– Еще шизофреников нам тут не хватало, – испугался Семен. – Ты прав, об этом я не подумал.
– Дятел ты, с красным клювом, – обозлился Сибейра. – Романтики придут. Мятущиеся души. Люди, способные влюбиться в чужой мир даже на расстоянии. Те, кого не испугать какими-то там ассасинами. Им еще и понравится. Как же, опасности, приключения. И это наша будет задача их сберечь, научить и всё объяснить.
– Ты теперь мне предлагаешь взять ответственность ещё и за них? – набычился Семен.
– Нет, тебя аталь точно крепко приложили, – вздохнул дон Антонио. – Снаружи не видно, а внутри беда. А что ты тут сейчас делаешь? Не то же самое? То, что ты сбежал в Территории, ничего не значит. Все равно все к тебе бегут чуть что.
– Что ты, в итоге, хочешь? – У Точилинова совершенно не осталось сил идти против бешеного напора испанца. – Чтобы я на себя всё это взвалил? Увольте. Как-нибудь позже. Вот разберусь с головой, тогда и попробуем.
– Не надо на себя всё брать. Я уже вижу, что толку от тебя не будет. Мы с Клаусом сами, как обычно, всё сделаем, я ему объясню. Ты формулу только сочини. Тебе как раз под настроение будет. Душа на перепутье миров, смятение духа и все такое. Мы, как ты, не сможем сделать.
– Это почему это? – удивился Семен.
– А потому, что это ты у нас главный. Харизма, друг мой. Это не измерить и не посчитать. Мы с Клаусом – исполнители. Мы всё правильно сделаем, не сомневайся, но зажечь людей – это к тебе. Ни он, ни я сюда никого бы не привели и Братство бы не придумали. Так что пиши формулу, а я буду Клауса соблазнять и придумывать, как половчее твое творение на Землю забросить, чтобы все увидели. Ты, кстати, в программировании не силен? А то было бы здорово написать какую-нибудь программку и в Интернет выложить. Что-нибудь по теме. Наша целевая аудитория частенько по разным сайтам лазит. Фантастика там или игрушки, а?
– Не силен, – вздохнул Точилинов. – Сколько раз уже сокрушался, что у нас компьютерщика нет. Придется, как обычно, на коленке делать. Э-э, стоп, – спохватился он. – Какая формула? Ты знаешь, сколько времени на это потребуется? Не-ет, не годится. У меня выход на носу. Завтра двигаемся. Подожди немного, вернусь, тогда подумаем, что да как.
– Никаких «подумаем». В задницу твой выход. Сначала делай, а потом иди. Только так.
– А еще чего Ваше Магичество изволит? Всенепременно-с. Бегу, спешу и падаю. – С Семеном не следовало так говорить – уперся он мгновенно. И если бы его собеседником был кто-то другой, то на этом бы все и кончилось, но перед ним сидел дон Антонио.
– Бежишь? – Таким, наверное, видит бык матадора. Сибейре очень шло. – А с Клаусом поговорить не хочешь? Как ты думаешь, что он по этому поводу скажет?
– Мне по фигу, что там Клаус скажет, – Точилинов сунул в карман непотушенную трубку и пошел к выходу. Чуть быстрее, чем следовало. Он что, и правда бежит?
– Куда? – в спину ему крикнул Сибейра, но дверь уже закрылась.
Ввалившись в дом, Точилинов все еще крутил в голове разговор с доном Антонио. Что-то было в словах испанца. Что-то дергало за душу. Но нет, – страшно, не буду, пошло оно всё…
Отмахнувшись от встревоженных расспросов Муритая, который явно озадачился видом Мастера, Семен пошел в свою комнату, закрылся и свалился на кровать, едва успев снять одежду. Благо время было далеко за полночь, можно было не беспокоиться об оправданиях.
Стук в дверь вырвал Семена из неглубокого сна.
– Что там? – сварливо поинтересовался Точилинов.
– Дело есть, Мастер, – донесся из-за двери голос Муритая. – Теренс просит спуститься. Без вас не решим.
– Иду, – Семен, кряхтя, спустил ноги на пол. Серенький рассвет заливал комнату сонным прозрачным светом, говоря о том, что поспать получилось всего ничего. – Не рано?
– Не знаю, – пожал плечами вошедший в комнату торк. – Теренсу виднее.
– Совести у вас нет, – пожаловался Семен, натягивая штаны. – Только лег.
– Как это нет? – удивился Муритай. – Есть, в надежном месте хранится. А ты что, с собой её таскаешь? Не дело, потеряешь ещё. Давай мне, я спрячу.
– Не дам, – сонно ухмыльнулся Точилинов, – сломаешь.
Он встал, подтянул штаны, сунул ноги в сапоги, накинул куртку. Поёжился – утренняя свежесть пробиралась сквозь одежду – и повернулся к торку:
– Ну пошли. Чего там случилось?
В зале оказалось на удивление много народу. Теренс сидел спиной к лестнице и с кем-то разговаривал. Угол скрывал его собеседника, по голосу не разобрать кто. Через несколько ступеней Точилинов увидел:
– Какого черта вы тут делаете?
Сибейра с ван Брюккеном, уютно устроившиеся напротив глемма, приветливо улыбнулись.
– Доброе утро, Мастер, – поздоровался Теренс. – Присоединяйтесь.
Безмятежный вид всех троих явственно показывал, что единодушие меж ними уже достигнуто.
– Без меня меня женили? Так? – По идее, вопрос должен был звучать язвительно и ядовито, показывая всю безнадежность и тщетность жалких попыток склонить его к очередной авантюре, но невыспатость взяла свое. Голос прозвучал как-то неуверенно.
– Никак нет, – бодро отрапортовал Теренс, явно переобщавшийся с Васей. – Их Магичества убедили меня отложить выход Команды до решения насущного вопроса Братства. А если честно, то я считаю, что они правы. Лучше вас никто не справится.
– Ты нужен нам всем, – дон Антонио Сибейра развел руками и робко улыбнулся.
– Давай, Семен. Ты не представляешь, как нам всем это надо. Я тут пару человек разбудил посреди ночи – подпрыгнули как миленькие. Ни один не закапризничал. Полнейшая поддержка тебе обеспечена, – ван Брюккен бодро улыбался, демонстрируя всяческую готовность к любым действиям. Аж противно – в такую-то рань.
Точилинов перевел взгляд на Муритая. Тот поощряюще улыбнулся, в утренних сумерках это выглядело ужасающе, и поднял вверх большой палец:
– Отличная идея, Мастер.
Семен закатил глаза и потребовал горячего доша.
«…призрачный город, стоящий на скалах, соперничающий с хрустальными вершинами в красоте своих зданий… – …мир неведомых сил, захватывающий тебя и не отпускающий никогда, требующий от тебя всего и возносящий тебя…»
– А ты уверен, что именно такая форма должна быть у послания? – с сомнением протянул ван Брюккен.
– Да, по двум причинам, – Семен лежал в кресле, вытянув ноги чуть не на середину комнаты. В правой руке он держал сигарету, в левой – чашку с дошем. Месяц напряженнейшей работы по ювелирной подгонке разрозненных деталей головоломки друг к другу кончился. Можно было расслабиться. – Во-первых, я хочу, чтобы к нам пришли романтики, мечтатели. Упертых бойцов здесь и так хватит, а ребята со временем вырастут. Прочитать и вдохновиться таким посланием может только поэт в душе. Я не желаю иметь дела с людьми, не поднимающими взгляд выше пояса.
