Глаза вельможи налились кровью.
О! Кажется, я наконец-то нашел его больное место! Еще не забыл бравый задавака о своем позоре.
«Ну же, графёныш! Давай! — мысленно поторапливал я его. — Шмаляй своей магией нежалеючи! Плохо, что род Даарр потеряет союзника. А может, это и к лучшему. Но по любому живым ты отсюда не уйдешь!»
Аристократ в бешенстве выхватил шпагу и несколько раз резко, но довольно выразительно рассек ей воздух прямо перед моей физиономией. Но за этим ничего не последовало. Даже в таком состоянии «благородный» индюк не удержался от неукротимого желания лишний раз покрасоваться.
— Меня так просто не возьмешь, — подначивал его я и гордо добавил: — Перед тобой человек ВЕТРА.
Правда, тут же вспомнил, что чуть раньше моим соплеменникам — людям ВЕТРА, представитель знати и его магические бойцы с легкостью переломали все кости и с такой же легкостью отняли их жизни.
— Я ОСОБЕННЫЙ человек ВЕТРА! — уточнил я и гордо выпятил грудь.
«Ну, всё, должно подействовать», — решил я.
Ведь когда самовлюбленному болвану кто-нибудь тщеславно заявляет, что он куда круче этого болвана и более особенный, то разыгравшаяся история тут же перескакивает к разруливающему эпизоду, в котором из этих двух «героев», как правило, остается лишь один.
Так и вышло.
Титулованный «индюк» сначала позеленел сам, а затем тотчас шандарахнул в меня зеленым свечением фамильной магии. Какую именно дорогую побрякушку он использовал, я так и не понял.
Пожалуй, мой амулет только этого и ждал. Свою главную функцию он выполнил безукоризненно. Я едва успел зажмуриться…
Через пару секунд открыл глаза и осмотрелся.
Служивых разметало во все стороны — они валялись на приличном удалении замертво. У кого-то из них руки и ноги были вывернуты, точно как у моих соплеменников, над которыми магические бойцы издевались прежде. У кого-то и вообще некоторые из частей тела были просто оторваны.
Графа же ударной волной впечатало в отвесный горный склон, возвышающийся над божественным трактом. Мне показалось, что этот тип благородных кровей даже шевельнулся.
Не может быть!
Возможно, его фамильная защита сумела выстоять?
Я мгновенно бросился к нему. Лихорадочно снял с него все аристократические украшения: перстни с пальцев, какую-то орден-звезду на широкой ленте, болтающуюся на шее, даже часы выхватил из его бокового кармашка — вдруг тоже магическое оружие? А напоследок и позолоченную шпагу сорвал с пояса.
Всё. Теперь он безоружен.
И я — удесятерённый — буду намного сильнее.
Мне жутко хотелось его добить, чтобы вместе с ним вырвать из своей книги жизни «каторжные страницы».
Но в голову пришла занятная идея. А что если отдать его Мархе для развлечений? Он уж точно досконально всё знает об императорских дворах и балах.
Я был уверен, что титулованная сволочь вряд ли станет петь под ее дудку и будет ревностно отстаивать жизненную систему и порядки империи и защищать свою аристократическую честь.
Хотя бы поначалу. Но этого будет достаточно для того, чтобы вызвать у дочери вождя незатухающий гнев, и она сама прикончит его, но не сразу…
Однако «надутый индюк» не подавал признаков жизни, и я, тщательно проверив, убедился — он мертв. Мне даже стало обидно из-за того, что граф так легко отделался.
Его фамильные реликвии я сложил горкой на гладкой поверхности одного из крупных камней, покоившихся неподалеку, снял с себя амулет и положил его рядом.
Может, он впитает в себя родовую магию семейства Таарр? Подзарядится? Что от меня требовалось для совершения такой процедуры, я не знал, да и раньше амулет самостоятельно проделывал подобные фокусы.
Да и вообще нужна этому амулету подпитка, или он просто отбирает и обезвреживает чужую магию — для меня всё еще было загадкой.
Будучи в полном неведении я походил вокруг камня, часто на него поглядывая. Мне отчего-то непременно хотелось узнать: «поимеет» мой невзрачный пористый камешек эти сверкающие дорогие цацки или побрезгует?
Вроде бы я заметил легкое зеленоватое сияние. Мимолетно. Или это просто мозг выдал мне ожидаемый результат, чтобы я перестал его попусту напрягать.
Амулет я все-таки не стал сразу же забирать. Дал ему еще немного времени.
А пока решил похоронить своих соплеменников, но приблизившись к одному из них и заглянув в его лицо, неожиданно осознал, что это совершенно чужой мне человек, и я с ним практически незнаком.
Странно.
Человеком ВЕТРА я себя всё еще ощущал, такие позывы мне были приятны, но теперь никакого родства, никакой связи — ни кровной, ни духовной — с кочевым народом не чувствовал.
Удивленно хмыкнув, я оставил тела кочевников на прежних местах, вернулся к амулету, нацепил его на себя, а графские украшения сгреб ладонями.
Их можно передать роду Таарр, ведь любой представитель знатного семейства в состоянии управлять каждой фамильной реликвией. Но кто знает, на чьей стороне теперь будут родственники графа?
Да у них и своего родового магического оружия достаточно…
А вдруг после изъятия магии из этих украшений останется какой-либо след? Или цацки после принудительного контакта с амулетом уже превратились в никчемные безделушки?
Пожалуй, лучше их выкинуть.
И я, нисколько больше не сомневаясь, скакнул на противоположный относительно пологий склон и устремился вглубь гор. Допрыгав до приглянувшейся мне скальной площадки, отыскал узкую глубокую расщелину и одну за другой отправил графские фамильные драгоценности к темным недрам Луны.
Туда, где затаилась Тейя…
Глава 49
К стойбищу я добрался довольно быстро и еще засветло. Попутчиков не было, и я мог скакать и лететь, совершенно не таясь.
То, что меня совсем недавно безумно восторгало — теперь стало каким-то блеклым.
Вероятно, полыхнувший амулет привел меня в чувство. Вернул мое сознание в нормальное состояние, и я увидел окружающую реальность уже в ином свете.
Идеальное стойбище превратилось в унылое зрелище. Несколько перекошенных шатров, словно установленных кое-как — лишь бы не завалились. Повсюду бестолково слоняются косматые дикие люди, которых я раньше считал восхитительными представителями невероятного народа.
Но как же так?!
Я всем своим существом по-прежнему желал быть человеком ВЕТРА!
Но не таким, как эти варвары.
И теперь их жизненный девиз: «Куда подует ВЕТЕР, туда нам и дорога!» — говорил мне лишь о том, что эти люди не имеют в своей жизни никакой цели, ни к чему не стремятся, а просто существуют, как придется.
Быть может, в этом и заключается истинный смысл личной свободы?
Но меня такой смысл совершенно не устраивал.
Я подошел к шатру вождя и сообщил кочевникам, скучающим у входа, о гибели своих спутников, с которыми уходил к божественному тракту. Они лишь молча кивнули, даже не собираясь тут же доложить Мархоту о случившемся.
Задумавшись, я по привычке поплелся к шатру Мархи.
Чуть потоптавшись в нерешительности у входа, всё-таки отодвинул полог и нагло устремился в обитель своей благодетельницы.
От того, что я увидел — меня аж передернуло…
Внутренности шатра походили на грязный склад — какие-то безвкусные вещицы в хаотичном порядке занимали чуть ли не всё внутреннее пространство. Может, здесь и находилось что-то стоящее, даже на мой дилетантский искусствоведческий взгляд, но это трудно было бы быстро отыскать в этом нелепом нагромождении «непоймичего».
Впрочем, меня это ничуть не волновало.
Беспокойно искал глазами ТУ, КОТОРУЮ Я боготворил!
Грузное тело дочери вождя как обычно скромно покоилось в кресле-качалке. Она взглянула на меня недовольно и что-то прошипела резкое и унизительное.
Я не разобрал, что она сказала, поскольку был в ту же секунду неимоверно обескуражен и махом потерял дар речи и способность слышать.
Только мое зрение отрабатывало реальность на все сто процентов.
