Шагнув за пределы ловушки, Шмультик с шумом втянул в себя изрядную порцию воздуха и, крепко зажмурив глаза, замер, будто к чему-то внимательно прислушивался. Наконец он вышел из оцепенения, освободив легкие, задышал нормально и, не обращаясь ни к кому конкретно, заговорил:
– Воздух не содержит продуктов горения углеводородов или других вредных примесей, электромагнитный фон ровный, уровень радиации не превышает естественного, судя по твоей одежде и некоторым предметам в пещере, мир находится на уровне раннего Средневековья. Не удивлюсь, если узнаю, что по дорогам здесь разгуливают банды бродячих рыцарей, нищей голытьбы, голодных пацанов с гитарами, именующих себя менестрелями или бардами, и прочего отребья. Итак, имеем аграрное общество с очагами мелкотоварного производства в городах и крупных селах плюс довольно развитую магию. Получается, Земноморье какое-то или мир Толкиена. – Прервав размышления вслух, демон обратился к присутствующим с вопросом: – Друзья, а здесь случайно мелкие парни с волосатыми ногами не обитают, хоббитами их кличут, или такие огромные на черных конях с горящими глазищами – назгулы, кажется? Классная книженция, недавно на зоне прочитал, все в ней как в жизни, аж всплакнул пару раз.
– Не, о таких не ведаем. Как ты говоришь: назгулы, хоблиты? – поспешил разочаровать Шмультика Гвенлин. – Эльфы есть, гномы и тролли в горах живут, лесные, полевые и водные духи попадаются изредка, драконы из-за южных гор, случается, залетают. Больше вроде бы никого не припоминаю.
– Ну как же, Гвенчик! – дал о себе знать комариным писком вполне освоившийся на плече юноши Мандрагор. – Ты забыл упомянуть о таящихся в ночи.
– Сказки все это, – авторитетно заявил Гвен, – досужие бабьи сплетни, коими они своих мужей пугают, чтобы те засветло из кабаков возвращались и не задерживались допоздна у разбитных вдовушек.
Осторожный корень, памятуя о горшке с землей и прочих грозящих ему бедах, оспаривать категоричное заявление юноши не рискнул. Проворчав что-то неразборчивое себе под нос, с обиженным видом он отвернулся от Гвена и Шмультика и принялся пялиться во мрак пещеры, будто ожидал обнаружить там этих самых таящихся.
– Да не парьтесь, пацаны, – демон миролюбиво обратился к присутствующим в пещере. – Насчет хоббитов я поинтересовался в порядке праздного любопытства. На самом деле мне по барабану, кто здесь обитает в лесах, горах, а также в полях и болотах. Наша главная задача – вытащить тебя, Гвен, из той кучи дерьма, в которую ты умудрился вляпаться. Все остальное нас должно интересовать постольку-поскольку. Я, посчитай, более семидесяти годков в родной Преисподней не был – все по различным исправительно-трудовым заведениям маялся в одном весьма препротивном местечке под названием Заполярье. Боюсь, что моя многочисленная родня давным-давно оплакала беднягу Ши-Муль-Алан-д-Тика. Поэтому, сами понимаете, задерживаться здесь для ознакомления с достопримечательностями вашего фэнтезийного мирка мне нет никакого резона. Жду не дождусь того момента, когда со слезами на глазах смогу обнять своих братьев и сестер, облобызать лапу любимого папеньки и уткнуться носом в грудь моей обожаемой матушки…
Шмультик неожиданно замолчал. Его страшная физиономия скривилась, будто демон собирался немного всплакнуть, отчего сделалась вовсе не страшной, а скорее забавной. Гвену вдруг от всей души стало жалко краснокожего малыша, и он как мог попытался его утешить:
– Ты это… того… кончай, паря! Не хватало, чтобы мы сейчас все дружно разрыдались. Ты лучше подумай, как бы нам тебя замаскировать. С такой образиной тебя сразу же определят, как ты сам изволил выразиться, «в казенный дом», а заодно и нас вместе с тобой. Вон на стене висит шкура горного барана с рогами. Давай тебя в нее закутаем, будто ты всамделишный баран, а я твой пастух. Единственное неудобство – придется тебе перемещаться на четырех лапах.
– Ага, ты мне еще в козла для полного счастья обрядиться предложи, – встрепенулся Шмультик и зло посмотрел на Гвена. – Запомни раз и навсегда: Ши-Муль-Алан-д-Тик семьдесят годков провел в местах лишения свободы и мало кто рискнул его назвать бараном, козлом или другим каким обидным словечком, а тот, кто рискнул… – демон не довел свою мысль до логического завершения, он всего лишь многозначительно продемонстрировал юноше свои когтистые лапы. Вид острых, как бритва, крючьев размером с указательный палец Гвена тут же отбил у юноши всякую охоту расспрашивать своего новоявленного приятеля о том, что же все-таки случилось с теми несчастными. – Насчет маскировки не переживай. Нас, демонов, с самого раннего возраста основам магической мимикрии обучают, чтобы не сгинуть бесславно, очутившись не по собственной воле где-нибудь посередь бескрайней Колымы в обществе зэков, цириков и немецких овчарок.
С этими словами демон стал на глазах таять в воздухе. Превратившись в полупрозрачную смазанную тень, он не исчез окончательно, а начал вновь приобретать утерянную было материальность. Несколько мгновений спустя перед удивленными Гвеном и Мандрагором вместо краснокожего чудища с зубастой головой-тыквой стоял улыбчивый молодой брюнет – примерно ровесник Гвена вполне обычной наружности. Был юноша невысок, строен, облачен в странную по здешним меркам одежду: серый двубортный пиджак, под ним бордовая рубаха в крупную темную клетку и под цвет пиджака сильно расклешенные от бедра брюки. На ногах остроносые лакированные ботинки угольно-черного цвета. Из-под головного убора, по форме напоминающего расплющенную оловянную миску, наружу лихо выбивался кудрявый вихор. Остальные детали его лица: большие глаза, крупный нос с горбинкой, щеголеватые усики над чувственным ртом – напомнили Гвену его «счастливое» раннее детство, проведенное в цыганском таборе, – там таких ухарей было пруд пруди.
– Чего пришибились? – сверкнув в полумраке пещеры золотой фиксой, поинтересовался демон у молча застывших с открытыми от удивления ртами Гвена и магического корня. – Лучше оцените прикид. Костюмчик от Арона – одного моего старинного приятеля, обшивавшего в свое время половину московской элиты и получившего пятьдесят восьмую, а к ней пятнадцать годков без права переписки из-за происков конкурента Мойши. Рубашечка – чисто фланель китайская, какой в наше время днем с огнем не сыскать. Ботиночки – эксклюзив от Изи Блюмберга, это вам не какой-нибудь занюханный «Скороход», недаром Изечке даже, несмотря на его примерное поведение, срок удвоили – уж больно любило лагерное начальство щеголять в сапогах его пошива…
– Кончай кривляться! – одернул излишне говорливого демона Гвен. – Как ты считаешь, стоит ли нам взять с собой что-нибудь из имущества старого Моргелана или твоя бесовская морда в состоянии наколдовать все необходимое?
