Анну передернуло.
— А почему? Я хочу сказать, зачем он убивал детей?
— Не знаю. — Юлиан пожал плечами. — То есть у меня есть гипотеза… В доме хранилось нечто, представлявшее для духа при жизни огромную ценность. Такую огромную, что человек, не задумываясь, ради него расстался с жизнью и даже после смерти стал защищать свое добро. Призрак не мог перенести эту вещь в другое место, передоверить кому-то или не успел этого сделать…
— Не успел, — сказала Анна.
— Откуда знаешь?
— Ну мне девочки рассказывали. Что это был постоялый двор, который содержала одна семья. Однажды ночью, в метель и мороз, к ним пришел странный постоялец. Он умер. А потом начали умирать все остальные, пока никого не осталось. Поэтому дом и назвали Мертвым. Там все умерли, понимаете?
— Понятно, — кивнул Юлиан. Руки перестали гореть, юноша быстро привел в порядок свою одежду и вместе с Анной направился прочь по тропинке. — Тогда все встает на свои места. Этот человек принес с собой нечто ценное. Может, он прятал его от врагов. Может, просто искал укромное местечко. Может быть, хозяева постоялого двора узнали о том, какую ценность он несет, и прикончили его, чтобы завладеть сокровищем. Я больше, чем уверен, что где-то там до сих пор лежат его останки.
Анна вспомнила труп в постели и ту странную штуку под подушкой. Печать…
— Увы, мы никогда наверняка не узнаем, как все было на самом деле. Могу только предположить, что дух убитого отомстил убийцам и уничтожил всех, — и своих убийц и тех, кто просто случайно оказался рядом. Чтобы никто не мог унести эту вещь. И остался ее охранять. Но любому духу нужна подпитка. Пища. Еда. И он стал приманивать и уничтожать детей, забирая себе их жизненные силы, и таким образом поддерживать свое существование.
— Да, но почему детей? — Девочке стало жутко.
— Все просто, — пожал плечами Юлиан. — Дети доверчивее. Они неопытны, неосторожны, любопытны, любят рисковать, меньше задумываются о последствиях и склонны к бунтам. Если взрослые запрещают — значит, это надо непременно попробовать. Мертвый Дом — это загадка, которую никто не в силах разгадать. Вот дети и тянутся сюда, привлеченные тайной. Кроме того, у большинства из них нет внутренней защиты. Не стоит забывать и о жизненной силе, которой питался дух-убийца. У детей она на порядок больше, и забрать ее на порядок легче. Дети не умеют защищаться. Осторожность, скептицизм, рассудительность несвойственны юным сердцам. Я знаю. Я сам еще недавно был таким… Главное — цель. А какими силами и средствами ее достичь — не важно. У духа была цель — защитить нечто, что было неизмеримо дороже для него не только своей жизни, но и жизней всех остальных. Нечто ценное. Какая-нибудь реликвия… ключ…
— Печать, — шепотом подсказала девочка.
— Печать, — кивнул Юлиан. — Да, Печать тоже может… Погоди-погоди, — он тряхнул ее за руку, — ты о какой Печати говоришь?
— Ни о какой, — быстро соврала Анна. — Я просто так сказала. А вы про что?
Сердце на миг замерло. Что бы ни сказал ее спутник, ей все важно. Девочка почти поверила, что ночное происшествие не было сном. Она действительно была в старом доме. Действительно кое-что оттуда вынесла. И несмотря на то что тетя Маргарита не хотела в этом признаваться, Печать существовала. Но стоило ли о ней рассказывать?
— Да так, — пожал плечами Юлиан. — Ни про что.
А сердце забилось часто-часто. Печать. Наверняка одна из тех самых Печатей, которые ведьмы всей страны — и, наверное, всего мира — ищут уже много лет. В Третьем отделении пытались ловить этих охотников, но сведений было пока собрано до обидного мало. И вот девочка походя упоминает одну из самых ценных реликвий мира. Если в Мертвом Доме хранилась одна из Печатей и если Анна вышла из этого дома целой и невредимой, а дух-хранитель покончил с собой, значит, она и вынесла ее.
Юлиан испытующе посмотрел на девочку. Знает ли она, что наделала? Рассказали ли ей ведьмы о том, чем на самом деле являются Печати? Или они соврали ей и просто-напросто использовали ребенка для своих целей? Как бы то ни было, Анна являлась лишь орудием в чужих руках. И при всем желании Юлиан не мог бы привлечь ее к ответственности.
Надо было хорошенько поразмыслить. Юноша не спеша побрел в сторону дороги.
— И все равно это несправедливо! — притопнула ногой Анна. — И жестоко!
— Жестоко — когда нет смысла. — Он приостановился, поджидая ее. — А если смысл есть? Скажи честно, ты сама разве не желала никому зла? Никогда-никогда?
Он взял ее за руку, пожал.
Девочка уже открыла рот, чтобы возмутиться, но вспомнила, что в свое время ненавидела именно тех трех подружек, которые пропали без вести, — и закрыла его, семеня рядом. Какой смысл оправдываться? Вдруг это — не просто совпадение? Вдруг именно она виновна в их исчезновении?
— Ты же ведьма, — подначивал Юлиан. — А у ведьм всегда много врагов. Только не со всеми получается справиться.
Анна искоса посмотрела на своего спутника, вспомнила, как он накануне явился к ее тете, чтобы поговорить, — и как тетя метала молнии, выпроваживая его из дома. Ведьмак! Он ведьмак! Ведьмаки — враги ведьмам. Подумать только! И она как раз…
Подумав об этом, девочка остановилась на полдороге, потянув руку из ладони Юлиана. Тот вмиг все понял и встал тоже.
— Ты чего? Анна, что случилось?
— Ничего, — соврала девочка. — Я просто подумала…
— Что это сделала ты? Тебя никто ни в чем не обвиняет. Ты не могла заманить своих подружек в этот дом хотя бы потому, что приехала сюда не так давно и просто не знала о его существовании. И ты слишком мала, чтобы всерьез сделать такое. Это просто совпадение!
— Нет. — Она вспомнила про шабаш, про свои пожелания девочкам. — Нет. И… не ходите за мной!
Развернувшись, она бегом бросилась прочь. И бежала без остановки почти до самого дома.
Не успела Анна переступить порог, как услышала гневный голос тети:
— Ты где была?
Пожилая дама стояла наверху лестницы, уперев руки в бока, и выглядела очень рассерженной. Даже воздух вокруг нее, казалось, вибрировал и искрился. В передней пахло грозой и почему-то гарью — не то жжеными тряпками, не то птичьим пером.
— Я? — Анна обернулась на дверь. — Нигде.
— Не ври мне! Где ты была? Да еще в таком виде! Тебя что, собаки рвали?
Анна только сейчас заметила, что, кроме порванных чулок, у нее перепачкано в грязи платье, на рукавах — пыль, один манжет оторван. Но сдаваться не собиралась.
— В гимназии. Меня оставили после уроков. Наша классная дама велела мне и еще двум девочкам убрать класс.
— На то есть уборщицы. Где ты была?
