Я спросил встревоженно:
— Ваше Величество… что-то случилось?
Барбаросса вяло махнул рукой.
— Просто вернулся с облаков на землю. Король Фальстронг и не подумает нападать на Турнедо. Репутация Гиллеберда заставляет всех не просто побаиваться, а кланяться издали!
Я поднялся, учтиво поклонился.
— Ваше Величество, я или договорюсь с королем Фальстронгом, или погибну в попытках. Я не могу вернуться побежденным! Только короли, потерпев поражение, могут возвращаться на троны, но не эрцгерцоги.
Барбаросса кивнул, вид у него был невеселый, а взгляд почему-то старательно уводил в сторону.
Я поднялся.
— Ваше Величество… Сэр Уильям…
За дверью ко мне бросился слуга, который отводил меня на ночь в спальню.
— Ваша светлость, что для вас сделать?
— Седлать коня, — сказал я. — Отбываю.
— Ваша милость…
Он поклонился и умчался. Я перевел дыхание и потащился следом медленно, чувствуя себя совсем раздавленным.
Придворные, сгорающие от любопытства, кланялись и старались протиснуться поближе, гость я здесь редкий, но всякий раз что-то случается, надо держать нос по ветру.
Пес прыгал, рассказывал, как нажрался вперед на неделю, да что там на неделю, на месяц, хорошо быть королем, но еще лучше — Бобиком…
Конюхи вывели Зайчика. Арбогастр на этот раз идет мирно, не поднимает их на узде, тоже чувствует, что не до шуток их хозяину.
Я опустил ладони на седло и готовился запрыгнуть, как вдруг сверху из окна прокричали:
— Сэр Ричард!.. Сэр Ричард!.. Остановитесь!
Я вскинул голову, там высунулся до пояса и машет обеими руками слуга, приставленный вчера ко мне.
— Что случилось? — крикнул я.
— Его Величество, — закричал он, — изволил послать за вами!
— Мы уже попрощались, — ответил я громко, но безумная надежда, что вдруг что-то изменится в лучшую сторону, заставила добавить: — Иду, уже иду!
Конюхи снова перехватили повод, я повернулся и пошел обратно. Двое придворных встретили у входа и, часто кланяясь, сообщили, что им поручено проводить меня в рабочие покои Его Величества короля Фердинанда Барбароссы, как будто я не знаю, как его зовут.
Я пошел быстрее, эрцгерцог выше не только грамматики, но и солидности, за мной только шелестели одежды да звенели украшения из драгоценностей.
Часовые в коридоре распахнули передо мной двери, Барбаросса в кабинете за столом, будто и не король, сэр Уильям спиной к книжным полкам смотрит то на короля, то на меня.
— Ваше Величество, — произнес я вопросительно.
Барбаросса посмотрел на меня хмуро.
— Ну, уже догадался?
— О чем?
— Что именно хочу сказать.
— Вы забыли обматерить меня на дорогу, — напомнил я вежливо. — А это не в вашем характере.
Он сказал ворчливо:
— Значит, догадался.
Сэр Уильям подтвердил:
— Посмотрите на его рожу, Ваше Величество! Он даже знает, в каких словах ему сообщите.
— А это уж нет, — возразил Барбаросса, — это никто не сумеет… В общем, сэр Ричард, вы ни разу не напомнили мне, что я двадцать лет правил королевством и… однажды по беспечности потерял бдительность. Меня почти вышибли с трона, как паршивого кота. Только ваше вмешательство, сэр Ричард, спасло мою шкуру и то, что дороже шкуры — честь!..
— Ах, Ваше Величество…
Он остановил меня нетерпеливым жестом.
— Молчи, не хрюкай!.. Ты все годы уклонялся от выражения моей благодарности, и я всегда чувствовал себя в долгу… что весьма раздражало.
Он покосился на Маршалла, тот слегка наклонил голову.
— Да, Ваше Величество, я заметил. Да и не только я.
Барбаросса повернул голову в мою сторону.
— Видишь, народ мои решения одобряет.
— Я тоже ваш народ, — сказал я дипломатично, — весьма верноподданный, и тоже одобряю, но… какие решения?
— У меня появился шанс, — сказал Барбаросса очень серьезно, — вернуть тебе долг и тем самым очистить свою весьма заскорузлую совесть.
Маршалл добавил:
— Я сейчас же пошлю гонцов во все наши земли с наказом собирать войско.
— Большое войско, — уточнил Барбаросса. — Впервые за двадцать лет! Подумать только, целое поколение выросло без войны, стыд какой.
— Да, — согласился я, — как они в глаза своим сыновьям смотреть будут, Ваше Величество?.. Как могут спать спокойно? Просто не понимаю!
Барбаросса прислушался к моему тону, глаза стали строже.
— Да? А я не понимаю, как это ты понимаешь!.. В общем, я подготовлю армию. Но выступать и не подумаю в одиночку! Это самоубийство. Гиллеберд всю жизнь готовился к войнам с соседями, у него каждый шаг расчерчен на все случаи жизни. Зато обещаю тебе, если сумеешь уговорить выступить короля Фальстронга, я тотчас же двину свою армию на освобождение Армландии!
Сердце мое застучало чаще, я сказал с чувством без всякого притворства:
— Ваше Величество, никогда я от вас не слышал более важных для меня слов! Я сейчас же ринусь в Варт Генц!
Он с довольным видом наклонил голову.
— Да-да, у вас хорошая, как я помню, лошадка. Быстрая.
— И собачка, — подсказал сэр Уильям, — ей не уступит.
— Я сам быстрый, — сказал я. — Ваше Величество… Сэр Уильям…
Я направился к двери, но Маршалл окликнул:
— Сэр Ричард, погодите минутку…
Я остановился.
— Весь внимание, сэр Уильям!
Он поднялся, взял меня за локоть и повел в дальний конец огромной комнаты.
— А теперь, — сказал он доверительно, — когда самое главное решено Его Величеством, мы с вами поговорим о пустячках… Прежде всего — долг чести, мы же рыцари, а честь и верность прежде всего, но с этим, благодаря решению Его Величества, уже ясно… Теперь нам с вами нужно разобраться с такой ерундишкой, как в случае возможной победы поступить с королем Гиллебердом…
Я спросил настороженно:
— А что, у вас есть какие-то дикие предложения? Я полагаю, Гиллеберд просто красиво погибнет в бою. Во избежание.
Он замялся.
— Ну, если так… тогда еще один весьма щекотливый вопрос… как поступить с его королевством?
— Отнять и поделить, — ответил я твердо, — по справедливости! Грабь награбленное! А оно все награбленное, если не наше. Потому само королевство Турнедо следует упразднить, а земли разделить между победителями.
Он посмотрел на меня несколько смущенно, вздохнул.
— Как хорошо быть молодым… Никаких компромиссов, никаких угрызений, все просто и понятно… Хотя да, Его Величество по моему настоятельному совету примет именно такой вариант окончательного решения вопроса по Турнедо.
