– Да—да, конечно, – спохватился Артфаал, снова принимая кошачий облик. – Так лучше? – заботливо поинтересовался он.
– Д—да, спасибо, – задыхаясь, ответил мальчишка и, опираясь на мою руку, уселся.
Постепенно он приходил в себя, и голубые глаза наполнялись восторгом.
– Так это правда демон? Я же говорил, я знал…
– Что, красивый? – усмехнулся я.
– Очень! – восторженно воскликнул Дрианн.
– Хм, вы первый так говорите, – польщенно протянул лорд Феррли. – Если бы все люди так считали…
– А что вы здесь делаете? – любопытству парня не было предела.
До меня с запозданием дошло, что маг слышит мыслеречь Артфаала. Я вопросительно взглянул на демона.
– Да, – подтвердил тот. – Мальчик не лишен некоторых способностей. Впрочем, можно это проверить…
Он вскочил на колени к Дрианну, причем маг даже не вздрогнул, и уставился в его глаза. Вскоре диагноз был поставлен:
– Неплохо, я бы даже сказал, изрядно. Хотя, конечно, его таланты находятся в абсолютно неразвитом состоянии. Что и неудивительно, учитывая качество современного образования.
– А вы можете меня научить? – воскликнул парень. – Ну, пожалуйста!
– Не так быстро! – вмешался я, слегка оторопев от его нахрапа.
– Почему бы нет? – спокойно ответил демон. – Он неопасен, барон, а вам понадобятся верные друзья и соратники.
– Значит, это не он…
– Нет. Я по—прежнему не могу открыть вам имени кайлара, но это не Дрианн, верьте мне. Конечно, он подвергался некоторой обработке… Ведь подвергался? – гаркнул Артфаал, снова уставившись в глаза мальчишки.
– Да…
– Как и все боевые маги, отправляющиеся с военной миссией. Но к чести его нужно сказать, что этот ребенок никогда не занимался доносительством Совету. Так что не вижу препятствий к его обучению.
– Спасибо! – расцвел Дрианн.
– Погодите, – я все же хотел прояснить некоторые моменты. – А что это за амулет, над которым ты все время бормочешь?
– Связующий… – смутился маг, доставая из—за пазухи деревянный кружок.
– А, так вот как он выглядит! – я рассматривал черный круг.
– Да нет, современные немного другие. Этот совсем старый и слабенький. Я его украл в университете, он там был как наглядное пособие. Наставники его иногда подзаряжали, и вот…
– И с кем же ты связывался?
– С любимой девушкой, – робко ответил Дрианн, вытягивая из—под рубахи еще один круглешок, на этот раз уже серебряный.
Это был медальон с откидывающейся крышкой, внутри которого находился миниатюрный портрет.
– Лавиния, – благоговейно проговорил маг.
Демон подошел поближе и вместе со мной принялся изучать миниатюру. В свете, исходящем от шкуры Артфаала, я разглядел лицо мальчишкиной возлюбленной. М—да, художник, видно, талантлив, если сумел передать алчное и ехидное выражение ее глаз. На меня смотрела чистопробная, высокомерная наглая стерва. Худощавое лицо в ореоле пепельных, а в жизни, думаю, мышино—серых, волос, острый узкий нос, тонкие жадные губы, а главное, конечно, глаза – глубоко посаженные, какие—то птичьи, холодного стального цвета.
– Правда, красивая? – в голосе парня звучало искренне восхищение.
Да, у него явные проблемы со вкусом. То гоблины красивые, то тролли, то демон, теперь вот эта штучка. Справедливости ради надо сказать, гоблины как—то симпатичнее, одухотвореннее, что ли… Мы с лордом Феррли переглянулись и, не желая обижать наивного Дрианна, нестройно ответили:
– Конечно…
Надеюсь, это звучало искренне. Меня осенило:
– Так поэтому ты в затане отказал той женщине?
Маг возмутился:
– Конечно! Как я мог… Лавиния верит в меня! Мы познакомились в университете, и все это время были вместе, никогда не расставались.
О, да она еще и магесса! Редкий случай. В нашей благословенной империи женщин принято считать существами исключительно декоративными. Они должны следить за собой, ублажать мужа и рожать детей. Я говорю о знатных дамах, разумеется. Женщины же из народа – обычные рабочие лошадки. Поэтому, как правило, свои чародейские способности они реализуют, становясь ведьмами, или ведуньями. Кстати, тоже опасные дамочки. А девушка, обучающаяся профессиональной магии, вероятно, происходит из очень знатного и богатого рода, глава которого еще и отличается широтой взглядов.
– Она обещала тебя ждать?
– Нет, – вздохнул парень. – Это я обещал вернуться к ней. Лавиния из очень богатой семьи, и ее родители слышать обо мне не хотят. Я—то сам родовит, да беден… Но я добьюсь ее руки!
– Как, хотел бы я знать? – фыркнул демон. Мысленно, разумеется.
– Сделаю карьеру! Стану великим магом, и буду работать в Совете. И вот тогда…
Ага. Знакомая история. Влип ты, парень. Пока будешь мужественно преодолевать всяческие препоны на пути к своей вожделенной карьере, твоя прелестница выскочит замуж за ровню. Родит троих, а то и больше, детишек, растолстеет и будет счастлива, переедая плешь своему богатому и знатному мужу и третируя прислугу для собственного удовольствия. А ты, возможно, достигнешь желанных высот, только расплатишься за это здоровьем, радостью, спокойствием и этим вот твоим чистым, восторженным взглядом на мир. А когда наконец станешь значимой величиной в мире магии, поймешь: не стоила она того, твоя прекрасная мечта! Это если достигнешь. А ведь может случиться такое, что и не получится у тебя. И тогда до самой старости будешь корить себя и считать неудачником, вместо того, чтобы чувствовать счастье от хорошо сделанного любимого дела.
Похожие мысли читались и на кошачьей физиономии Артфаала.
– Ладно, будем считать, с этим разобрались, – вздохнул я. – А почему ты стал меня сторониться?
– Когда? – вспыхнул мальчишка.
– Ну, раньше на ночевке подолгу донимал меня своей болтовней, а потом укладывался неподалеку. А потом вдруг стал устраиваться в другом конце лагеря.
Краснота, покрывшая щеки Дрианна, была заметна даже в темноте. Казалось, он запылал, как уличный фонарь.
– Так это…
– Что?
– Ну… просто солдаты, они…
– Говорите же! – прохихикал лорд Феррли.
Он, может, что и понял, а я все никак не мог сообразить.
– Солдаты начали надо мной смеяться, они говорили, что я Изысканный и влюбился в вас, – выпалил маг. – Но это же неправда! Как они могли подумать? Я просто хотел научиться у вас мастерству, потому что вы могущественный волшебник!
С ума сойти! Вот, значит, о чем шепчутся за моей спиной! Как дворовые кумушки, ей—Луг! Мне—то, «людоеду и великому чародею», ничего не говорили, а парнишку, который так и не сумел заслужить авторитета, донимали ради собственного развлечения…
