Лисил вышел, и занавеска, всколыхнувшись, опала на место, будто отсекла его от Магьер.
Лисил и Сгэйль ровной рысью бежали по лесу, почти не переговариваясь на бегу. Все утро они направлялись на северо-запад, но ближе к полудню Лисил начал сомневаться, что они бегут именно в этом направлении. Небо было затянуто тучами. В пасмурном бессолнечном свете лес, окружавший их со всех сторон, понемногу изменял свой облик.
Все меньше встречалось цветов и все больше — сырого мха. Мох покрывал стволы деревьев, ветви, нависавшие над головой. Деревья становились все старее, все причудливее искривлялись их стволы, кора потемнела от влаги, которой был перенасыщен воздух. То и дело по листьям молотил мелкий дождик.
Сгэйль, вызвавшись сопровождать Лисила, словно сбросил неведомое бремя, которое до сих пор тяготило его. Он снова стал самим собой — таким, каким был во время первого их путешествия в Криджеахэ. Быть может, Сгэйль, как и Лисил, радовался тому, что довелось взяться за дело самому, а не томиться в бесплодном ожидании.
Лес на их пути становился все более дремучим, громадные деревья высились над ними, почти заслоняя небо. В сумерках, царивших при свете дня под густым пологом из листвы и хвои, казалось, что лес угрюмо взирает на нарушителей, вторгшихся в его владения.
Лисил все меньше понимал, где они находятся и куда направляются, — как будто здесь лесной морок воздействовал на его разум сильнее, чем обычно. Он часто оглядывался назад и не мог распознать места, по которому только что прошел.
Сгэйль задел плечом паутину, усыпанную капельками росы. По спине его пробежала проворная восьминогая тень.
Лисил смахнул ее ладонью, но, когда глянул вниз, не увидел на земле стремительно удирающего паука. Долго ли еще им бежать? В лесу уже почти совсем темно.
Сгэйль замедлил бег и огляделся.
— Если продолжим путь, к исходу ночи уже доберемся до кладбища. Или можно остановиться на ночь и с рассветом двинуться дальше.
Лисил внутренне содрогнулся при одной мысли о том, чтобы заснуть в этом мрачном сыром лесу.
— Давай поедим и отдохнем, — сказал он. — А потом двинемся дальше.
Сгэйль кивнул и сбросил с плеча небольшой мешок.
— У меня есть вода, лепешки и немного орехового масла.
— А у меня — виноград.
Они уселись на трухлявом стволе упавшего дерева и достали припасы. Лисил поежился — сквозь ткань штанов просочилась сырость. Сгэйль снял кожаную крышечку с небольшого горшка, оторвал кусок лепешки и окунул его в масло. Горшочек он поставил между ними, и Лисил последовал его примеру.
— Вкусно, — заметил он и протянул Сгэйлю виноград. — Я… я хотел сказать: спасибо тебе за то, пошел со мной, за то, что помогаешь Магьер.
— Да какое мне дело до Магьер!.. — Сгэйль тут же осекся, помотал головой. — Извини… я совсем не это хотел сказать. Я поступил так ради своей касты. Бротандуиве на одной стороне, Фретфарэ на другой. Это плохо. Я исполняю долг третейского судьи, чтобы поскорее завершить этот совет… чтобы наша каста снова стала единой.
Лисил промолчал. Если Сгэйль и вправду полагает, что с окончанием дела Магьер — чем бы оно ни закончилось — раскол в его касте исчезнет сам собой, значит, он в своем фанатичном служении еще более слеп, чем казалось Лисилу вначале.
— Будем думать только о том, что нам предстоит, — сказал Сгэйль, и снова лицо его помрачнело.
— Что тебя так беспокоит? — спросил полуэльф. — Что там, на этом кладбище, с каким-то особенным деревом?
Сгэйль нахмурился, услышав такое небрежное упоминание священного места.
— Там много веков назад были погребены первые из нас. От них произошли все Ан'Кроан. Достигнув совершеннолетия, мы приходим туда в одиночку, дабы получить наставление в выборе имени, которое будем носить всю жизнь.
— И когда же у вас наступает совершеннолетие?
— Когда отец с матерью и дитя согласно решают, что время пришло.
— И ты тоже ходил туда? Значит, у тебя было другое имя до того, как ты стал зваться Сгэйлем?
— Сгэйльшеллеахэ, — поправил эльф. — Это означает «В тени — или в сени — ивы».
— И это ваши предки сказали тебе, как ты должен себя называть?
— Наши предки нам не показываются и не говорят с нами, — ответил Сгэйль. — Просто я… кое-что увидел… там, перед Роис Хармун.
— Значит, там поблизости была ива?
— Нет. То, что я увидел, было… далеко, очень далеко отсюда… в тени ивы.
— То есть это было что-то вроде видения? И это все, что ты увидал… всего лишь иву?
Сгэйль испустил резкий вздох. Лисил знал, что угодил в точку. Суеверная чушь… и эти эльфы еще считают себя на голову выше людей!
— Ясно, вы называете себя тем, что увидели. И с этим именем живете всю жизнь.
Пришла очередь Сгэйля одарить его пренебрежительным взглядом.
— Нет, мы выбираем себе имя по собственному желанию. Оно может быть целиком или отчасти связано с тем, что мы увидели, а может быть и не связано вовсе. Хотя то, что мы видели перед останками Роис Хармун, остается неизменным.
— Тогда почему тебя так беспокоит этот поход за веткой?
— Как я уже сказал… мы приходим туда в одиночку. Не принято, чтобы там был кто-то еще. Мы даже не любим рассказывать о том, что испытали… только называем избранное имя.
— Я не намерен избирать никакого имени, так что перестань увиливать и отвечай на вопрос!
Сгэйль накрыл крышкой горшочек с маслом и встал, чтобы уложить его в мешок. И долго смотрел вперед, в глубину темнеющего леса, прежде чем перевести взгляд на Лисила.
— Ты — полукровка. Никто, кроме Ан'Кроан, не может прийти к Роис Хармун… и нашим предкам.
Значит, дело в этом? Лисил вздохнул:
— Ну так они меня прогонят, и я вернусь назад. И найду какой-нибудь другой способ спасти Магьер и свою мать от твоих соплеменников.
— Прежде чем предки внемлют твоему прошению или отвергнут его, ты должен пройти по священной земле.
Лисил относился к Сгэйлю терпимее, чем к прочим эльфам, но порой его спутник бывал просто невыносим.
— Клянусь мертвыми богами! — Полуэльф резко встал. Он был сыт по горло загадочными ответами. — Скажи, наконец, что ты имеешь в виду!
У Сгэйля дернулась щека.
— Я бы сказал тебе больше, если бы знал. Но если только ты не пройдешь по священной земле… я не думаю, что ты вернешься назад.
* * *
Сидя на полу, Винн пыталась описать все события минувшего дня. Она лихорадочно записывала подряд все, что приходило в голову, от обычаев и процедуры слушаний, до внешних различий между кланами. Потом, когда позволит время, она приведет свои неразборчивые заметки в более пристойный вид.
