– Здравствуй, Альга. Помнишь меня? Мы встречались в Долине.
Она неохотно кивнула, ожидая от него любого подвоха. Целитель нахмурился, переводя взгляд на ее правое запястье:
– Это он тебя блокирует?!
– Да, – тихо ответила девушка.
– Дай посмотрю.
Она протянула руку, уже совершенно не понимая, что происходит. Ловкие пальцы некроманта пробежали по черным сегментам, и голубые глаза потемнели, став холодными.
– Он на плетении. Это займет какое-то время.
Воин, которого Целитель назвал милордом, тем временем хмуро смотрел на изумрудное полотно леса, словно ожидая, что оттуда выскочит еще десятков уйгов.
– Поторопись. Здесь небезопасно.
Шен применил какое-то незнакомое Альге плетение, и она едва не отшатнулась, вновь ощутив густую, черную тьму в его «искре». Замок щелкнул, браслет ослаб, и Целитель, не скрывая своего отвращения, бросил артефакт на землю.
Ходящая задохнулась от восторга, когда ее «искра» вспыхнула, и девушку затопило тепло. Она уже начала забывать, как это прекрасно – касаться Дара. На нее нахлынуло такое счастье, что на несколько кратких, почти неуловимых мгновений, она ощутила всю радость жизни.
– Проклятье!
Она вернулась на землю, увидев, как отшатнулся воин с мечом. С браслетом, так долго сковавшим ее запястье, происходили изменения. У него появились ноги, клешни и суставчатый хвост. Шен, не раздумывая, швырнул в стального скорпиона зеленый сгусток, и Альга едва сдержалась, чтобы не ударить по Целителю плетением.
Сначала девушка все-таки хотела разобраться, почему они решили ей помочь.
Скорпион перевернулся на спину, засучил лапками, ударил хвостом, а затем вновь оказался на животе и целеустремленно бросился к Альге. Она сохранила хладнокровие, набросила на него сеть и выжгла. Но тварь даже не дрогнула.
– На него не действуют плетения. Ни твои, ни мои! – буркнул Шен, стряхивая с пальцев изумрудные искры и делая шаг назад.
Ходящая повторила его движение. И в этот момент к «насекомому» подскочил воин с мечом. Клинок разрубил металлический панцирь, тварь заскрипела, забилась в судорогах, и мужчина раздавил ее остатки сапогами.
– Что это было? – спросил он у Шена, когда все было кончено, и на земле остались лишь сплющенные металлические пластинки.
– Не знаю, – сказал Целитель, с настороженным интересом изучая обломки. – Возможно, Рона сможет нам что-нибудь объяснить.
Услышав имя погибшей сестры, Альга вздрогнула. И, щедро зачерпнув жар пробужденной «искры», бросила в чужаков плетение.
Ощущения от леса были неприятные. Он казался настороженным – застывшим в ожидании скорых неприятностей, словно к его границам подошла большая артель лесорубов. Я крался по краю тропы, стараясь не выходить на открытые и светлые участки, слушал резкие крики редких перепуганных птиц и поглядывал на следы.
Девчонка оказалась проворной и успела вволю набегаться. Судя по всему, она неслась, ни о чем не думая, словно перепуганный заяц, пытающийся оторваться от охотничьей своры, и в итоге наломала дров. Ее мотало, как лист на ветру, без всякого направления и цели. Сестра Роны заплутала, пошла по кругу, вернулась на тот же участок, к ручью, покрутилась на месте, и пошла обратно к хутору.
Я поспешил следом.
– Вот так, собака!
Впереди вынырнул из травы Юми. За ним бежала запыхавшаяся Рона.
– Ну, что? – спросила она у меня.
– Не нашел. Как в поселке?
– С ведьмой мы справились.
– А Проклятые?
– И след простыл. «Искра» там! – она указала на запад.
– Хорошо. Идем. Но осторожно. Следы твоей сестры ведут как раз туда.
– Вот так, собака!
Вейя понесся первым, а мы поспешили следом за ним.
– Там, кажется, идет бой, – через несколько минок сказала Ходящая. Какая-то гибкая ветка хлестанула ее по лицу, оставив на левой щеке красную полосу, и Рона прижала ладонь к пылающей коже. – Да! Светлая «искра»! Там Альга!
– Послушай, ты уверена, что это твоя сестра? – спросил я, перепрыгивая через поваленный ствол и уже начиная подумывать о том, чтобы оставить тяжеленный лук где-нибудь здесь. – Ты не ошиблась?
– Нет. Это она.
– Но что она делает тут? С Проклятыми?
– Узнаем об этом позже, как только найдем ее и уберемся подальше.
Мы выскочили на узкую звериную тропку и почти сразу же увидели Шена и милорда Рандо.
Рыцарь стоял, немного покачиваясь и держась за голову обеими руками. Его меч лежал в траве. Шен тихо ругался сквозь зубы.
– Ну, у тебя и сестренка, скажу я тебе, – простонал Целитель, обращаясь к Роне. – Она словно озверела.
– Что здесь произошло?! Где Альга?!
– Только что я видел ее живой и здоровой. Мы вытащили ее из пасти уйга, а она приложила нас чем-то очень тяжелым. Бездна! До сих пор в глазах двоится.
«Скажи, что ему повезло, – подала голос Лаэн. – Она могла их убить. Шен до сих пор забывает про свою новую „искру“. Для любой Ходящей это хуже, чем красная тряпка для быка».
– Не надо мне было снимать с нее тот артефакт, пока мы все не объясним, – пробормотал Целитель.
Милорд Рандо коротко пересказал, что произошло, и Рона решительно заявила:
– Я найду ее и все расскажу. Меня она выслушает.
Я хотел спросить, где Га-нор с Луком, но девушка, ни на уну не задерживаясь, устремилась прочь, и мне пришлось броситься следом за ней.
Юми вел Ходящую вперед, уткнувшись носом в мох. Мы ломились сквозь подлесок, словно стадо неуклюжих лосей. Потом залезли в непролазный ельник и минок через шесть наткнулись на раздваивающийся след.
Я опустился на корточки, изучая отпечатки туфель и сапог. Первые, вне всякого сомнения, остались от обуви Альги. Вторые могли принадлежать только одной из Проклятых. Я сказал об этом Роне.
– Она пошла за Альгой? – голос Ходящей прозвучал неожиданно спокойно, но лицо сильно побледнело.
– Нет, – я покачал головой. – Колдунья прошла здесь раньше. Видишь? Твоя сестра наступила на ее след. Дальше их дороги расходятся. Проклятая направилась влево, а Альга много правее. Вон к тем елям.
– Думаю, нам надо разделиться, – решила Рона. – Я смогу найти сестру сама, с помощью Юми.
– Вот так, собака, – подтвердил вейя.
– Ты уверена, что это нужно делать? – я не хотел оставлять ее одну.
– Да, – решительно кивнула Ходящая. – Если есть хотя бы малый шанс убить одну из них, ты должен им воспользоваться.
В душе царило полное смятение. Альга чувствовала вину за то, что сделала, и утешала себя только тем, что всего лишь оглушила мужчин. У нее не поднялась рука убить тех, кто спас ее, пускай они и врали про Рону, чтобы она поверила им.
Беглянке, забравшейся в густой ельник, чтобы пройти дальше, то и дело приходилось отводить в сторону тяжелые, колючие, заросшие темно-зелеными пахучими иглами еловые лапы.
