Комната Уилла окнами выходила на двор, комната Ребекки — на улицу. Около двух часов ночи его разбудили звуки, доносившиеся из сада.
— Тачка? — проговорил Уилл, открывая глаза. — Полная тачка? — Он вылез из постели и подошел к окну.
Половинка луны освещала фигуру, толкавшую тачку по дорожке. Уилл прищурился, чтобы разглядеть ее получше.
— Папа! — прошептал он, узнав его походку и блеснувшие на свету очки. Уилл озадаченно проводил взглядом отца, который дошел до границы сада, пробрался через дыру в ограде и вывез тачку на соседний пустырь, где его скрыли деревья.
— Что же он задумал? — пробормотал Уилл. Доктор Берроуз часто не спал допоздна — ведь он успевал подремать в музее. Но чтобы копать по ночам? Нет, такого за ним не водилось.
Уилл припомнил, что несколько месяцев назад помогал отцу углублять подвал, чтобы там стало попросторнее. Они вырыли почти метр земли и залили пол бетоном. Потом, примерно через месяц, доктора Берроуза посетила идея прокопать из подвала ход прямо в сад и поставить новую дверь. Ему зачем-то понадобилось иметь второй вход в свое убежище. Насколько знал Уилл, отец давно осуществил свой проект, но у доктора Берроуза вполне могла родиться еще какая-нибудь идея. Уиллу стало обидно. Чем это таким таинственным занимался отец, что даже не позвал его помогать?
Но сон одолевал Уилла, и он решил отложить этот вопрос на потом. Вернувшись в кровать, он задремал с мыслями о собственных раскопках.
На следующий день Уилл и Честер после уроков снова занялись раскопками. Уилл вынес вырытую землю и осколки и вернулся в туннель, толкая перед собой тачку, заставленную пустыми ведрами. Честер тем временем продолжал бить по каменной стене.
— Ну как? — поинтересовался Уилл.
— Да все так же, — ответил Честер, отирая пот со лба грязным рукавом, от чего на лице у него появилась темная полоса.
— Погоди, дай я посмотрю. А ты пока передохни.
— Идет.
Уилл посветил фонариком на поверхность камня, изучая желто-коричневые пласты, расслоившиеся под ударами кирки.
— Надо прерваться и подумать, — подытожил он со вздохом. — Что толку биться об стену песчаника? Пойдем попьем.
— Ага, хорошо, — благодарно согласился Честер.
Они вернулись в комнату, и Уилл выдал Честеру бутылку воды.
— Рад, что тебе нравится копать. Затягивает, правда? — спросил он у Честера, глядевшего перед собой.
Честер повернулся к нему.
— Ну, да, только… Я помогу тебе с этой стенкой, как обещал, а дальше — не знаю. У меня вчера страшно болели плечи.
— Это с непривычки. А вообще у тебя талант к этому делу.
— Правда? — просиял Честер.
— Еще бы! Когда-нибудь научишься копать не хуже меня!
Честер добродушно стукнул его по плечу, и мальчики расхохотались. Но Уилл вдруг посерьезнел.
— В чем дело? — спросил Честер.
— Надо еще раз все обдумать. А что если пласт песчаника окажется слишком толстым, и мы просто не сможем через него пробиться? — Уилл обхватил руками затылок и переплел пальцы, этот жест он позаимствовал у отца. — Как тебе кажется… может быть, пройдем под ним?
— Под ним? А это не слишком глубоко?
— Да ладно, я и глубже копал.
— А где?
— Ну, были у меня кое-какие туннели, — уклончиво ответил Уилл. — Видишь ли, если мы будем копать под песчаник, он послужит потолком для нового туннеля. Он лежит единым пластом, так что даже опоры не понадобятся.
— Не понадобятся? — недоверчиво переспросил Честер.
— Это совершенно безопасно.
— А вдруг ты ошибаешься? Вдруг он обвалится и засыплет нас? — Честер всерьез забеспокоился.
— Не парься. Ладно, пора браться за дело! — Уилл уже принял решение.
— Погоди, — остановил его Честер. Уилл застыл у входа в туннель. — А ради чего мы тут корячимся?.. Ну, там есть что-нибудь на чертежах? Зачем вообще копать?
Вопрос озадачил Уилла, и ответил он не сразу.
— Нет, ни у отца на картах, ни в геодезических обзорах про это место ничего нет, — признал он. Глубоко вздохнув, Уилл обернулся к другу. — Просто нужно копать.
— Так ты думаешь, там что-то есть? — быстро спросил Честер. — Какая-нибудь древняя свалка из тех, про которые ты рассказывал?
Уилл покачал головой.
— Нет. Конечно, находки — это здорово, но главное — вот это, — он замысловатым жестом обвел комнату рукой.
— Что «вот это»?
— Все это! — Уилл указал взглядом на стены туннеля, на потолок. — Разве ты не чувствуешь? Мы с каждым шагом как будто движемся назад во времени… — Он помолчал, улыбаясь своим мыслям. — Туда, где никто не бывал сотни лет… а может, и вообще никогда не бывал.
— Так ты не знаешь, что там дальше? — спросил Честер.
— Понятия не имею. Но меня не остановит кусок песчаника, — решительно ответил Уилл.
Честер в замешательстве почесал затылок.
— Просто я не понимаю… Раз мы не что-то конкретное ищем, может, будем копать в другом туннеле?
Уилл снова покачал головой и ничего не сказал.
— Это же проще! — в голосе Честера появилось раздражение. Он уже чувствовал, что не добьется от Уилла понятного ответа. — Почему нет-то?
— У меня предчувствие, — отрезал Уилл и устремился в туннель. Честер не успел ему возразить. Поежившись, он взял свою кирку.
— Он ненормальный. И я, наверно, тоже. Что мне вообще тут понадобилось? — бормотал Честер себе под нос. — Сидел бы сейчас дома, в тепле, играл на приставке… — Он поглядел на свою одежду, испачканную в земле. — Не, точно ненормальный.
День доктора Берроуза начался как обычно. После обеда он развалился в стоматологическом кресле с газетой на коленях, готовясь, по своему обыкновению, задремать. Но тут входная дверь распахнулась, и в музей, стуча каблуками, вошел отставной майор Джо Каррузерс. Проведя рекогносцировку, он обнаружил доктора Берроуза, клевавшего носом в кресле.
— Не спать на посту, Берроуз!
Гость не без удовольствия поглядел на доктора, машинально выпрямившегося. Джо Каррузерс, ветеран Второй мировой, сохранил и военную выправку, и командный тон. Доктор Берроуз про себя называл его Ананасным Джо за нос, удивительно напоминавший этот фрукт. Необычная форма и потрясающий красный оттенок носа, по всей видимости, были следствием ранения или, как предполагал доктор Берроуз, чрезмерного употребления джина. Майор Каррузерс был необычайно энергичен для своих семидесяти лет. Меньше всего доктору Берроузу хотелось сейчас видеть и слышать этого человека.
— Подъем, Берроуз. Мне надо, чтобы вы пошли со мной кое на что взглянуть. У вас же нет никаких дел, насколько я вижу.
