– Никак. – Ивар пожал плечами. – Меня дружина в Новгороде ждет. Они там без меня, наверное, с ума посходили. Да и не верю я, что спокойно переживу эту зиму. Воины Чернобога просто так не отступятся!
Князь помрачнел, скрипнул зубами. Когда узнал, что злодей, задумавший убийство конунга, служил в его дружине, то от ярости чуть не придушил предателя.
– Никакая охрана не спасет от яда или стрелы из-за угла, – поспешно сказал Ивар. – Тут единственный шанс – ударить первым! А делать это надо быстро, пока их главные не узнали, что случилось в Пересечене! Мы должны ехать, и именно сейчас!
– Ладно, – Бузислав сдался. – Да пребудет с вами благословение богов! Но помни, конунг Ивар по прозванию Ловкач, – голос князя стал торжественным, – что я перед тобой в долгу! Если нужна будет помощь, то зови!
– Как? Даже птица летит сюда из Северных Земель не один десяток дней! – усмехнулся Ивар.
– Ну зря, что ли, ты держишь при себе эриля? – Бузислав улыбнулся и кивнул в сторону Ингьяльда. – Пусть передаст весточку вашим богам. Те – нашим, а уж мои волхвы обладают хорошим слухом!
Большая Рука хмыкнул.
– Обязательно, – кивнул Ивар.
– Прощай, князь!
– До встречи, конунг!
Ивар махнул рукой, повернул коня. Тот пошел ходко, копыта зачавкали по грязи. Дующий с севера, со стороны родины, холодный ветер вздувал плащ, тот трепетал, как неумелые крылья.
Когда въехали в лес, хлынул дождь. Капли шуршали по листьям, которые начали уже желтеть, булькали в лужах, сползали по щекам, словно слезы о тех, кто никогда не вернется к родным фьордам…
Эйрик… Сигфред…
Киев открылся весь, сразу, точно подъезжающие к городу викинги глазели на него с вышины – исполинская стена, княжеский терем на возвышении, теснящиеся домики с мокро сверкающими крышами.
– Нам, как я понял, туда, – сказал Ивар, глядя на юг, где вдоль Данапра тянулись холмы, поросшие густым хвойным лесом. Округлые вершины мрачно зеленели, и на фоне желтизны и багрянца, царящего вокруг, это выглядело дико.
– А вдруг тот купчик набрехал? – усомнился Лычко.
– Ничто не мешает нам проверить его россказни, – ответил Ивар, – А если он соврал, то после твоего возвращения в Пересечен его ждут веселые денечки…
– Да, княжеский палач найдет, чем его занять. Но может, сначала заедем в город?
– Чтобы к вечеру о нас знала каждая собака?
– Ивар улыбнулся.
– Нет уж, сначала дело!
С торной дороги, ведущей к городским воротам, свернули на едва приметную тропку. Вскоре пропала и она За спиной остались голые поля, на которых, как крепостные башни, громоздились последние неубранные снопы. Вскоре вокруг сомкнулись серые стволы.
Могучие, высокие ели стояли так тесно, что между ними приходилось протискиваться. Мохнатые еловые лапы лезли в лицо, норовили сбросить с седла.
– Нет уж, дальше пешком, – сказал Ивар, останавливая коня, когда острый сук чуть не выколол ему глаз.
– Скафти и Харек, останетесь с лошадьми!
– Почему? – в один голос возмутились молодые викинги.
– Кого-то нужно с ними оставить, – резонно заметил конунг. – А так мы и без вас справимся.
Скафти понурился, а Харек вздохнул так, что разжалобил бы даже гору.
– А ноги не собьем? – забеспокоился Нерейд, спрыгивая с лошади.
– Тут недалеко, – кивнул Ивар – Если Брынько не соврал, то капище на следующем холме.
В лесу, через который кое-как продирались, царила полная, неестественная тишина. Не было слышно свиста птиц, даже ветер, как казалось, умер. Между деревьями висела тяжелая духота. Приходилось перебираться через завалы, штурмовать крутые склоны. Под ногами хрустел сухой мох, норовили поставить подножку выпирающие из земли корни.
– Что они тут, нарочно ловушек нарыли? – буркнул Даг, едва не свалившись в глубокую яму, похожую на пустую могилу.
– Кто их знает, может, и нарочно, – покачал головой Ивар.
– Тихо! – Ингьяльд неожиданно остановился, поднял руку. – Сейчас будет…
Он недоговорил. Зашумели под внезапно налетевшим шквалом верхушки деревьев, над головами потемнело, словно черное облако закрыло солнце. Ивар ощутил, как заледенело от страха сердце. Всем существом овладело одно желание – бежать, мчаться отсюда, из этого страшного места, со всех ног…
Стоящий рядом Лычко в одно мгновение побелел. Кари пугливо оглянулся, на его лице отразилось недоумение.
– Что это? – спросил, лязгая зубами, Нерейд. – Что это, во имя богов?
– Страх, – пояснил Ингьяльд голосом глухим и тихим, – наведенный. Защита против чужаков…
– Страх? – сказал Кари. – Вот он, оказывается, какой! А я и не знал…
– Надо идти вперед, – проговорил Ивар, с трудом разжимая челюсти – мышцы лица закаменели, – стоя на месте, долго не выдержим.
Сделать шаг оказалось невероятно трудно. Что-то очень убедительно подсказывало конунгу, что впереди ждет смерть, жуткая, позорная, болезненная… Поджилки тряслись, по телу бегали мурашки.
Ивар практически тащил себя вперед. Глаза почти ничего не видели, сердце бухало редко и тяжело, но он, перебарывая себя, двигался вперед, пока жуткое наваждение не слетело с него окончательно.
Ноги дрожали, и пришлось ухватиться за шершавый ствол, чтобы не сесть на землю.
– Ничего себе, – проговорил Лычко, – я чуть не обделался!
– Немудрено. – Ингьяльд попытался улыбнуться, но его губы тряслись, и вместо улыбки получилась жуткая гримаса. – Это даже не колдовство, это что-то более сильное… Любой, кто сунется в этот лес, предпочтет убежать, а не идти дальше.
– Кроме своих? – уточнил Ивар.
– Само собой. Дайте-ка я нанесу на вас защитные руны на всякий случай…
Приступы обессиливающего страха наваливались еще дважды. Но то ли викинги притерпелись, то ли подействовали руны Ингьяльда, но перенесли их уже легче.
– Готовьте оружие, – сказал Большая Рука после третьего раза, – я чувствую, что мы уже близко…
Клинки с шорохом покинули ножны. Дружинники сделали с десяток шагов, деревья раздвинулись, и глазам викингов предстала небольшая поляна. Высоченные ели окружали ее непроницаемой темно-зеленой стеной, а в их тени кругом стояли вырезанные из дерева и выкрашенные в черный цвет статуи.
– Что это, во имя Альфедра? – прошептал Ивар, разглядывая уродливые морды чудовищных существ – наполовину людей, наполовину животных.
– Лики Черного бога, – ответил Лычко. – Только из его слуг тут, кажется, никого нет…
Ивар выругался. Он явился сюда, чтобы разыскать тех, кто покушался на его жизнь. Он рассчитывал застать их врасплох у тайного капища, а здесь было пусто, что вовсе не входило в его планы. Но между деревянных изваяний царила тишина, а спрятавшийся на дальней оконечности поляны небольшой дом выглядел покинутым.
