Я осторожно пустил Зайчика к дальнему обрыву. И хотя в седле, однако ноги слабели, словно там дальше не такая же земля, не такая же трава и кусты… Край придвинулся, внизу открылась зияющая рана, такой я ее принял сразу. Багровая опухоль, словно из раскаленных углей, выплескивающиеся гейзеры раскаленной магмы, красные волны, что жутко и странно расходятся кругами по твердой земле, словно по тихому пруду.
За спиной простучали копыта, барон Альбрехт осадил коня почти рядом. Конь пугался и пятился, барон вытянул шею, заглядывая за край, лицо покрыла смертельная бледность.
- Да, - сказал он хрипло, - с той стороны никто не рискнет обойти.
Я совладал с голосом, ответил как можно более сдержанно:
- Вы правы, барон. Только с этой точки зрения и надо оценивать… обстановку.
- Но вы этого и ждали?
Бобик всматривался в багровый ад очень внимательно, шерсть вздыбилась, из горла рвалось злобное рычание. Я смотрел на барона, оформляя мысль, как вдруг Бобик сорвался с места и в три таких стремительных прыжка, что я увидел только смазанное движение, метнулся вниз.
Барон охнул, я раскрыл рот, чтобы заорать, велел вернуться, однако темная точка уменьшилась и растворилась в багровом аду. Альбрехт вскрикнул потрясенно, я стоял со стиснутыми кулаками и остановившимся дыханием, он быстро посмотрел на меня и сказал тяжело:
- Сэр Ричард… это зрелище и меня завораживает. Так и тянет…
- Что это с ним? - пробормотал я, горло пересохло, будто я уже стою там, внизу, у стены огня, и вдыхаю раскаленный воздух. - Никогда раньше…
Он бросил в мою сторону короткий взгляд.
- Но это же тот Пес?
Я буркнул:
- Какой?
- Ну, - ответил он, на мгновение замявшись и тщательно подбирая слова, - я просто не хочу называть это прозвище… вслух.
Я ответил хмуро:
- Я его зову просто Бобиком.
- Да, я заметил, он откликается.
Барон так же всматривался в бурлящую магму, в каждом его осторожном слове я чувствовал недоговоренность, о некоторых щекотливых темах предпочитаем умалчивать, но все понимаем, о чем речь. Если Бобик откликается на эту кличку, то это вовсе не значит, что он в самом деле Бобик.
Грудь сдавило, словно из нее выкачали весь воздух. Как же я привык к этому существу, и до чего же это чувство потери такое острое и гнетущее…
Из багрового ада вынырнуло темное, я охнул, а Бобик уже несся тяжелыми прыжками наверх. Земля осыпалась под его лапами, он соскальзывал, прыгал из стороны в сторону, поднимаясь елочкой, наконец перевалился через край и упал мне под ноги.
Шерсть сгорела вся, шкура в рваных ранах с запекшейся кровью. Он тяжело и хрипло дышал, из пасти вывалилось нечто вроде обугленной кости.
Барон спросил со счастливым недоумением:
- Это он что… и там рыбу ловил?
Я мигом оказался на земле, от Бобика несет жаром, как от раскаленного слитка металла. Я возложил обе ладони на голову верного Пса. На пальцах зашипело подгораемое мясо, я вскрикнул от острой боли, одновременно все тело пронзил жгучий холод. Острая боль впилась в мозг, я сжал челюсти и терпел, уже не просто по-паладиньи переливая здоровье, а залечивая жуткие раны.
Сухой язык Бобика лизнул мне щеку, похожий на терку, я не отрывал рук, и язык с каждым мгновением становился влажнее и мягче. Я открыл глаза, вместо окружающего мира пока вижу только черные дыры и слабо светящиеся спирали галактик, донесся истончившийся, как у комара, голос барона:
- Ему досталось… Впрочем, и вам тоже, сэр Ричард.
Я прошептал:
- Бедный пес… Что он такое увидел?
- Старые счеты? - предположил барон. - Вряд ли он туда сунулся рыбу ловить. Даже огненную.
Я перевел взгляд на то, что он принес. Все еще горячая обугленная кость выглядит странно, ни на что не похоже. Может, и не кость, хотя вон характерная округлость сустава, но больше похоже на сплав камня с тугоплавким металлом.
- Пойдемте отсюда, - предложил барон.
- Да-да, - согласился я торопливо. - Бобик, за мной!
Я тяжело взобрался в седло, руки все еще дрожат, хотя мясо заросло, даже кожа на кончиках пальцев и на ладонях свежая и молодая. Бобик оглядывался, отросшая шерсть то и дело поднимается, утробное рычание доносится глухо, словно раскаты очень далекого грома, но, когда вернулись к отряду, для всех он был по-прежнему веселым и дурашливым Псом, большим любителем ловить оленей, хватать взлетающих гусей и даже нырять за рыбой.
Барон послал коня рядом с Зайчиком, лицо серьезное, обронил тихонько:
- Сэр Ричард, если выстроите здесь крепость…
- Да выстрою, выстрою!
- Вам придется присматривать за собачкой, - закончил он многозначительно. - А то повадится бегать туда… В другой раз ее могут встретить стаей. Я пессимист, не верю, что задавил там последнего своего противника.
Оставив отряд разбивать лагерь, мы с Максом и бароном Альбрехтом осмотрели долину самым тщательным образом. Макс поглядывал с вопросом в честных чистых глазах, я видел в них муку, но раскрывать карты рано, да и вообще вряд ли раскрою, такой уж я если не по натуре, то по своей прошлой гребаной жизни.
Альбрехт прикидывал расстояние от дороги, наконец вытянул руку.
- Вот у того дерева можно наметить место для донжона.
Я покачал головой.
- Нет, это ж совсем перекроет тропу.
- А где?
Я показал рукой.
- Вот там лучше.
Он ахнул:
- Так далеко?
- Это недалеко, - заверил я.
Он оглянулся, возразил живо:
- Замок нужно поставить так, чтобы дорога шла прямо под стенами! Контролировать, не покидая крепости!
- Верно, - согласился я. - Барон, вы сказали верно: крепости. Не замок, а крепость. Большую, чтобы надежно запереть как сам путь, так и перекрыть возможности обойти тропками. И открываться ворота крепости будут только по нашему желанию. Да-да, дорога пройдет именно через крепость! Купцы и путешественники смогут отдохнуть, поправить одежду, подковать коней, купить товары, сменить животных…
Он сказал с нервным смешком:
- Настолько огромная? Сэр Ричард, думаю, на этом вы себе и сломите шею.
- Давно ждете?
- Давно, - признался он. - Теперь вижу, кому везет в сражениях, тот ничего не понимает…
- В чем?
- Во всем остальном. Уж простите, сэр Ричард, но эту затею лучше оставить.
- Почему?
- Слишком грандиозна.
Я пробормотал:
- Египетские фараоны какие пирамиды отгрохали… А сфинксов тесали из целых гор? Правда, управились вроде бы не за недельку. Ладно, барон! Чего загадывать? Кто ходит по тонкому льду, тот и крупную рыбу ловит.
Отец Дитрих не понимал, зачем мне это надо, но согласился пойти мне навстречу и послать священников освятить намеченное место. Я договорился, что все это действо произойдет в воскресенье, когда подтянутся отставшие отряды и малость переведут дух.
