Кстати, относительно количества ног. Был у меня уже такая ситуация, когда я нёс одного юнца на спине, наследника Эйсенского престола. Долго нес, надрываясь. Но и награда была велика — баронское звание. И кто его знает, быть может новый мой наездник, тоже сын какого-нибудь местного туземного короля. Найду ему ещё девушку, в которую он непременно влюбится, и получу в награду за все сразу какой-нибудь местный титул. Тот принц, Жюстин, женился, кстати, на девушке, хотя и была она самой что ни на есть простолюдинкой. Вот и не верь после этого в чудеса. У них даже дети есть. И ещё, они получали приглашение на нашу с Янианной свадьбу. Да уж.
Вот только сейчас больше меня спасают. Так что не слишком обольщайся, Артуа. Да и выбраться отсюда необходимо сначала.
Мы провели в протоке весь день. Когда рассвело, первым делом мой спутник обработал свою рану. Разжевал какой-то листок, полученной кашицей покрыл рану, которая уже успела перестать кровоточить. Сверху приложил другой лист и обвязал содранным со ствола молодого деревца лыком.
Затем мы попытались пообщаться.
— Артуа, — представился я, ткнув себя пальцем в грудь.
— Гуин, — ответно представился тот.
— Чего? — Мне даже смешно стало. Его имя буква в букву совпадало с аббревиатурой пенитенциарной системы на моей прежней родине. А мы откуда только что сбежали?
Как оказалось, я просто не расслышал. Звали его Н'Гуен, причем 'н' следовало произносить в нос. Ничего, обойдемся без 'н', он же в моем имени отлично без 'р' обошелся.
С водой проблем не было. Нет, пить воду из-за борта меня под стволом пистолета только и можно было бы заставить, такого она цвета и запаха.
Гуен отрубил часть толстой лианы, внутри которой оказалась вода, довольно приятная на вкус, ещё и с привкусом лимона.
Кушать же хотелось очень. Будь мы в другом положении, добыть пищу было бы легко. Но мы даже из лодки не стали выходить, лишь изредка осторожными движения разминая тело.
Перед наступлением темноты, мимо нас в уже сторону селения, проплыли три лодки, полные воинов. Сомнений не было, возвращалась наша погоня. Оставалось непонятным единственное, все ли лодки возвратились. На берегу их было больше, чем четыре, и, вполне возможно, кто-то ждал нас вниз по течению реки.
Полностью стемнело, прежде чем мы отважились выбраться из заросшей протоки на основное русло реки. Так и гребли, держась возле берега и осторожно опуская лопасти весла в воду. Теперь дело было не в скорости, и гребли мы по очереди, и у меня наконец-то получалось приноровиться к своему нынешнему средству передвижения. А что, лишний навык не помешает, да и другие, связанные с этим, будут даваться значительно легче.
Ближе к концу ночи пришлось остановиться, дожидаясь рассвета. В темноте стало совершенно не понятно, куда грести дальше. При свете дня выяснилось, что река значительно раздалась вширь, но проблема была не в этом. Река, от берега до берега, покрылась огромным количеством островков и проток, заросших травой и не очень. Течение воды перестало ощущаться, и мы потратили ещё полдня, пока, наконец, не выдрались из этого лабиринта.
Видимо, это и было причиной того, что преследующие нас люди отказались от погони. Обидно упустить беглецов, но терять здесь недели, исследую протоки одну за другой, когда ждет множество более важных дел…
Дальше река в ширине уже не прибавляла, но течение стало более стремительным.
Шум водопада мы услышали издалека, и спутать его звук с чьим-нибудь другим сложно. Он оказался не огромным, быть может, метров пятьдесят — семьдесят, но обходя его, мы потеряли много времени. Сначала мне пришлось перенести лодку по берегу. И я мысленно поблагодарил себя за то, что выбрал вполне подъемный на вес экземпляр. Наверное, было бы правильнее называть её пирогой, поскольку борта её были изготовлены из толстой шкуры, но лодка она и есть лодка, раз плавает по воде.
Затем я вернулся, чтобы перенести Гуена. Нож при ударе попал ему в портняжную мышцу бедра, без которой при ходьбе обойтись трудно. Забавное название для мускула, интересно, отчего оно произошло? Уж не потому ли, что портные, когда-то шившие на коленях, всё время всаживали в неё иглу? Но в любом случае, Гуена пришлось нести чуть ли не на руках.
После водопада река стала более порожистой, и я уже не отваживался брать в руки весло, предоставив это ответственное дело своему напарнику.
Двигались мы теперь быстрее, особенно уже никого не опасаясь. При таком течении реки трудно нас преследовать, а по берегу так вообще практически невозможно. Все было ничего, кроме рыбной диеты. Вполне может быть, что сырое рыбье мясо очень полезно, но очень хотелось чего-нибудь вредного, жареной свинины, например, или куска колбасы с горячим белым хлебом.
Один раз Гуену удалось сбить пращой, сплетенной из полосок куска кожи, оказавшейся в лодке, и вероятно предназначенной для её починки, птицу, похожую на индюка.
Ее мы запекли в углях костра, предварительно обмазав глиной. Но это удовольствие надолго растянуть не получилось. И еще мне не нравилось, что река повернула в сторону, чуть ли непротивоположную той, куда, по моему мнению, ей следовало течь, чтобы побыстрее впасть в море. Реке следовало всё время течь на восток, а она заметно отклонилась к югу.
Наконец, на исходе третьего дня пути, мы увидели море.
С той высоты, на которой мы находились, картина открылась впечатляющая.
Бесконечная гладь моря и несколько островков вблизи берега, покрытых изумрудного цвета зеленью. Но любоваться было не досуг, те более, что весь остаток пути до морского берега нужно было преодолевать пешком.
Река остаток своего течения представляла собой каскад порогов, почти водопадов, и с первого взгляда становилось понятно, что пройти их на лодке не представлялось возможным. Так мы к морю и шли, я, неся пирогу на плечах, и Гуен, хромающий и опирающийся на весло. Остаток пути оказался самым сложным. Берег в этом месте резко обрывался, и происходило это насколько хватало глаз в обе стороны побережья.
На берег, оказавшийся песчаным пляжем, мы попали, но и здесь не обошлось без проблемы. Как оказалось, Гуену нужно было в обратную сторону, противоположную той, куда следовало идти мне.
И Гуен знаками звал с собой, убеждая, что там, куда мы придем, всё будет отлично. Нет парень, покачал я головой, всё же в другую сторону, как-нибудь в другой раз, и в какой-нибудь другой ситуации. Так что придется нам расстаться.
Ты здорово помог мне, и, если нас сведет с тобой судьба ещё раз, очень надеюсь, что смогу тебя отблагодарить. Достойно отблагодарить.
А пока сделаем так: ты возьмешь себе лодку, а я оставлю себе нож. Больше нам и делить то нечего. Конечно, я потеряю больше времени, двигаясь пешком, но лодка тебе нужнее, чем нож, потому что на одной ноге ты долго не упрыгаешь.
