— Дорога, по которой надо идти! — закончил Брусникин.
Тут старатели заметили, что пока они бродили по окрестностям, Беля пропала. Приняв это как руководство к самостоятельным действиям, они зашагали вдоль реек. Вскоре, по словам самих путешественников, они попали в такое беспорядочное нагромождение каменных глыб и утесов, что непременно заблудились бы, не будь маршрут буквально начерчен под ногами, а затем дорога стала углубляться в толщу горы, превратившись в геометрически правильный, хоть и узкий — на одного человека — лабиринт, часть узоров которого можно было отследить то с одного, то с другого уступа скалы. В конце концов дорога превратилась в вырубленный в камне тоннель с абсолютно гладкими стенами, углублявшийся внутрь скалы. Старатели прошли по темному коридору и оказались в огромном и абсолютно пустом прямоугольном каменном зале.
С удивлением осмотрев циклопическое помещение, в которое почти не проникал солнечный свет, и не обнаружив ровным счетом ничего, старатели начали обмениваться неуверенными замечаниями о том, что, возможно, с самого начала пошли неправильно и надо бы подумать о возвращении обратно, как вдруг заметили, что темный коридор, через который они пришли, исчез, и в дверной проем светит солнце.
О дальнейшем участники событий рассказывали по-разному. Бугги уверяла, что вдруг услышала хлопанье множества крыльев, и в зале в одно мгновение появилась целая туча черных птиц, которые набросились на людей и стали клевать. "А я всегда птиц ужасно боялась, — рассказывала Бугги, — и тут вдруг почувствовала такой шок — ну, как будто страх перешел через край… И я подняла голову и так посмотрела… и птицы исчезли".
Другой очевидец, Валерка Мельников, рассказывал, что к старателям вдруг вышла красивая дама. Как она в точности выглядела, он не запомнил: "Как будто в белом платье, со светлыми волосами, а глаза темные. Но все воспринималось как-то смутно, как будто смазанно. Она и появилась-то там, где изначально никого не было, только стена. Но я тогда об этом не подумал". Дама начала что-то нежно, ласково говорить — опять же, смысл слов не запомнился: "осталось только ощущение, что убаюкивает меня кто-то… потом она как будто подошла, обняла — так обхватила обеими руками, как петля, и все говорит, как музыка над ухом. И я чувствую, что как все равно засыпаю с открытыми глазами. Как будто отмирает во мне что-то". Мельникову, в отличие от остальных, показалось, что он провел в каменном зале несколько часов. "И вот я чувствую, что лежу, положив голову ей на колени. И вокруг такое оцепенение, как будто даже воздух застывает. Вдруг я понимаю, что сейчас просто исчезну. И возникла какая-то тревога. Следом сразу мысль, что все это — никакое не утешение, а самое настоящее вторжение, и что надо абстрагироваться, в себе замкнуться — как с габбро, когда появляется блуждающее измерение. И вроде я хочу как-то оттолкнуть ее от себя, подняться, и вдруг — раз! — гляжу, я посреди зала стою, и никого рядом нет".
Еще четверо старателей оказались более-менее едины в своих впечатлениях. Они утверждали, что услышали какие-то низкие, гулкие голоса, шедшие из-под пола. Голоса говорили на непонятном языке, скорее даже их речь была похожа на непрерывный шум и рокот. Но у старателей осталось ощущение получения сведений, понимание которых придет позже. Одновременно на полу зала высвечивались вычурные знаки. Здесь сведения очевидцев различались: из огромного количества символов каждый запомнил лишь ничтожную часть. Во время пребывания в зале никто из старателей не понял значения происшедшего; потом голоса и знаки исчезли.
Наконец, еще двое участников событий остались при мнении, что в зале вообще ничего не происходило.
Так или иначе, внезапно все старатели заметили на полу ярко-белый лист бумаги с рисунком: стилизованное изображение птицы поверх географической карты.
Обменявшись впечатлениями по поводу странных видений и рассмотрев чертеж, старатели задумались о дальнейших действиях. Получалось, что надо выходить, но необъяснимым образом изменившийся за дверью пейзаж вызывал подозрения, что через нее можно попасть не туда, куда хотелось бы. Бугги в очередной раз всмотрелась в рисунок со словами:
— Это не может быть просто так. Он что-то обозначает… но что? — и вдруг вскрикнула: — Да ведь это наша дорога сюда!
Старатели с сомнением склонились над рисунком.
— Вот, смотрите… Мы начали вот здесь… ээээ… как бы это сказать…
— В хвосте, — ввернул Столяров.
— Все правильно, — неожиданно серьезно сказал Мельников, учившийся когда-то на антрополога. — Отверстие — в области женских половых органов. Смотрите, весь контур выполнен одной непрерывной линией. Единственный разрыв — вход, он же — выход. Такая конфигурация лабиринта встречается в некоторых древних культах.
— Значит, вот мы прошли, — продолжила Бугги, — хвост, бок, правое крыло — вот они, все эти зигзаги… здесь были каменные обломки, потом мы поднимаемся на гребень — это уже гора, так? — опять эти зазубрины, клюв — тоннель, и… вот где мы сейчас — глаз!
— Но на рисунке глаз — не прямоугольник, а какая-то спираль.
— Подождите. Если все предыдущее — это путь сюда, то дальше, по всей видимости, дорога отсюда. А от глаза, помимо входной, идут две линии.
— Но в зале только одна дверь.
— Подожди. Одна линия зеркально повторяет путь суда: нижняя часть клюва, левое крыло, бок — и вот мы примерно там, откуда начали. А вторая линия идет прямо через корпус, и… — Бугги обернулась, — если все правильно, вход в этот коридор должен быть… — вытянув перед собой руку, она медленно направилась в дальний конец зала и скрылась в темноте, откуда вскоре донесся ее крик: — Все правильно! Тут нет стены!
Старатели поспешили на ее голос и убедились, что одна из стен зала только казалась сплошной — в углу можно было нащупать прямоугольный проход в тоннель, в точности, по-видимому, похожий на входной.
— Так их три или два?
— Я думаю, пока мы с вами тут обретались, что-то произошло, — серьезно заметил Мельников. — Это ведь не просто так постройка. Подобные лабиринты предназначались для инициации, только я… ээээ… когда учебники читал, не совсем представлял, как она происходит. Так или иначе, не случайно же зал изображен на карте в виде спирали. Я думаю, здесь нет дороги назад. Здесь есть, отдельно, вход, и потом два выхода.
— Подозреваю, что мог быть еще третий выход — прямо на тот свет, — усмехнулся Столяров.
— Подозреваю, что для нас это и до сих пор вполне реальная перспектива, — заметила Бугги.
— А может, мы уже умерли? — засмеялся Мельников.
