— Здравствуйте, — сложил губки бантиком доктор. — А вы кто? Мистический близнец? — бесцеремонно обратился он ко второй, — почему не во время посещений?
— Это моя сестра, — твердо сказала Британия.
— В анамнезе ничего не было о близнеце, да еще и однояйцевом, или дай угодаю, вас разлучили в детстве и вы теперь только встретились благодаря ментальной связи, — доктор раздражился и его понесло.
Сестра Британии встала и, виновато улыбаясь, молча, покинула нас.
— Тень сестры Британии, — недовольно откомментировал доктор.
Глаза больной горели таким праведным гневом, что ясно было, она пытается дать доктору установку.
— Бри, успокойтесь, — я подсела к ней и ласково улыбнулась.
— Пусть этот выйдет.
— Я твой доктор, солнышко, — салютуя ответил ван Чех и не реагируя на мои отчаянные знаки вышел.
— Теперь мы можем поговорить спокойно. Он приятный, но очень шумный — этот доктор, — нежно проворковала Британия.
— Он очень хороший доктор, — отрезала я.
— Я думала с тобой будет интереснее, — закусила губу Британия.
— Я хотела поговорить с вами о том, что произошло с вами до того, как вы попали к инопланетянам.
Британия шумно хмыкнула и откинулась в своем кресле.
— Я спала.
— А до этого и если можно подробнее.
— Я жила до этого, нормальной жизнью. Все, как у всех: муж, работа, дом.
— Британия, вы, видимо, не так понимаете меня, — елейно продолжила я.
— Мне любопытно, что происходило непосредственно перед тем, как вы заснули.
На лице больной отразилось нечеловеческое напряжение, то ли он пыталась передать мне установку, то ли — припомнить.
.-Я не могу вспомнить. Доктор задавал мне эти вопросы, но я не помню ничего. И таблетки не помогают, — она брезгливо махнула в сторону тумбочки тонкой ручкой.
— А зачем вас украли?
— О, — оживилась Британия, — Они говорили, что у меня прекрасный мозг, мощный, самый мощный из всех и только я могу силой мысли поработить этот мир, не принеся себе вреда. Они учили меня, как это делать.
— Вы теряли сознание, перед тем, как попасть обратно домой и перед тем, как они вас забрали.
— Теряла, — медленно согласилась Британия, — но иначе ведь нельзя. Иначе я запомнила бы дорогу до корабля и смогла бы сбежать или вернуться, а им этого не надо.
— Не надо, — эхом повторила я, дослушав быстрые объяснения, — А зачем им надо, чтобы вы порабощали мир?
— Нет, им этого совсем не надо, — торопливл перебила меня Бри, — Они хотят, чтобы я управляла этим миром, они считают, что я могу управить им и сделать его чище.
— Приказывая людям кончать с собой?
— Да, — тихо согласилась она. Больная, как-то погрустнела вдруг.
— Вам не нравится ваша миссия?
— Нравится. Очень даже нравится, но у меня ничего не получается, — вспызнула и погасла она.
— Почему?
— Я что-то забыла… Что-то важное, без этого не получается управлять, — больная стала потирать виски, встала, медленно прошлась по палате и у стены резко развернулась.
— Я бы уже давно все сделала, если бы тогда не ударилась в машине головой.
— Когда тогда?
Британия застыла и напряглась.
— Не помню, — шумно выдохнула она и весело приземлилась на кровать, — Меня утомляют эти разговоры. Тем более я только недавно говорила с сестрой. Мне не хватает людей, хотя бы и таких же, как я. Вот тебе я рада, — Она задорно состроила мне глазки, — Ты новая, а от ван Чеха и его шуточек я уже устала, совершенно устала.
— Я пойду, — встала я.
— Приходи еще. Я буду очень ждать, — сказала она, уже отвлеченно глядя в окно.
— Можешь, ничего не говорить, я все подслушал, — заявил ван Чех, пербив меня на полувдохе.
— Как хотите, доктор, — пожала плечами я.
— Я хочу твоих соображений.
— Их есть у меня, — улыбнулась я, — Потеря памяти посттравматическая. Она говорит, что ударилась головой в машине и не помнит ничего, что предшествовало инопланетянам. Она призналась, что знает о том, что ее способности на нас не действуют. Что-то важное она забыла.
— Как хорошо, — не удержался ван Чех.
Я бросила на доктора косой взгляд.
— Продолжай — продолжай, — кивнул он.
— Так вот. Инопланетяне могут быть сном или галлюцинацией, но это как же надо было долбануться головой!
— Очень просто, — ласково сказал ван Чех, — она после автокатастрофы в больнице и рехнулась. Была за рулем, везла мужа на дачу. Попали в аварию, мужа нет, сама жива осталась. Латали голову, а ты думаешь почему она так тщательно выбеливает лицо? Скрывает шрамы.
— Но я…
— Не заметно. Только покраснения небольшие, на виске. Ей повезло что только память отшибло…
— Ну, дела.
— А ты как думала, дитя мое. Ладно, ступай с богом, — отцовски благословил меня ван Чех.
У ворот меня ждала Британия номер два. Она вышла передо мной из-за куста. Я встала, как вкопанная.
— Как вас зовут? — торопливо сказала она. Волнение ее выдавал только предательски дрожавший голос, в остальном она была спокойна и тверда.
— Брижит.
— Хельга — рада знакомству, — она протянула мне руку, — Надо поговорить.
— Простите, меня ждут, — сказала я, глядя, как к воротам подходит Виктор.
— Это важно, — Хельга ухватила меня выше локтя железной хваткой и поволокла в сторону сада.
Мы сели на лавочку на какой-то уединенной тропинке.
— Это крайне не вежливо, — фыркнула я.
— Простите, у меня нет выбора. Речь идет о сестре постольку-поскольку. Вы знаете, что близнецы чувствуют состояние друг друга… так вот речь идет больше обо мне, чем о ней.
Хельга поправила свои густые темные волосы и в упор посмотрела на меня. Видимо, она была из тех милых хрупких женщин, которые снаружи агнцы божие, а внутри на части разрываемы демонами. А я ждала чего-то классического: одна сестра — сама невинность, вторая — воплощение мирового зла. Одно заставило мне насторожиться: тонкий красный шрамик на правом виске.
— Что вы хотите?
— Помогите Британии!
— Я только практикантка. Все, что я могу, я делаю. У нее есть лечащий врач. Он хороший доктор и…
— Я не доверяю ему, — прошептала Хельга.
Я мысленно закатила глаза.
— А вы много с ним общались?
— Нет.
— Не стоит судить о нем скоропалительно. Он очень хороший врач.
— Но я знаю то, что не помнит Британия. Просто потому что она не может этого знать.
— Как любопытно. Поведаете?
Хельга поморщилась от такого с ней обращения, но преодолев какое-то внутреннее сопротивление начала:
