Любой грамотный тренер скажет вам, что боль в непривыкших к регулярным нагрузкам мышцах, это совсем не повод бросать тяжело дающееся упражнение. Остановитесь, и через какое-то время все придется начинать сначала. Однако, продолжив занятия, вы вскоре заметите, что ваш организм каким-то странным образом сам себя обезболивает. Что ж, грамотному тренеру, конечно, виднее. Вопрос только в том, удастся ли вам самому дожить до того светлого момента, когда боль уйдет, а способность пошевелиться еще останется. Мне не удалось. Раз за разом я менял направление, исследовал ложбину за ложбиной, подлетал к лесу и возвращался в поле, но не находил следов, исчезнувших вэчекистов. Наконец, я понял, что еще немного и я буду так измучен, что уже не смогу повторить греческого воина, который принес в Афины весть о великой победе над персами и умер на руках у благодарных сограждан. В смысле умереть-то у меня получится, но вот весть я уже не донесу. С тем я и повернул назад и, конечно же, не пролетел и пятисот метров, как дважды обнаружил то, что искал. Во-первых, я таки наткнулся на вэчикистов. А, во-вторых, это были не просто вэчекисты, а столь необходимые Велесу пилоты и десантники, которые подобно правоверным мусульманам, ожидающим сигнала к намазу, чинно расположились на своих роскошных коврах-самолетах и скромных ковриках-геликоптерах. Вот теперь я окончательно решил загадку покинутого лагеря. Люди не ушли. Они приготовили образцовую западню, и попадет в нее никто иной, как Велес.
Боже, как я ломанулся! Точно говорю, если бы для комаров устраивали «Формулу-1», в этот день я был бы первым. И ведь никакой помощи: ни живой воды в бак, ни попутного, разве что небольшой допинг в виде пары глотков, которые я три дня назад сделал из Реки Времени. Короче говоря, жаль, что мой полет никто не фиксировал. Возможно, это был бы первый случай в мировой истории, когда насекомое преодолело звуковой барьер. Мало того, в тот момент, года со стороны передовой грянули выстрелы, я ухитрился еще и надбавить. И, тем обиднее, была мне реакция Велеса на доставленное сообщение.
– Шеф! – начал орать я еще на подлете. – Шеф, я нашел!
Ноль внимания. Но это еще можно было понять. Над нами как раз что-то взорвалось. Так что, думаю, я бы и сам не то, что комара, Соловья Разбойника бы не услышал. Однако в следующий миг уже почти что повис у него на бороде, и снова крикнул:
– Шеф! Я вернулся! И снова бог оставил мои слова без внимания. Нет, я, конечно, понимал, что он сейчас не под зонтиком прогуливается, а командует сражением, отдает приказы, ведет свою дружину вперед. Но как раз этого-то делать было и нельзя. Согласно плану Велеса у остальных богов должно было сложиться впечатление, что наш отряд встретил яростное сопротивление, которое не может преодолеть. В конце концов, Перун вычислил бы слабые и сильные места обороны вэческистов и ввел в бой остальные войска. Тогда и у Велеса появилось бы возможность под шумок спасти тех, кто у него остался. В принципе никто не обязывал его это делать. Дружинники, доставшиеся моему шефу от брата были нарушителями всех установленных для волшебного сообщества правил. Да и командиру своему они верность не хранили. Строго говоря, они, вообще, не хотели быть кому-либо верны. Так что, по сути этот отряд был чем-то вроде волшебного штрафбата. В него попали те, кто особенно не хотел вступать в созданное богами о олчение. Но именно поэтому Велес и хотел их сберечь. Не ради какой-то личной выгоды, а просто потому что не мог подвести существ, которые пусть и случайно, но оказались на его попечении. Более того, он и в бой-то их ввел исключительно для видимости. Вперед выпустил в основном нежить и злых духов, то есть тех, кого практически невозможно убить примитивными людскими средствами. Рядом с собой оставил созданий с живой сущностью, да еще и прикрыл их своими божественными щитами. Ну, и, наконец, самых неприспособленных к сражениям, вроде, лесавок или шептунов, объявил резервом и велел не высовываться до особого приказания. Теперь же задумка шефа отправлялась в тартарары. Оборона людей тоже была выстроена так, чтобы показаться слабой. Любой, кто бы с ней столкнулся, не мог не почувствовать, что она легко поддается атаке. Силам големов следовало не отразить, а, наоборот, заманить нападающих. Откуда же командованию карателей было знать, что первый пошедший в атаку отряд вовсе не собирается этого делать? В результате завязавшееся сражение, очень напоминало бой двух профессиональных боксеров, каждому из которых заплатили за поражение. Выглядело это просто изумительно. Велес осторожно выдвигал своих бойцов вперед. Големы начинали вяло постреливать из укрытий. Велес приказывал отряду залечь. Стрельба прекращалась. Так повторялось три, а то и четыре раза, и вероятно повторилось бы еще, но тут чуть ли не на голову к шефу пикировал посыльный орел Перуна, передавший гневное послание главнокомандующего, коротко сводившееся к следующему: «Что за фигня?! Порви уже этих недоносков!» У Велеса не осталось выбора. Понимая, что провал на этом этапе, погубит и вторую часть его плана, он поднял своих ратников и повел их навстречу судьбе.
На тот момент судьба представлялась богу встречным шквалом смертоносного огня. И нечто подобное действительно началось. Вот только почему-то большая часть пуль и снарядов ложилась исключительно мимо. А все потому что големы тупо исполняли приказ. Если бы вэчекисты не струсили и оставили в окопах хоть одного человека, он наверняка сообразил бы, что столь хилая волна атакующих недостойна созданной ловушки и скомандовал бы стрелять на поражение. Однако големам сообразительность была чужда, поэтому они, несмотря ни на что, не оборонялись, а просто создавали видимость сопротивления. Увы, члены Велесова отряда тоже умом не отличались. Еще недавно они знали, что им суждено погибнуть, а тут вдруг ощутили себя героями, которых даже пули не берут. Иначе говоря, шеф почувствовал, что еще немного и его хилая гвардия совсем потеряет голову и уже без приказа кинется штурмовать вражеские траншеи. Тут-то и объявился я со своим сообщением. Понимая, что шеф упорно игнорирует все обращенные к нему призывы, я решился самым наглым образом нарушить субординацию и нацелился на неприкосновенное божественное ухо. Ох! Не представляю, как с точки зрения комара выглядят ушные раковины Афродиты или Хатхор, но к Велесу я туда больше ни ногой. Тем не менее, в тот момент мне нельзя было идти на поводу у своих эстетических чувств. Слегка продвинувший по мрачному черти чем поросшему лабиринту, упирающемуся в тупик имени барабанной перепонки, я набрал Польше воздуха и заорал:
– Велес, это Лев! Я нашел ковры!
