Он смотрел на берег, и внутри него зрело ощущение, что он видит этот континент в последний раз и покидает его навсегда.
Видимо, он задремал, сам того не заметив, и в следующий раз, когда он моргнул и открыл глаза, берег был уже туманной линией на горизонте, а их утлый кораблик держал курс в открытое море, а Кларк приглушенно ругался за штурвалом.
Ник огляделся по сторонам, было установил причину словоизвержения и констатировал, что им опять не повезло. По левому борту им на перехват шло военное, судя по силуэту, судно, и было оно раз в десять больше их катера. Судно было еще довольно далеко, но очертания пушек и ракетных установок на его борту уже вполне просматривались.
Ник прикинул расстояние до берега.
– А мы разве уже не вышли из территориальных вод? – спросил он.
– Тут война, парень, – сказал Кларк. – Нейтральных вод больше не осталось.
– И что делать?
– Нам не хватит скорости, чтобы уйти от корабля береговой охраны, – сказал Кларк. – А драться с этой штукой я, к сожалению, не могу.
При этом Кларк ожидающе смотрел на Ника, и не надо было объяснять, чего именно он ждет.
– Я могу, – подтвердил Ломтев.
– А это не вызовет новых проблем? – поинтересовался Ник, даже точно не зная, кому он адресует вопрос.
– Наверняка вызовет, – сказал Кларк. – Но новые проблемы потом не так страшны, как старая проблема прямо сейчас.
От страха, отчаяния и собственного бессилия, которое не позволяло ему остановить этот марафон насилия, Ник обхватил голову руками.
– Нет, – пробормотал он. – Нет, нет…
Военный корабль дал предупредительный выстрел. Громыхнуло, столб воды взялся метрах в двадцати по курсу катера, отдельные брызги долетели до палубы.
Кларк заглушил двигатель и катер лег в дрейф.
– Да, – сказал Ломтев, убирая руки от лица.
Глава 16
На этот раз император принимал доклад на свежем воздухе, на территории своего летнего дворца. Он ждал князя Белозерского в беседке, стол с чайными принадлежностями был накрыт на одного. Никаких документов, никаких компьютеров, никаких адъютантов. Монарх просто отдыхал на природе, наслаждаясь теплыми летними деньками.
Выделив на это пару часов из своего, вне всякого сомнения, напряженного рабочего графика.
Империя готовилась к войне.
– Знаете, князь, в последнее время я полюбил находиться снаружи, – сказал император, после того, как они приветствовали друг друга, и, по обыкновению, перешли на разговор «без чинов». – Все эти кабинеты, бункеры, залы совещаний… Это все ненастоящее, и воздух там какой‑то искусственный. А здесь хорошо, нес па? Солнышко, тепло, легкий ветерок… Хотите чаю, князь? Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам принесли приборы.
– Нет, спасибо, сир, – сказал Белозерский. Вызов прислуги, кое в пределах видимости не наблюдалось, и само чаепитие заняли бы какое‑то время, а князь хотел закончить с делами как можно быстрее. Подолгу находится рядом с императором было… чревато, особенно если он в плохом настроении.
Сейчас он вроде бы казался благодушным, но Белозерский подозревал, что это ненадолго, и после доклада все может стать гораздо хуже.
– Дела в столице?
– Дела в столице, дела в северной столице, дела на границах… Так много дел, сир, и многие из них требуют моего непосредственного участия.
– Что ж, понимаю. Молодость, стремление везде успеть, да и империя сама себя не сбережет, – сказал император. – Так вижу, что у тебя есть новости про нашего колебаться тверди?
– Да, сир.
– Хорошие новости?
– Боюсь, что пока просто новости, сир, – сказал Белозерский, чувствуя, как он ступает на очень тонкий лед.
– Вы не смогли его ликвидировать?
– Пока нет, – сказал князь. – Но мы сумели его идентифицировать.
– Уже что‑то, – сказал император. Пока он еще не хмурился, но блуждающая улыбка уже пропала с его лица. – И кто же он?
– С очень большой долей вероятности, этим колебателем тверди является некий Николас Пулос, – князь тапнул по планшету и вывел картинку на экран. – Вот как он выглядит.
Император вгляделся в фотографию.
– Довольно смуглый, – сказал он. – Можно убрать загар?
– Конечно, сир, – князь проделал нехитрую манипуляцию, и император неудовлетворенно крякнул.
– Вижу определенное фамильное сходство, – сказал он. – Кто его отец?
– По документам – некий Аминтас Пулос, грек, переселенец из Старого Света, осел на острове двадцать лет назад, – сказал Белозерский. – Занимался фермерством, достаточно зажиточен по их захолустным меркам. Женат на Марии Пулос, в истории семьи которой есть и русские корни.
Фотография на планшете сменилась. Теперь экран показывал не улыбающегося молодого человека, а пожилую семейную пару – его родителей.
– Разумеется, это не настоящие его родители, – сказал Белозерский.
– Я и сам понимаю, что это прикрытие, – сказал император. – И мы оба знаем, кто его мать, и у тебя на фотографии совсем не она. Поэтому я и спрашиваю, кто его отец.
– Этого нам пока установить не удалось.
– Это плохо, – сказал император. – Юноши в этом возрасте достаточно сентиментальны, и существует вероятность, что он попытается найти своего отца. Если бы мы знали, кто он, там бы мы его и взяли. Но вы не знаете.
– Пока еще нет, сир, – сказал Белозерский. – Как вы понимаете, событие произошло больше двух десятков лет назад, и сейчас мы пытаемся очертить круг возможностей, так сказать. Но у нас крайне мало информации о жизни этой особы в тот период…
– Тут я вам не помощник, – сказал император. – А что касается его подставных родителей, этих добропорядочных фермеров, соль земли… Мы могли бы использовать их, если не можем найти настоящих. Где они? Можем мы их заполучить?
– Здесь тоже есть определенные сложности, сир.
– Снова сказки про оккупированную территорию, на которой сложно работать? Не понимаю, что мешало вам внедрить в Китай сотню‑другую узкоглазых агентов. Может быть, мне нужен другой глава СИБ?
– Как вам будет угодно, Ваше Императорское Величество, – сказал князь. – Но он столкнется с теми же сложностями. Разумеется, у СИБ есть сотни агентов на территории Китая, включая и недавно оккупированные, но сейчас им очень сложно работать. Сейчас на острове проходит организационный период, и порою китайские чиновники сами не понимают, что и где происходит и кто несет за это ответственность.
– Трудности закаляют, нес па? – спросил император. – А оправдания выглядят достаточно жалко, так что постарайтесь больше не оправдываться, князь. Компрене ву, мон ами?
– Да, сир.
– Так что с его так называемыми родителями?
– Они получили китайское подданство в третий день операции и остались на семейной ферме, – сказал князь.
– Значит, мы знаем, где они?
– Нет, сир. Через несколько дней они вышли из китайского подданство, покинули родной дом, и установить их настоящее местоположение в данный момент довольно затруднительно.
– Так, – сказал император, переваривая новость. – Значит, вы хотите сказать, что кто‑то выковырял из них эти хваленые китайские чипы и увез людей в неизвестном направлении?
– Похоже на то, сир.
– Какова вероятность, что они могли сделать это сами?
– Практически не отличающаяся от нулевой, сир, – сказал Белозерский. – Для нейтрализации имперского личного чипа требуется специализированное оборудование, которого неоткуда взять на обычной ферме.
– Значит, им кто‑то помог?
– Скорее всего, сир.
– А если нет? – спросил император. – Что, если с самого начала это была необычная ферма, а его фальшивые родители – далеко не случайные люди?
– Мы прорабатывали этот вариант, но нет никаких подтверждений этой версии, – сказал Белозерский. – Более того, биография Полоса‑старшего прекрасно читается еще со школьных времен. Он из обычной семьи и никогда не был достаточно богат, а сразу же после переселения на остров у него откуда‑то нашлись деньги на покупку собственно фермы.
