— Тейир Карв, вы умеете создавать образы вызова?
Не удержавшись, чародей скосил глаза в сторону стола, но компромат чудесным образом уже испарился.
Деррих украдкой осмотрелся. Сах стоял позади короля и лорда Виорннера, а потому из-за спин видно его не было, но дракон мог поспорить, что блюдо у него. Судя по тому, как заинтересованно начал крутить носом верховный маг, он тоже заметил маневры младшего коллеги.
Дракон перевел взгляд на повеселевшего связиста.
— Да, не беспокойтесь. Я умею строить пентаграммы. Вызов будет длительным, поэтому лучше, если я замкну управляющий контур на себя — у вас может не хватить сил.
Собиравшийся что-то возразить чародей заметил грозно насупленные брови государя и мгновенно передумал. Деррих поймал протянутые ему концы плетения и сосредоточился на образе въедливого старейшины. В памяти все четче проступали светло-зеленые глаза в обрамлении потемневшей от возраста до цвета охры чешуи. Дракон напрягал воображение до тех пор, пока не понял, что вызов уже прошел и сейчас он действительно смотрит в глаза заинтересованно щурящегося старейшины.
Лерриас, понявший, что потомок уже может воспринимать реальность, вопросительно поднял бровь. На чешуйчатой морде привычный человеческий жест смотрелся донельзя странно. За спиной Дерриха даже жевать перестали. Дракон прислушался и похвалил себя за то, что поставил в условиях вызова маленькое поле обзора, в которое маги не попали. С другой стороны, будь поле нормальным, они и вели бы себя прилично.
— Приветствую, старейшина Лерриас. — Деррих подавил желание поежиться под взглядом древнейшего и решил сократить вступительную речь до минимума. — Король Сейрры Шрейон Второй хочет наладить добрососедские отношения с нашим кланом. Я сказал ему, что такие вопросы надо обсуждать с тобой. Он сейчас здесь. Выслушаешь?
— Добрососедские… — Старый дракон подпер подбородок кончиком хвоста, перевел взгляд на стоящего за плечом потомка человека и задумчиво улыбнулся. — Выслушаю, почему бы и нет? А ты сходи погуляй пока и всех лишних с собой прихвати. Нечего вам слушать, как два правителя разговаривают.
— Но окно…
— Иди, иди, поддержу я заклинание, не рассыплюсь.
То, что по всем известным законам магии поддержать с «той стороны» одностороннюю пентаграмму вызова невозможно, старейшину не волновало совершенно. Деррих выпустил мерно вытягивающее силы заклинание и отступил в сторону. Выдворить подозрительного лорда Виорннера оказалось сложнее. В конце концов утомленный человеческими спорами старейшина махнул хвостом: «Раз доверенный — пускай остается». Младший дракон, Сах и дежурный связист вымелись за дверь, и переговоры начались.
Теоретик, так и не расставшийся со злосчастным блюдом, привалился к прохладной двери и протянул трофей товарищам по ожиданию.
— Как вы думаете, до чего они договорятся?
— Детали угадать не возьмусь, но дела в клане теперь пойдут еще лучше. — Деррих мечтательно прищурился и решил: — Как все закончится, надо будет домой слетать.
О необходимости слетать домой, повидать родственников, думал Деррих и день спустя, устраиваясь в засаде. Правда, повод был несколько другой. Дражайшие родичи, присланные старейшиной на подмогу людям, расположились сейчас на другом берегу стремительно перекатывающейся по камням Эрли, все как один прикрывшись каким-то неизвестным Дерриху заклинанием невидимости. А он сидел среди людей, укутанный в магический полог, и сгорал от любопытства. Прошлой зимой, когда Деррих летал домой на рождение племянника, ничего такого еще не было. Интересно, кто придумал? Или это кто-то из Серых поделился?
Рассуждения о магическом прогрессе были прерваны магистром Верролтом, который предуперждающе поднял руку.
— Всем приготовиться. Судя по срабатыванию маячка, двадцать минут до прямой видимости.
Чародеи подобрались, а гвардейцы на всякий случай бросили играть в карты и подтянулись поближе к дороге. Магия — это прекрасно, но лучше быть готовым к неожиданностям. Жилистый и худой, будто провяленный, капитан сначала взбодрил короткими емкими высказываниями самых неторопливых подчиненных, потом отвесил несколько тумаков слишком прытким, сунувшимся в расставленные заклинания, и все снова затихли, на сей раз — выжидательно.
Отряд неразборчивого в средствах виконта крылатые дозорные засекли еще утром, но затевать атаку не стали, зато сообщили магам. А уж те за следующие шесть с половиной часов расстарались на славу. Деррих о половине примененных заклинаний и не слышал никогда, а те, о которых слышал, вряд ли сможет в ближайшее десятилетие повторить. Одна только блокировка телепортации чего стоит! А уж когда вперед вышел незнакомый чародей, грузный, с сонными голубыми глазами, и скупыми точными жестами длинных рук начал маскировать наложенные на берег, мост и значительную часть дороги чары, Деррих и вовсе почувствовал настоятельное желание открыть рот.
То, что маскировка удалась, стало понятно, когда отряд лжекаррасцев под предводительством Жайта подъехал ближе. Виконт, энергичный мужчина лет тридцати, в изрядно обтрепавшейся за время странствий дорогой одежде, не слишком умело, зато благодаря Сфере Энцирры очень шустро, обшаривал дорогу поисковыми заклинаниями. Лица сопровождающих его воинов под опущенными забралами шлемов было не разглядеть, но напряжение, витавшее над отрядом, было почти физически ощутимо. То, что переправа — лучшее место для засады, понимали все. Единственными, кто оставался безучастным к происходящему, были незадачливые похитители книги. Они безмятежно восседали на заводных лошадях и смотрели на мир ничего не выражающими глазами. Сах припомнил состояние Вийта-младшего — последней жертвы магических талантов виконта, и невольно посочувствовал. По его глубочайшему убеждению, быть казненным в здравом уме и трезвой памяти было куда лучше, чем прожить еще сорок лет пускающим слюнявые пузыри идиотом.
Дракона судьба пленных похитителей интересовала меньше. Запомнив местонахождение этих шустрых тейиров и наказав себе поглядывать в ту сторону во избежание неожиданностей (как знать, каким еще фокусом они могут порадовать благодарную публику), он перевел взгляд с приближающегося отряда на притаившихся за валунами у дороги каррасцев настоящих. И передернулся. Над воинами, увидевшими осквернителей, не менее отчетливо клубилась ядовитым облаком ярость. Имел бы виконт способности к эмпатии — лежал бы сейчас в глубоком обмороке. Такой концентрированный негативный посыл не всякий профессионал выдержит.
