— Но костюм… неприлично…
— Давай тебя оденем в платье и отправим в путь верхом, потом расскажешь, как тебе понравилось, — рыкнул сын Белой Рыси и поставил стражника на ноги. — Извиняйся!
— Благородная тарганна, простите, дурак, не разглядел, — пробормотал стражник.
Флэй выжидающе посмотрел на меня. Я махнула рукой, и мой спутник пинком придал направление блюстителю Камского порядка. Затем взял меня за локоть и оттащил подальше.
— Будем дальше кривляться и показывать норов, или перестанем мается дурью? — поинтересовался мужчина.
— Да, как ты смеешь? — возмутилась я. — Мое недовольство имеет под собой основу, а вот твое молчание совершенно необоснованно.
— Может, я должен был начать извиняться? — сухо спросил Флэй.
Я смерила его гневным взглядом. Но он только махнул на меня рукой и указал идти за собой. Я хотела было показать ему, что он никто и не смеет мне указывать, но быстро вспомнила неприятный инцидент на воротах и догнала его, ведя лошадь в поводу.
— Насчет моего молчании, — произнес Флэй. — Не вижу смысла заискивать перед тем, кто виновен в тех же грехах.
— Что? — я потрясенно посмотрела на него. — Пока я заботилась о других больше, чем о себе!
— Правда? — мужчина обернулся и смерил меня насмешливым взглядом. — А так ли это, тарганночка? Ты обвиняешь меня в том, что я со своей местью погубил множество жизней одним своим поступком, так? — я кивнула. — Скажи мне, ты ненавидишь герцога?
— Всей душой, — глухо отозвалась я.
— И смерти желаешь?
— Желаю!
— То есть ты настолько сильно его ненавидишь, что смогла бы забрать его жизнь? — уточнил Флэй. Я осторожно кивнула в ответ, но тут же уточнила.
— Я хотела отравить себя вместе с ним, чтобы освободить землю от этого зверя, но я этого не сделала.
— Значит, ты хотела убить его, но пощадила так же, как я когда-то? Оставила ему на растерзание еще какую-нибудь Сафи или Золи? Их мужей, отцов, женихов. Так? — я застыла, ошарашено глядя на него.
— А почему передумала? — осведомился мой спутник.
Я не спешила отвечать, вдруг с ужасом поняв, что твердыня моей убежденности дала трещину.
— Так почему? — не отставал Флэй.
— Не хотела, чтобы он и там не давал мне покоя, — тихо ответила я и скривилась, глядя на едва уловимую усмешку, скользнувшую по губам дикаря.
— То есть, ты оставила его жить и творить дальше свои мерзости только потому, что лично тебе не хотелось видеть его рядом в ином мире? И что отличает нас друг от друга, Сафи? Я оставил герцога жить, чтобы удовлетворить жажду своей мести и насладиться его страданиями. А ты хотела оставить ему жизнь, чтобы избавиться от него, совсем не думая о тех жизнях, которые он еще загубит. Ты обвиняешь меня лишь на том основании, что лично ты могла выиграть от смерти герцога, но те же деревни и город для тебя остаются устрашающей, но совершенно далекой от души и сердца трагедией. Так почему я должен был в тот момент думать о таких же далеких и нереальных для меня людях? Ты злишься не столько за гибель людей, сколько за то, что ими Найяр проложил тебе дорогу к храму, не так ли? Взгляни себе в душу, Сафи, взгляни пристально и скажи честно, о чем чаще ты жалела: о себе или о погибших людях? И если о людях, то как же ты так эгоистично хотела свободы только для себя, забыв о тех, кто стоит в очереди на смерть от герцогской руки?
— Хватит! — воскликнула я.
— О себе, не так ли, — усмехнулся Флэй. — Как и я, правда, тарганночка? А теперь я покажу тебе, что забрав жизнь герцога, ты бы тоже поступила эгоистично и погубила жизней еще больше.
Мой непонимающей взгляд встретил очередную усмешку на губах мужчины..
— У Найяра нет прямых наследников, стало быть, после его смерти начнется грызня за власть. А есть еще Бриатарк, Владыка, другие государства, которым нравятся богатые земли герцогства и его удобное местоположение. Как думаешь, что будут делать эти коршуны?
— Воспользуются нашими проблемами и нападут, — шепотом ответила я.
— Верно. Сколько тогда людей погибнет? Это уже гораздо больше, чем список герцогских жертв, даже вместе с двумя деревнями и городом. Да и останется ли тогда Таргар? И вот вопрос, тарганночка. Стоит ли брать на себя ответственность выбора между смертью и жизнью его сиятельства? С одной стороны: ты избавляешь мир от этой жестокой скотины, спасаешь несколько жизней, но хоронишь целую страну. С другой стороны: ты оставляешь герцогство под управлением сильного и умного правителя, а в этом я псу не откажу, но отдаешь ему на откуп тех, кому на роду написано пасть от его ярости, похоти или справедливого гнева. Ты способна взвалить на себя этот груз? Сил хватит?
— Нет, — хрипло ответила я.
— Значит, думаем только о себе? Делаем то, что нужно нам?
— Боги, — выдохнула я. — Да…
— Ко мне остались еще вопросы?
— Нет, — я отвернулась и приложила все силы, чтобы эмоции не взяли верх надо мной. — Но я, действительно, заботилась о других. Дети…
— Я о них тоже позаботился. Не только спрятал, но и подарил целый замок, земли и свои счета, под другим именем, не Грэир.
— Хэрб…
— Тар Мерон, — парировал Флэй. — Ты будешь дальше искать между нами различия?
— Не буду, — шепотом ответила я.
— Рад, что мы пришли к пониманию, — кивнул мужчина, привязывая лошадь возле харчевни. — Перекусим?
— Аппетита нет, — я снова отвернулась от него.
— Голубка моя, — рука Флэя легла мне на талию. — В каждом из нас живет свой дракон. У герцога дракон взял верх над человеком. А мы своих сейчас накормим и постараемся остаться людьми. Идем-идем, аппетит придет на запах горячей еды.
И он подтолкнул меня к дверям харчевни. Я села за стол у окна и посмотрела на засиженное мухами стекло. Флэй, махнув рукой подавальщику, сел напротив и тоже выглянул в окно. Поворачиваться к дикарю из Ледигьорда не хотелось, слышать его голос тоже. Впрочем, он сам со мной не заговаривал. Молчал и смотрел в окно, пока не подошел подавальщик в сером переднике, склонивший голову в ожидании заказа. Хотела сказать, что есть не буду, но запахи с кухни заставили передумать. Желудок предательски заурчал, и я покосилась на Флэя.
Он едва заметно улыбался, но по-прежнему на меня не смотрел. Раздражение вновь заворочалось во мне, поднимая голову.
— И все-таки, — не выдержала я и развернулась к дикарю всем корпусом.
Он тоже повернулся и приподнял бровь, ожидая продолжения фразы.
— Хорошо, я согласна, что мной, как и всеми, изначально движет эгоизм, я не святая, — раздраженно продолжила я. — Но неужели ты думал о Таргаре, закрывая собой герцога?
