В этот момент двое ближайших к ним Лорчей почти одновременно пали замертво, открывая дорогу варанским секирам. Шум, приближающийся к ним с правого фланга, стал нестерпимо громким. Опасность дышала в лицо и дыхание ее было смрадным.
Хармана вскрикнула. Герфегест услышал ее и ему вдруг стало совершенно безразлично все, кроме собственной жизни. Если его убьют – некому будет защитить ее. И плевать на судьбы мира!
Удар прорвавшегося внутрь круга варанца грозил раскроить ему череп. Герфегесту пришлось подставить под неприятельский клинок назначенный для Шета клинок. Кисть Хозяина Гамелинов была все еще недостаточно крепка и его собственный меч обратился против него. Из левого плеча брызнула кровь.
В следующее мгновение варанец отскочил, спасаясь от прогудевшего над головой Герфегеста топора. Хозяин Гамелинов почувствовал, как чья-то сильная рука, схватив за ворот, рывком поднимает его на ноги.
– Кончено, Гамелин! – проорал у него над ухом Перрин. – Варанцы получили помощь и прорвали наш правый фланг! Надо уходить!
– Один удар! – прохрипел Герфегест, неловко тыча клинком в сторону раскорячившегося на густом, кровавом песке Шета, над которым уже возвышались двое варанских воинов.
– Медлить нельзя! Погибнем все! – С этими словами Перрин швырнул себе за спину вялого Герфегеста. Одновременно с этим топор Лорча на длинной рукояти раздробил наседающему варанцу пальцы.
– Сссыть Хуммерова! – прошипела в бессильной ярости Хармана, которой помог подняться на ноги раненый телохранитель Перрина.
– Уходите к скальным проходам! Немедленно!!! – Это было последнее, что услышал Герфегест от Перрина.
Глава Дома Лорчей погиб несколько коротких колоколов спустя. Варанская секира раскрыла его грудную клетку «орлом» и огромное бычье сердце Лорча содрогнулось в последний раз.
Перрин не боялся умирать. Волна последнего тепла прокатилась по его мощному телу. Мед Поэзии, сладким, радужным туманом обволакивая рассудок, усыпал шелковистыми лепестками последнюю дорогу Хозяина Лорчей. Дорогу к Намарну…
21
Сиятельный князь Варана, Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Единый в Двух Душах, сидел на липком песке, обхватив руками подобранные к груди колени. Неохотно капала кровь из обрубка указательного пальца. Болела мочка разорванного уха.
Битва ушла далеко. Самые отважные и отчаянные Лорчи из последних сил сдерживали натиск варанцев. Они должны были погибнуть все. Потому что когда Хозяева Гамелинов и большая часть их собратьев втянется в центральный проход, скалы вновь сойдутся в неприступный утес.
Последний путь к спасению будет закрыт. Иначе нельзя. Иначе варанцы ворвутся на плечах у отступающих внутрь дагаатской цитадели.
Окружающий мир был сейчас недоступен для Звезднорожденного. Истинная борьба происходила внутри тела Шета окс Лагина.
– Убирайся прочь! – вопила душа Шета, впервые пробудившаяся за семь с лишним лет совершенного безмолвия.
– Нет, никогда! Не ранее, чем над миром восстанет тень моего повелителя! – глумилась зловещая воля Октанга Урайна.
– Прочь! – падающей звездой вспыхнула душа Шета.
– Ни-ког-да, ни за что, – чеканил слог за слогом Октанг Урайн, закутывая звезду в тысячу полотнищ тьмы.
Но звезда разгоралась ярче. Урайн, немало растерявший за сегодняшний день и, главное, лишенный Хуммеровой серьги, средоточия своего колдовского могущества, цеплялся за тело Шета окс Лагина изо всех сил. Но это были последние силы.
– Я сокрушу тебя! – Острые клинки вспарывали тьму, и она опадала бесплотными лоскутами. Один за другим, один за другим – десятками и сотнями угольно-черных листьев…
– Ты слышишь меня, Пенный Гребень Счастливой Волны, Молот Морей, Прозревающий?.. – повторял Гаасса окс Тамай, не ленясь всякий раз раскатывать на языке полную титулатуру Сиятельного князя.
Шет окс Лагин был по-прежнему неподвижен и по-прежнему молчал. Его лицо стало белым, как иней на стекле, его глаза не переливались больше.
Гаасса окс Тамай с сомнением покосился на серебряную серьгу с погасшим изумрудом. Чтобы отобрать ее у мертвой Киммерин, ему пришлось перерубить судорожно сведенные пальцы девушки.
Гаасса окс Тамай не привык чувствовать себя мясником. Надругаться над трупами было ему не по нраву. Под языком у него стояла странная горечь, которую не могла заглушить даже радость победы. Сегодня он, Гаасса окс Тамай, спас варанское воинство и самого Сиятельного князя от гибели. Вот только теперь не вполне ясно, что произошло с Пенным Гребнем Счастливой Волны.
– Ты потерял свою вещь, Сиятельный князь, – наконец решился Гаасса, поднося серьгу к самым глазам Шета.
Октанг Урайн был уже очень слаб. Его воля истекала в пустоту, а истинный Шет окс Лагин восходил к свету, чтобы вернуть власть над своим украденным телом. И когда полное небытие уже казалось Урайну неминуемым, его воля воспрянула вновь. Перед глазами его заемного тела появилось то, что он полагал безвозвратно утраченным!
Сознание Шета окс Лагина сейчас было слишком поглощено своим новым бытием, чтобы следить за такими мелочами, как поведение собственной правой руки…
Гаасса окс Тамай в испуге отпрянул назад. Рука окаменевшего Сиятельного князя с быстротой молнии метнулась вперед и схватила серьгу.
Затем Сиятельный князь вновь замер на несколько мгновений.
Его выброшенная вперед рука дрожала крупной дрожью, словно бы не желая совершать обратный ход. А потом над плато Поющих Песков разнесся нечеловеческий крик. Это был крик истинного Шета окс Лагина, который в решительный момент осознал, что упустил столь близкую победу.
Гаасса окс Тамай расширившимися от ужаса глазами наблюдал, как рука Сиятельного князя изо всех сил вонзила серьгу в целую мочку правого уха. Брызнула кровь. И тотчас же безжизненный прежде изумруд налился торжествующим, крепнущим светом.
В глазах Шета окс Лагина вновь заплясали все оттенки вечности.
– Гаасса?! – воскликнул Сиятельный князь, стремительно поднимаясь на ноги.
– Да, Пенный Гребень Счастливой Волны, – с достоинством кивнул Гаасса, вставая вслед за Шетом. – Я погубил еще двадцать галер твоего флота, Сиятельный князь. Но я сделал это во имя спасения твоей жизни.
Дерзко. Это было очень дерзко – уверять, что он спас жизнь ему – Длани, Устам и Чреслам Хуммера! Ну да сейчас не до самолюбия. Сиятельный князь великодушно обошел последние слова Гаассы своим вниманием.
– Хозяева Гамелинов мертвы? – осведомился он вполне небрежно, как будто речь шла о сущей безделице.
– Им удалось уйти. – Гаасса потупился.
– Зря.
22
Сражение было окончено.
