинтересовался Орест.
— Праздник в честь нового короля, — любезно пояснила мадам Лилит, в которой проснулась словоохотливость. — Съедутся самые видные представители знати со всех близлежащих королевств.
— Так я и знала, — тихонько прошептала я, но первый советник расслышала и хитро подмигнула.
— А, круто, ладно. Наземные дела нас не касаются. Всё равно вы не умеете как следует веселиться. — Ифрит пошарил глазами по залу, нетерпеливо постукивая дужками очков. — Ну, и где он?
— Кто? — деланно удивилась мадам Лилит.
— Оззи. — Орест со значением щелкнул оправой и затолкал очки в нагрудный карман. — Я выполнил свою часть сделки. Теперь освободите моего брата.
Мадам Лилит протерла на зеркале воображаемое пятнышко как раз напротив носа Ореста (он поморщился и отодвинулся) и только после этого ответила.
— Твой брат получит свободу, как только жители города узрят истину с помощью гляделок, своевременно предоставленных тобой и гномами. А произойдёт это в понедельник на празднике в честь новой…монаршей особы, — скромно закончила она, и щеки порозовели. Похоже, в своём воображении мадам Лилит уже принимала корону из рук благодарных жителей Потерии, прямо на празднике, не сходя с места, пока Марсия вели в кандалах прочь.
Я сжала кулаки. Бесчестная лгунья!
Пару мгновений смысл её слов просачивался к Оресту сквозь все ночные коктейли и пластины табака, а потом он взорвался:
— Вы спятили?! Он не доживёт до этого лучезарного мгновения! Праздник ведь только послезавтра! Как он, Ливи?
Ифрит повернулся ко мне, и за всей бравадой и напускной развязностью мелькнул настоящий испуг.
— Он держится, Орест. С ним всё…
— В порядке?! Не нужно мне заливать, я в курсе скорости разложения оболочки, не одну сносил.
— Попридержите эмоции, сир Ирканийский, — прощебетала мадам Лилит, — если вы хотите…
— Ах ты, мелкая, лживая… — Ифрит выпростал руки из зеркала и схватил первого советника за воротничок.
— Орест, нет! — Я кинулась вперёд; чтобы предотвратить катастрофу, но Зол Свирепый оказался проворнее. Гигант зарычал; одним прыжком очутился возле ифрита, сгреб его за куртку — по поверхности зеркала от такого вторжения побежали трещины, — и занес кулак для удара.
Орест зажмурился. Я с громким криком прыгнула великану на спину и попыталась закрыть ладонями глаза. Он замотал головой, уворачиваясь.
Посреди всей этой заварухи раздался властный голос:
— Хватит. — Мадам Лилит разгладила мятое платье, поправила изумрудную брошку на воротничке и велела своему телохранителю не терпящим возражений тоном: — Отпусти его.
— Но, моя королева.
Глаза Ореста округлились бы, не будь они сдавлены со всех сторон припухшими веками.
— Ах, вот оно что, — протянул ифрит и посмотрел на неё совсем по — другому, — королева! Высоко метите — себе не по росту.
Мадам Лилит сделала вид, что эти слова её не задели, но я‑то прекрасно знала, как уязвляют её замечания в адрес несерьезной внешности, которая явилась расплатой за злодеяние против моего отца. Уверена, мысленно она подвергла Ореста дюжине мучительных казней, но вслух лишь повторила приказ.
Здоровяк разочарованно фыркнул и отпустил ифрита, после чего закинул руку за шиворот, снял меня и аккуратно опустил на пол. В глаза бросилось лицо Глюпона Медоречивого. Он держался поодаль и явно забавлялся, наблюдая эту сцену. Во встрече он принимал лишь опосредованное участие.
