Но получается, что иногда быть в плену лучше, чем поживать на воле.
И еще раз мысленно чертыхнувшись, я зарубил себе на носу: впредь когда у меня вдруг снова возникнут какие бы то ни было добрые побуждения, нужно будет сначала дотошно выяснить, а стоит ли их реализовывать?
— Понимаете, барышни, действие зелья внезапно прекратилось, и у меня случился нервный срыв, — пояснил я им, стараясь говорить уверенно и убедительно. — Теперь я совершенно спокоен. Но дальше хочу без зелья. С ним я живу, как во сне, и совсем не могу объективно оценить вашу красоту и… сноровку. Передайте Мархе, что я желаю испытывать настоящие ощущения, а не пребывать в тумане иллюзий. Обещаю, что всё останется по-прежнему.
— Ну ладно, мы скажем, — с заметным сомнением ответили девицы и удалились.
Ну да. Я, естественно, их обманул. Так из-за них я обманулся и сам, когда кинулся спасать этих шлюшек, а мог бы быть сейчас уже очень далеко отсюда.
Остается лишь дождаться решения дочки вождя: поверит или нет?
И как только меня вытащат из ямы — а такое должно же когда-нибудь произойти при любом раскладе — бежать из стойбища сломя голову.
Однако вечером девы ВЕТРА вместе с едой спустили мне в яму и новый кувшин с зельем…
* * *
По моим подсчетам прошла уже целая неделя, но выпускать меня никто не собирался.
Ежедневно служанки опускали мне очередной кувшин с пойлом от шамана, и я всякий раз опорожнял его себе под ноги.
Меня удивлял тот факт, что девы ВЕТРА настойчиво предлагали мне зелье и делали это в открытую. Могли бы и подмешать его в пищу, но отчего-то так не поступали. Действительно ли они были до того бесхитростными?
Всё же я с максимальной осторожностью тщательно обнюхивал каждый кусочек, прежде чем засунуть его себе в рот.
Пребывая в одиночестве, я мысленно, а порой и в голос то просил, то проклинал свой амулет и периодически, чтобы особо не докучать, взывал к Селене. Она ведь богиня, мало ли чем занята. А камешек — тут постоянно. При мне.
Но они были одинаково глухи к моим просьбам и мольбам. Да и к ругани тоже.
В одну из ночей меня посетило видение.
Возникшая в темноте безголовая женская фигура светилась, но не ослепительно.
— Селена? — недовольно уточнил я и добавил обидчиво: — Я стал человеком ВЕТРА. Я тебя теперь не признаю.
— Дурак! Это я! — хихикнула фигура.
— Княжна? — прищурился я, всматриваясь: одета моя гостья или нет.
— Дурак! — уже с недовольством повторила светящаяся дева.
— Алиска?! Ты где? — встрепенулся я.
— Где-где, на Луне! — снова развеселившись, отозвалась гостья и назидательным тоном отчитала меня: — Ты превратился в слишком уж безвольную куклу! Сколько можно?! Ты должен быть другим! А раз ты — человек ВЕТРА, так и лети! Лети ко мне!
Я нервно захлопал глазами и развел руки, показывая ей, что вообще-то я в яме и тут особо не полетаешь.
Но она тотчас исчезла, оставив меня уже в который раз догадываться самостоятельно: наяву я ее увидел или во сне?
Привычно ущипнул себя, к тому же зачем-то дважды. Первый щипок был довольно болезненным, а второй — я даже не почувствовал.
Я неопределенно хмыкнул, зажмурил глаза и принялся… носиться наперегонки с ВЕТРОМ…
Рано утром меня разбудил противный картавый голос:
— Эй, имперский недоносок, ты точно будешь послушным и без зелья?
— О да, моя роза ветров! Моя благодетельница! — завопил я, радуясь тому, что Марха все-таки не выдержала и согласилась на мои условия.
«Значит, ей нужен именно я, — пронеслись самодовольные мысли в голове. — Ей некем меня заменить. А может, она и пыталась, но у другого не получилось так… подходяще?»
Да неважно. Уже ничего неважно из того, что здесь происходило.
Хотя очень неприятно осознавать, что я столько времени был марионеткой в руках взрослого недоразвитого «ребенка».
Дочь вождя промолчала, но через некоторое время в яму сбросили веревочную лестницу. И я тут же взобрался по ней наверх.
На поверхности меня встретили служанки Мархи, не скрывающие своего довольного вида. Они отвели меня в собственный шатер, бесцеремонно раздели и велели влезть в подготовленную бочку с теплой водой.
Долго и старательно кочевницы отмывали меня, а затем подстригали, подготавливая мою плоть к вечернему «балу».
Я не сопротивлялся даже тогда, когда они якобы невзначай касались разных частей моего тела.
Прежнего гротескного вожделения я уже не испытывал, мои чувства к девам ВЕТРА стали радикально противоположными, но терпеливо позволил кочевым фуриям привести себя в порядок.
Неожиданно мне снова стало жаль дочь вождя: «У нее только одно на уме, хотя, может, так проще жить? А мне вот жить сложно: у меня важные цели, о которых я всегда помнил, но зелье временно обесценило их значимость. Теперь-то всё по-другому… Ну у каждого свой жизненный путь… Спасибо тебе, Вселенная, за тот путь, что достался мне!»
Почему я обратился именно к Вселенной? Наверное, потому что сердился и на амулет, и на Селену за то, что они позволили этим стрёмным девам ВЕТРА завладеть и управлять моим сознанием.
Когда служанки, поковырявшись в сундуках с трофеями, подобрали мне новую имперскую одежду — уже совсем не простецкую, а больше напоминающую аристократическую, но достаточно скромную на вид — я с удовольствием переоделся и понял, что пора.
Выбравшись из шатра, прищурился и с едкостью в голосе бросил кочевницам:
— Узрите! Я ОСОБЕННЫЙ человек ВЕТРА!
Оттолкнулся посильнее и взмыл высоко в воздух.
Вот же идиот, всё-таки не удержался, чтобы лишний раз не порисоваться.
Моя гордыня меня когда-нибудь погубит.
Плавно опустившись вниз, теперь уже выбрал правильное направление для следующего толчка, чтобы не парить гордо и заносчиво над стойбищем, а валить отсюда и поскорее.
Звенящие стрелы?
Да и хрен с ними! Надоело уже до чертиков здесь торчать! Лучше сразу шагну в зону смертельной опасности, чтобы пробудить амулет.
Я поскакал и полетел, провожаемый изумленными взглядами служанок. Может, и еще кого-то из кочевников, но я уже не присматривался.
Вот она — полная свобода!
Глава 50
Никто даже не попытался пронзить меня стрелой и не гнался следом. Правда, всё произошло достаточно быстро, да и был я теперь очень далеко от стойбища.
Мои странствия продолжались. Отрадно было ощущать, что сейчас все мои действия полностью подчинялись только собственной воле.
Теперь всё было в моих руках!
О побоище с таарровцами я не особо беспокоился. Вряд ли кто-то собирался тщательно разбираться в случившемся, когда обнаружили на тракте тела.
Очевидно же, что была стычка с кочевниками — потери с обеих сторон.
Конечно, служивых неожиданно много полегло вместе с аристократом. Но ведь никто не застрахован от ошибок в тактике и стратегии.
Так что наверняка тело графа теперь покоится в родовой усыпальнице, и о тщеславном индюке уже и вспоминать перестали.
Весьма быстро я выскочил к божественному тракту.
Но как же удивился, когда увидел, что прежде пустынная дорога стала чрезвычайно многолюдной.
Чем вызваны такие изменения?
Пусть и держится пока межсезонье, позволяющее путникам спокойно преодолевать долгий путь в глухих Зубчатых горах, но и совсем недавно погода ничуть не проказничала, а на божественном тракте — лишь изредка появлялись немногочисленные путники.
Притаившись на невысокой горной вершине, я вглядывался в вереницы карет и телег, торопливо движущихся по дороге.
Тут и вспомнил, что, к моей злобной радости, с недавних пор уже покойный граф Таарр обмолвился, что побывал у верховных жриц с подношениями. Он ведь хитрым и прагматичным был не в меру, видать, всех аристократов опередил.
И я решил, что вот теперь и остальные благородные семейства скумекали и поспешили выказать свое почтение Светлым Девам и высказать свои соображения о тех, кто причастен к гибели императора, и о тех, кому следовало бы занять престол…
