Но, когда ее портшез оказался у самых дверей харчевни «У трех голубей», то на маркизу де Монморанси снова обрушились прежние страхи. Она представить себе не могла, как это можно было бы для нее, маркизы, среди белого дня и на глазах сотен простолюдинов пройти в харчевню для простонародья?! Узнав об этом, завтра весь Париж будет только об этом говорить, на словах осуждая и порицая молодую маркизу.
Тогда я для того, чтобы Сюзанна напрочь бы забыла бы о своих страхах, магически сделал так, чтобы ее портшез с носильщиками сразу же оказался бы внутри новой обеденной залы таверны «У трех голубей». От такого чуда носильщики портшеза застыли в полнейшем изумлении, остолбенении и нерешительности! Но к этому времени я уже хорошо знал, как мне следует поступать в подобных случаях, сейчас главным было, не позволить людям умереть от шока неожиданности. Я медленно поднялся из-за стола и, как ни в чем не бывало, прошел к дверце портшеза. С галантной улыбкой и с низким поклоном ее открыл. Красавица маркиза, подобно королеве, вышла из портшеза и с гордо вздернутым подбородком проследовала к столу с розами. Я же, как истинный парижский кавалер, осторожно вел под локоток эту даму высшего света.
И в этот же момент, как истинный бабник, опытнейшим взглядом ощупывал, измерял женщину со всех сторон. Маркиза имела великолепную фигуру, тонкую талию еще не рожавшей женщины, высокую грудь. Одна мысль о том, что у этой парижской дамы под юбками нет никакого нижнего белья, сводила меня с ума. Но я с горечью понимал, что мне придется пока воздержаться со своими любовными страстями. В тот момент мне не следовало бы сразу же набрасываться на маркизу со своими восточными страстями, чтобы на глазах горбуна, владельца харчевни «У трех голубей», задирать добропорядочной даме ее нижние юбки. Хотя я уже знал о том, что Сюзанна совершенно не против того, чтобы сию минуту повторил то, что мы творили в Версале, где так случайно встретились в одном из коридоров этого королевского дворца. Сейчас мне предстояла долгая пытка ухаживания за этой француженкой, поить и кормить ее, не переходя границ реалий, а уж после…
Женщина всегда остается женщиной, в каких бы условиях она бы не находилась, какой бы национальности она не была! Так и маркиза де Монморанси, опытным женским взглядом она тут же пересчитала количество алых роз[10], имевшихся в вазе на столе, и удовлетворенно, сама себе кивнула головой. А затем она опытным женским взглядом прошлась по сервировке стола обеденными ножами, вилками, саксонскими тарелками и хрустальными бокалами. Похоже, что она нашла что-то новенькое для себя в этом деле. Особое внимание маркизы привлекли только что появившиеся в Европе саксонские тарелки, ей захотелось взять одну из тарелок в руки, чтобы ее хорошенько осмотреть. Но Сюзанна сдержала этот свой чисто женский порыв.
Она испуганно вскрикнула, когда в обеденной зале внезапно погас верхний свет, когда в помещении наступила полная темнота, но этот крик был издан только ради того, чтобы подтвердить, что рядом со мной находится истинная женщина. Женщины остаются женщинами, они никогда и ничего не бояться, тем более какой-то там темноты, в которой сами принимают облик настоящего божества или королевы любви.
Разве что, они, правда, немного боятся мышей в своих дворцах, домах, так как не желают делить с ними своих королевских владений, — столовой, кухни и спальни. Поэтому внезапно наступившая темнота Сюзанну совершенно не испугала, но дала ей возможность, воспользовавшись удобным моментом, от слов перейти к делу, к тесному контакту с желанным мужчиной. Ей так захотелось вскочить на ноги и броситься мне на шею, чтобы обнять и тесно прижаться к мужскому телу, но в этот момент маркиза почему-то сдержала свой неистовый порыв!
Тем временем вокруг стола появились витые золотые подсвечники в рост человека с восковыми ароматическими свечами, которые тут же засветились и заиграли разноцветными огоньками. Аромат свечей напрочь перебивал зловоние, издаваемое и распространяемое парижанами и самим Парижем. Он подействовал так, словно в харчевне внезапно заработал мощный вентилятор-кондиционер, который воздух помещения очистил от примесей смрада и зловоний. Дышать стало гораздо свободнее и приятнее, маркиза Сюзанна де Монморанси это сразу же прочувствовала. Она с глубокой благодарностью в глазах смотрела на меня, слегка покраснев от своего предыдущего порыва.
Оно и понятно, согласно правилам парижского высшего света женщина не должна первой бросаться и вешаться на шею любимого мужчины. Она должна дождаться момента, когда этот мужчина обратит на нее свое внимание, только после чего могла бы дать волю этим своим низменным чувствам.
С момента нашей второй встречи мы оба пока не произнесли ни единого слова! Наши взгляды о многом рассказывали друг другу!
Я внутренне ощущал, как между мной и этой прекрасной француженкой растут доброжелательные и доверительные отношения. Мы оба чувствовали себя так, словно эта встреча была не нашей первой встречей, словно мы уже встречались в течение продолжительного времени. Словно мы давно были любовниками и настоящими друзьями. Атмосфера этой нашей встречи была такой, что мы могли спокойно говорить о даже о возможном рождении наших совместных детей. Но я пока не спешил Сюзанну обрадовать новостью о том, что она уже зачала ребенка мужского пола. Это можно было бы сделать несколько позже.
Послышалась негромкая трель звонка, распахнулась кухонная дверь, на ее пороге появился горбун, шеф-повар и одновременно хозяин этой таверны. На вытянутых руках он нес поднос с блюдами креветки темпура, грибным салатом, а также бутылку белого вина. Должен признать, что в отношении вина хозяин проявил должную инициативу, из своих запасников он достал бутылку этого замечательного вина.
Наш ужин с маркизой проходил в тишине и в спокойствии, француженка с такой энергией и скоростью уничтожала салат и креветки, словно ее давно не кормили. Она одна прикончила и бутылку белого вина, выпивая бокал за бокалом. Изредка между бокалами маркиза с ласковыми и многообещающими улыбками поглядывала на меня. Это очень походило на то, что ужин и его антураж произвели на Сюзанну огромное впечатление, что этот вечер со мной она никогда не забудет!
Однако следует откровенно признать, что в тот момент я пока еще не жаждал неистовой любви с этой прекрасной француженкой.
В тот момент я путешествовал по извилинам ее головного мозга, а моя тень, мое отражение, в это время сидела за столом, с восхищением поглядывая на даму, голодно сметающую все подряд с тарелок. За этот вечер я должен был, хотя бы в общих четах, познакомиться с Францией тысяча семьсот пятнадцатого года, узнать кто наиболее внимательная фигура при правящем короле Луи XIV. Конечной целью моего пребывания в Париже было знакомство и установление дружеских отношений с герцогом Филиппом Орлеанским, так мне приказал его превосходительство господин Макаров. Но я и сам хорошо понимал, что пока не могу, пребывая в статусе неизвестного парижскому высшему свету иностранца, запросто подойти к герцогу Филиппу Орлеанскому, чтобы ему по-дружески предложить:
