Когда мы отстранились друг от друга, Яма произнес:
– Нет, не уловка, но все очень странно. Почему он решил, что ты захочешь его позвать?
Я пожала плечами, не желая даже предполагать.
– Напоследок он потребовал, чтобы я доставила тебе послание: «Передай ему, что я голоден». На что он намекал?
– Звучит как угроза.
– Но он тебя боится.
– Меня – да, но не моего народа, – прошептал Яма. – Я защищаю мертвых, а он на них охотится.
Я ждала продолжения, но Яма погрузился в размышления. Воцарилась тишина, и я начала подумывать, а не лучше ли уйти. Иногда среди этого пустынного пейзажа я ощущала себя инопланетянкой или кактусом, пересаженным в тундру. В Сан-Диего была полночь, а здесь, в Персии, – полдень, и моя голова плыла из-за смены часовых поясов.
– Вот почему психопомпы не заботятся о сне, – пробормотала я, смеживая веки и прильнув к Яме.
Он снова обнял меня.
– Лиззи, тебе надо спать в любом случае. Это поможет тебе не меняться столь быстро.
– Еще минутку, и пойдем, – проговорила я, но в итоге мы задержались на обратной стороне гораздо дольше.
* * *На следующий день Джейми подвезла меня после школы домой, и мы обнаружили на подъездной дорожке чужую машину с двумя дверцами. Вся такая обтекаемая, темно-красная и очень блестящая.
– Похоже, у твоей мамы гости, – заметила Джейми, когда мы остановились.
– Она должна быть на работе. – Я покосилась на дом. – До семи вечера.
– Занятно, – Джейми уставилась на таинственную машину. – На ней номера продавца. Думаешь, твоя мама купила новый автомобиль?
– Шутишь? – Я выбралась из салона, оглядываясь в поисках владельца. Перед парадной дверью никто не сидел. В поле зрения вообще никого не было. – С тех пор, как нас бросил папа, мы даже новые полотенца не покупали.
– Кошмар! – посетовала Джейми, вылезая из машины. – Классная тачка, между прочим!
– Ага, но почему она здесь? – Я выудила из кармана телефон. – Позвоню-ка маме.
– Погоди! – Джейми потянулась и что-то вытащила из-за «дворника». – Лиззи, записка. Для тебя.
И Джейми вручила мне… голубой конверт. На нем было написано мое имя.
– Открывай! – завопила подруга.
– Ладно, – сказала я, но встревожилась. Такой загадочный расклад меня не устраивал.
Однако я разорвала конверт, и оттуда выскользнул лист бумаги. Это был распечатанный имейл моего отца, посланный в дилерский центр «Крайслер» в Сан-Диего. Отрывок в середине был подчеркнут желтым:
«Милая Лиззи, прими мой подарок. Тебе довелось столько пережить…» – Я перевела дыхание и посмотрела на машину. Неужели?
– Она от моего папы.
– Так и знала! – воскликнула Джейми. – Стоило мне увидеть номера торговца, я тотчас поняла, что он хочет загладить свою вину и все такое прочее!
Я покачала головой.
– Нет, Джейми. Папа никогда в жизни так не поступит.
– Но он ведь поступил! Что еще написано в письме?
Я взглянула на мейл, который перевернул мое мнение об отце вверх тормашками. Правда, когда я продолжила чтение, все вновь вернулось на круги своя.
«…а учитывая диагноз твоей матери, ситуация крайне усложнилась. Жаль, что я не смог сделать больше. Ключи подсунуты под дверь. Люблю, папа».
– Нет, – прошептала я.
Джейми смеялась, поглаживая обтекаемые линии корпуса. Воспоминания унесли меня на два дня назад, когда мы с мамой готовили равиоли. Тогда она и сказала: «Однажды он тебе понадобится».
Вот что она имела в виду.
– Мама больна.
Спустя долгое, мучительное мгновение смех Джейми затих.
– Что?
Я протянула листок бумаги, поскольку была не в состоянии говорить. Джейми выхватила его из моей руки и начала читать. На ее лице отражались все те чувства, которые уже потрясли меня.
– Какой диагноз? О чем речь?
Я покачала головой.
– Но ты-то должна быть в курсе, Лиззи! Твоя мама всегда делится с тобой любыми новостями.
– Она кое-что говорила на днях, – выдавила я. – О том, что он мне понадобится.
– Ладно. – Она скомкала бумагу. – Наверняка он над тобой прикалывается.
Мне хотелось поверить Джейми, но перед моим мысленным взором по-прежнему мелькали недавние воспоминания. «Вероятно, она хочет подставить тебе плечо и делает это так, как умеет».
Мама подразумевала не Джейми. Она говорила о себе.
– Она думает, я не смогу это принять, – тихо вымолвила я.
Джейми затрясла головой.
– Даже если бы Анна что-то скрывала, она бы попросила его не рассказывать тебе! Даже твой отец не забыл бы о такой просьбе!
Однако пока я стояла как вкопанная, бесстрастная, рассудочная, часть моего сознания поняла, что к чему. Разобраться в хитросплетениях отцовских мотивов было проще, чем думать о его записке.
– Он хочет все испортить.
Джейми взглянула на машину.
– В смысле, испортить тебя? Побаловать?
– Нет. Он решил испортить мне настроение, – проговорила я с трудом. – Он просто показал мне, что узнал о болезни мамы раньше меня. Дал понять, что он знает, а я – нет.
Внезапно мои ноги стали ватными, и я осела прямо на подъездную дорожку. Это не было похоже на падение, я медленно сгруппировалась, обняла колени и закрыла глаза.
Спустя мгновение Джейми оказалась рядом со мной.
– Лиззи, все в порядке.
– Неправда.
Она пригладила мои волосы.
– Тебе еще неизвестно, какой у твоей мамы диагноз. Может, ей надо депульпировать зуб… вот и все!.
Я не стала тратить силы на спор. Люди не пользуются словом «диагноз», когда речь идет об обычном визите к стоматологу. Кроме того, когда твоей матери требуются услуги дантистов, машину тебе тоже никто не покупает.
Поэтому я произнесла:
– А что, если это из-за меня?
– Что именно?
– Террористическое нападение в Далласе, привело к… маминой болезни.
Я открыла глаза и жалобно посмотрела на Джейми. Она промолчала.
– А если она заболела из-за меня? – спросила я. Какая из меня валькирия? Я проклятый зловещий жнец, воплощение смерти.
– Лиззи, ты несешь чушь. – Голос Джейми был спокойным, но строгим. – Не ты причина того, что произошло в Далласе. Виноваты те парни из Колорадо. Чем бы ни заболела твоя мама, это вызвали бактерии, а не ты.
Я совсем понурилась. Джейми был неведом ледяной холод, который поселился в моей душе и нашел отклик у тьмы загробного мира. Она и вообразить не могла, что я способна видеть призраков, умею переходить на обратную сторону и лицезрею полуистлевшие воспоминания забытых сущностей. Да и маленькие мертвые девочки, стоящие в палисаднике убийцы и нуждавшиеся во мне, тоже не маячили у нее перед глазами.
