Парень кивнул и поморщился.
— Да не тряси ты головой.
— О, вы кто такие? — раздался мелодичный голос баронессы, которая недавно ушла от Михаса.
— Мадам, мы не грабители, мы проснулись здесь, — нашелся Гай.
Баронесса расхохоталась и долго не могла остановиться.
— Мой супруг, когда меня нет рядом, имеет идиотскую привычку скучать. Как правило все это выливается в то, что он с кем-то долго и много пьет, а потом вдруг ни с того ни с сего тащит в постель. Да не бледнейте вы так смертельно, мальчики, он просто боится спать один. Знаете, сколько я таких отсюда вывела. Все знают о такой милой странности моего мужа, даже если кто-то узнает, хулы не будет.
— Спасибо, что сказали нам, вы очень нас успокоили.
— Еще бы! Ну, идите, мальчики.
Гай пулей вылетел из дома баронессы и помчался в общежитие, где его ждал уже Михас и Тамареск.
Они как раз завтракали.
— О, явился — усмехнулся Михас, — мы думали, ты уже потерян для приключений в объятьях какой-нибудь блонди.
Гай приободрился и подсел к друзьям.
— Ты угадал, она душила меня в объятьях, умоляла остаться, но я был безжалостен и ушел к вам.
— Врешь ты все, — угрюмо сообщил Тамареск.
— Иди к черту, Тама, — уже веселился Гай, разбавивший похмелье вином.
Позавтракав, друзья разлеглись по своим постелям и молчали, пока к ним не постучали.
— Гонец ее величества. Мне велено проводить вас до каравана, который отправится с вами в путь.
Друзья подхватили вещи и последовали за гонцом.
Три старые кареты можно было с трудом назвать караваном, но это было лучше, чем передвигаться пешком, тем более что кареты были самоходные, подчиняющиеся земляной магии и возница вообще нужен не был.
В путь их провожали королева, президент и премьер-министр.
— Пусть путь ваш будет хорош, несите свою проповедь по всему миру, — напутствовала королева.
— Какую проповедь? — брякнул Гай, за что тут же получил два приличных тычка по ребрам от друзей.
— Его святейшество Архиепископ передал нам, что вы хотите нести весть о своем видении в проповедях по всему ФОЛМиТу. А так как у вашего сновидца есть некоторые проблемы с долговременно памятью, то вы выезжаете, сегодня утром, — разъяснил президент.
— Да, все верно, — согласился Михас.
— Рентабельнее было бы отправить одного сновидца, и не разводить всю эту волокиту с каретами, — проворчал премьер-министр.
— Господин премьер-министр, если у господина Патанды проблемы с долговременной памятью, то у господина Кабручека проблемы с кратковременной памятью, и я не могу оставить одних ни того, ни другого, так как обладаю абсолютно памятью, — лучезарно улыбался Михас, — потому мы неразлучны.
— Архиепископ ничего не говорил об этом, — удивился премьер-министр.
— Мы заботимся о своей репутации, никто кроме архиепископа не знал этой нашей тайны. Господин Эток очень деликатен и не стал говорить вам об этом.
— С богами в путь, — пожелала королева.
Троица расселась по каретам, в первой сидел Тамареск, он прокладывал путь.
— Эй, Тама, какого лешего мы едем к ратуше? — крикнул из своей кареты Михас.
— Я обещал Этоку, что заеду попрощаться, и потом он передаст мне баночку… ну, поймете.
В ратуше никого не было.
— Видимо он окончательно разобиделся на нас, — предположил Михас.
— Или зазнался.
— Или боится показать мне на глаза, после его высказываний о моей памяти.
— И ничего я не боюсь, я жду вас тут уже почти час, сколько можно!
Друзья обернулись, перед ними сидел Эток, без мантии и тиары.
— Я еду с вами, — заявил он.
— А как же паства? — спросил Тамареск.
— Перебьется паства без меня. Я тут подумал, все разы, я пугался, перед тем как… раскрыть букву. Возможно, это имеет какое-то значение. В пути будет много приключений, в том числе и опасных. Кстати, и почему вы должны веселиться без меня?
— Едем, умник, — Тамареск подхватил кота и бегом бросился к карете, за ним бежали друзья.
— Я рад, что ты едешь с нами и Гай тоже рад, — признался Тамареск коту уже в карете.
— А я рад, что с нами едет Михас, он вкусно творит еду.
— Обжора, — рассмеялся Тамареск.
Отъехав немного от Пратки, Гай попросил остановить караван.
— Может, поедем все вместе, мне скучно ехать одному!
— Никто не против, — улыбнулся Михас.
— Никто не против, места хватит всем, только поедем в первой карете, остальные свяжи, пожалуйста, своей волшебной нитью, — распорядился Тамареск.
— Как скажешь, Тама.
Через полчаса караван отправился в путь, курсом строго на запад.
Часть 2. Путешествие по Тау
— И что мы будем делать, сиятельные господа? — Михас сотворял очередной обед, — время идет, мы подъезжаем к границе с силлиерихами, а у нас все еще никаких идей о том, где искать место спасения Йодрика от Тифаба.
— Мы едем к границе, в сказаниях четко указано, что Йодрика изгнали из деревни силлиерихов, находящейся по ту сторону великой рехи Хикон, между Изумрудным и волшебным лесами, — лениво отозвался Тамареск.
— Очень четко, — рассмеялся Гай, — очень четко.
— Проблема в том, чтобы найти эту деревню, а там спросить, откуда пришел Йодрик. Он же упал где-то неподалеку от деревни.
— Тама, ты гений. То, что это было около семи сотен лет назад тебя не смущает. Мало кто славится на Тау таким долгожитием, — заметил Михас.
— Михас, ничего не вижу страшного. Силлиерихи — памятливый народ, — тоном эксперта сказал Гай, — потом я на половину силлиерих, и народ наш очень дружен.
— А слышал, будто бы они полукрвок убивают? — спросил Михас.
— Полу-ардогов да. Но не волнуйся Тама, мы ежевечерне будем брить тебя, чтобы никто не догадался, что ты наполовину ардог.
— Не дамся.
— Мы ночью побреем.
— Учти, с утра я тебе наваляю так, что даже Михас не спасет. Мои волосы — мое достояние, я не собираюсь бриться.
— Аааааа, кажется, я понял, — подмигнул Михасу Гай, — Михас, ты помнишь, как выглядит наш друг?
— Помню. Он очень эффектный юноша.
— Он же страшен, как помесок ардога и силлериха. Твоя "абсолютная память" подводит тебя, мой бедный больной друг. Потому Тама и отрастил бороду и усы, и перестал стричься, чтобы скрыть от нас то, как он уродлив.
— Смейся-смейся, смертный, — зевнул Тамареск.
— Потому и не хочет бриться. Но представь, Тама, какая роскошная шерсть у тебя будет после.
