— И еще… насколько точно можно настроить телепорт? — полюбопытствовала Татьяна.
— Я не совсем понимаю, что ты хочешь узнать, — нахмурился Ролум.
— Наверное, это лучше показать… а заодно и проверить мою догадку. Лавр, поможешь мне? — хитро улыбнулась Татьяна и тут же начала о чем-то шушукаться с эльфом. — Террел, а теперь не мог бы ты ко мне подойти?
Вампир подозрительным взглядом проводил подхихикивающего Лавра, вернувшегося на место, подошел к Татьяне ближе, с интересом наклонился и… почувствовал у горла холодную сталь. Лавр, который еще секунду назад сидел в кресле, уже стоял за спиной у Террела с клинком наголо.
— Что и требовалось доказать! — удовлетворенно улыбнулась Татьяна, дав эльфу знак оставить вампира в покое. Холодная сталь убралась от горла Террела, и тот облегченно вздохнул.
— Вы что, с ума сошли? — возмутился вампир.
— Татьяна, Лавр, это уже действительно… слишком, — укоризненно покачал головой Хант.
— Я понял! — озарило Ролума. — Татьяна, ты хочешь сказать, что если телепорт откроется достаточно близко к Великому, то напасть на него не составит никакого труда! Он просто не успеет отреагировать!
— Я хотела проверить, постоянно ли маги поддерживают щиты, — объяснила Татьяна. — На Ханте экспериментировать бесполезно, он слишком неординарный, а вот Террел как раз подошел. Если уж осторожный вампир не считает нужным поддерживать щиты, когда знает, что ему ничего не угрожает, то и Асмодей, наверняка, тоже. Впрочем, можно перестраховаться и ударить по бесу взламывающим заклятьем. В крайнем случае, Великий потеряет сознание.
— Это уже что-то! — оживился Хант.
— После того, как враг будет повержен, его нужно обездвижить и заткнуть ему рот, — начал развивать дальше свою пошаговую стратегию Ролум. — Следующий вопрос. Можно ли связать Асмодея обычными веревками? Они выдержат беса?
— Лучше серебряной цепью, так надежнее, — посоветовала Татьяна. — И нужно сразу обыскать беса! Снять все артефакты. Но тут есть еще одна проблема. На то, чтобы начертить пентаграмму, нужно время. Тем более, что это нужно сделать правильно. Я не уверена, что беса вообще что-то удержит на столь долгое время. Может получиться так, что Асмодей получит дополнительную энергию и все-таки сумеет освободиться. Великого недооценивать нельзя.
— И откуда же он получит энергию? — не понял Лавр.
— Какой-нибудь придурок принесет ему жертву именно в этот неудачный момент! — объяснила Татьяна. — Если жертва будет принесена в храме, дело совсем плохо. Поэтому я и призываю их разрушить. Однако и вне храма жертвоприношение может сыграть роковую роль. Всех придурков мы не сможем отследить даже при всем желании. Идеальным было бы сунуть Асмодея в пентаграмму в первые же несколько секунд после нападения. Тогда бес не сможет ни сопротивляться, ни получать энергию. Он станет самим собой, то бишь вполне заурядной сущностью. И тогда можно будет провести обряд изгнания.
— Стоп! — прервал магичку Ролум. — Мы опять слишком далеко ушли. Давайте сначала решим вопрос с пентаграммой.
— Представления не имею, что с этим можно поделать! — признался Террел. — Для создания некоторых пентаграмм полдня требуется! Ее нужно высчитать, вымерить, ровно начертить… за это время много чего случиться может.
— Впору проникать в замок заранее и чертить пентаграмму. Вот только я сильно сомневаюсь, что этого никто не заметит! — вздохнул Хант. — К тому же, вряд ли возможно предугадать, в какую именно комнату придется открывать портал.
— Н-да… носить Асмодея по всему замку в поисках комнаты с пентаграммой — это не самая удачная идея! — фыркнула Татьяна.
— Погодите… а саму пентаграмму с собой нельзя принести? — поинтересовался Лавр. Трое магов уставились на эльфа, как на умалишенного.
— И как ты себе это представляешь? — озадаченно спросил Ролум.
— Ну… можно нарисовать пентаграмму заранее. Здесь, в Мортии. А потом прихватить ее с собой. Если, конечно, она не потеряет при этом своей магической силы.
— Пентаграмму предлагаешь прихватить с куском паркета, на котором она будет нарисована? — ехидно поинтересовалась Татьяна.
— А зачем ее на паркете рисовать? — пожал плечами Лавр. — Пентаграмму можно нарисовать на чем-то типа ковра, чтобы скатать и пронести с собой в портал. Только нарисовать ее нужно так, чтобы линии при переноске не стерлись и не наложились друг на друга.
— Вот что значит сознание, не замутненное уроками по прикладной магии! — нравоучительно подняла палец вверх Татьяна. — Гениально! Мне бы такое даже в голову не пришло.
— Итак, — решил подвести небольшой итог Ролум. — Портал открывается в непосредственной близости от Асмодея. Ему дают в морду изо всех сил, связывают, раскатывают на полу ковер с пентаграммой, и запихивают беса внутрь. Пока мне все нравится. Но теперь осталось самое главное. Как бы нам так изгнать Великого, чтобы он больше никогда не смог вернуться в наше измерение.
— Думаю, формулу изгнания нужно просто грамотно сформулировать, — предположила Татьяна. — Заклятье ведь только активирует пентаграмму и открывает дверь в междумирье. А условия, на которых происходит перемещение, говорят своими словами. И эти слова нужно подобрать с особой тщательностью. Фраза должна звучать кратко, четко и емко. Не оставляя лишних толкований и лазеек.
— Убирайся из нашего мира сейчас же! И не смей никогда сюда возвращаться! — предложил Лавр.
— Возвращайся в Преисподнюю, и оставайся там до тех пор, пока не протрубят трубы Страшного суда! — дополнила Татьяна.
— Это достаточно долго? — уточнил Террел.
— Это вечно! — ухмыльнулась магичка. — Но у меня есть кое-какое уточнение. Если телепорты можно настроить так близко к жертвам, то Жреца и Ученика убивать не нужно. Я хотела бы получить их живыми. Или, по крайней мере, хотя бы одного Ученика. Это было бы достаточной наградой за то, что я избавлю мир от Великого. Да и остальным, я думаю, есть о чем с ними побеседовать…
— Ты права, это было бы наилучшим решением, — согласно кивнул Террел.
— Что ж… похоже, план действий у нас, наконец, есть. Теперь осталось подобрать подходящих исполнителей, — потер руки довольный Ролум.
Споры по поводу того, кого и в каких количествах посылать против Великого, затянулись далеко за полночь. И когда Татьяна отправилась спать, она чувствовала себя абсолютно разбитой и выжатой как лимон.
— Устала?
Татьяна обернулась. В дверях ее комнаты, прислонившись к косяку и сложив на груди руки, стоял Лавр.
— Немного.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — призывно улыбнулся эльф
