Донеслись сдавленные крики. Виктор видел, как его воздушный кулак одно за другим валил деревья, разметывал черепицу, как взвивалась столбами смерчей пыль, волоча домашний скарб, какие-то обломки — и человеческие тела.
Вспыхнул было пожар, но, конечно, повредить своим повелителям не смог. Языки пламени взметнулись и упали.
Однако и Ритор не зря, наверное, прозывался сильным волшебником. Он очень быстро понял, что надо делать. Виктор слишком увлекся атакой. И Ритор, послав к чертям оборону, сам отчаянно ринулся в наступление.
Его удар опрокинул Виктора навзничь. Перед глазами замелькали разноцветные круги. Откуда-то из дальних далей донесся жалобный вскрик Тэль; и тут вперед двинулся Огонь.
Боль ввинчивалась в мозг, однако Виктор сумел встать на колени. Волна сухого жара приближалась, огонь вел замысловатый танец, повсюду на скалах, на голом камне вспыхивали костры.
А сверху падала смерть. Виктор видел ее — мерцающее жемчужным светом копье из туго стянутого, сгущенного воздуха. Копье разнесло вдребезги каменную глыбу — ее Виктор швырнул вперед чисто инстинктивно, пытаясь хоть как-то защититься; он успел пригнуться в последний момент.
Лицо рвануло болью, по шее заструилась кровь.
И Тэль, и Лой пропали, скрывшись во вздыбившейся вокруг них огненной туче. Скалы горели, жарко пылали сосны на уступах, с воем рвались вниз все новые и новые стрелы, на плечи наваливалась чудовищная тяжесть; Виктор задыхался, каждый глоток воздуха приходилось чуть ли не силой вдавливать в легкие; он упал на одно колено, заходясь натужным кашлем.
Чьи-то руки подхватили его под мышки, с силой рванули вверх, заставляя встать. Он обернулся — Лой! Лицо перекошено, окровавлено, перемазано грязью; глаза совершенно безумные.
— Вставай! Вставай, ну пожалуйста, Виктор!
Новый удар. Лой швырнуло на камни, она коротко охнула, обхватила голову руками; между пальцев заструилась кровь.
— Ну так получайте! — заорал Виктор.
Сладкое бешенство вырвалось наружу; Вода и Ветер сплелись воедино. Грохочущий поток вырвался на волю из расколовшихся скал, гранитные глыбы покидали веками облюбованные места; коричнево-серая лавина селя, увлекая за собой тысячи тысяч камней, низринулась вниз. В авангарде наступающей армады мчалась невидимая конница Воздуха, за ней — тяжелые фаланги Воды; тяжко стонала Земля, посылая в бой боевых слонов — неподъемные валуны.
Огонь взвыл в агонии — Ветер не раздувал, напротив, срывал пламя, оставляя без пищи; а за Ветром наступала Вода, довершая разгром.
Из-за дыма вынырнула Тэль, вся ободранная, вновь кинулась к Лой, обхватила, словно родную мать.
— Вниз! К берегу! — завопила девчонка.
Лой, шатаясь, поднялась на ноги.
— Бежим!
Внизу лавина столкнулась со срочно воздвигнутым Воздушными щитом. Ветер неистово выл, валились деревья, столкнувшиеся потоки разметывали оказавшиеся рядом дома, ревущий поток Воды вздыбился до самого неба, тщась перемахнуть через внезапно появившуюся плотину; волна изогнулась, точно неведомый зверь перед прыжком, и встретила хлынувший ей навстречу поток огня грудью.
Наверное, клан Огня использовал всю отпущенную им в этом мире силу. Облака пара рванулись до самого неба и даже выше, разметывая стянувшиеся было грозовые тучи. Отвесно рухнувшая молния пропала даром, расщепив ни в чем не повинный платан.
Виктор чувствовал, как глаза заливает едкий пот, горячий, словно поры его начали извергать кипяток. Вокруг расстилалась мертвая пустыня — обожженный ударом Огненных камень, мокрая черная гарь, заполненные грязной водой расщелины, изуродовавшие дорогу и окружающие скалы.
— Стой! Сдавайся, вражина! — завопили сзади. И тотчас же гулко ударил мушкет.
— Земные, — прошипела Лой. Глаза ее горели нестерпимым огнем, и вообще она сейчас донельзя напоминала разъяренную кошку. — Догнали-таки…
— Господин Анджей, — Тэль сжала кулачки. — Ну, держись, маг…
— Да ложитесь вы, дуры! — заорал Виктор, потому что пули свистели теперь уже совсем рядом.
Из мглы у них за спинами одна за другой выныривали фигуры гвардейцев. Ничего не скажешь, вышколены они были неплохо. Палили навскидку, не ставя мушкеты на сошки, и довольно метко. Пуля расплющилась о глыбу совсем рядом с головой.
«Вот теперь уже точно хана. Зажали…» Виктору приходилось держать одновременно и заклятия Воздушных с Огненными, а при этом еще и выискивать самого достопочтенного господина Анджея.
Ох, тяжко…
Ага, вот ты где — за спинами рысью бегущих мушкетеров мелькнула знакомая тощая фигура.
А под ногами Виктора земля затряслась.
— И-и-й! — Лой резко взмахнула рукой, крестя перед собой воздух. Вырвавшийся вперед здоровенный детина — в дуло мушкета уже воткнут багинет — схватился за перерезанное горло и рухнул мешком под ноги товарищей.
Виктор кожей чувствовал сжимающееся заклятие Анджея, опять невероятно сложное, путаное, где конец и начало сплетались воедино, мелькали тени каких-то монстров; волнами шли они, коты, медведи, громадные насекомые, исполинские ящерицы; навалилось головокружение. Чувствовалось, что мощь в этом заклятии поистине огромная; и, если она только получит свободу, скалы сотрут в порошок и Лой, и Тэль, и самого Виктора, так что не поможет даже посвящение Земли.
Нет времени на настоящий контрудар, вот-вот лопнет тонкая скорлупа защиты; Виктор послал свистящее копье Воздуха. Кажется, удачно — Анджея удалось опрокинуть. Его гвардейцы явно потеряли охоту лезть вперед напролом, особенно после того, как Лой прикончила еще двоих.
— Бежим! — крикнула Тэль. Пошатываясь, Виктор двинулся следом. Поток селя проложил новую дорогу — словно громадный зверь провел языком.
Бежать вниз, под гору, было легко. Правее Огненные и Воздушные все еще боролись с чудищем Ветра, Воды и Земли, сотворенным Виктором. Там ревело пламя, завывал вихрь; Тэль явно решила воспользоваться моментом. За спиной вновь бабахнули выстрелы; хорошо, что посланный Виктором вихрь засыпал мушкетерам глаза песком и сбил прицелы.
…Наверное, это был последний натиск, натиск отчаяния. Они уже понимали, что с Убийцей не совладать, — но признаться в этом боялись даже себе. И этот удар Воздушных, нацеленный куда лучше первых, едва не достиг цели.
Виктора сшибло с ног и поволокло по земле. Ему показалось, он слышит, как трещат ребра, а тупой наконечник палаческого копья начинает ввинчиваться прямо в сердце.
Нет!
Это крикнула Тэль, или это он сам хрипит от боли, катаясь в агонии?
Стереть их с лица земли!
Кажется, в этот миг он совсем перестал думать о себе. Почти ослепнув от боли, потянулся к врагам всеми оставшимися силами. Воздух, Земля, Вода — сплелись воедино.
