— Есть «кольчуга» и амулет, — кивнула Тамара, вспомнив, как бабушка Агата всыпала ей за недальновидность, отправив «мальчика» без оберега на армейские учение.
— Ну вот, не все так плохо, — кивнул Николас. — «Кольчуга» — самый последний и мощный заслон против астральных атак, кстати. Если она правильно поставлена — Никита выдержит и сломает блокаду.
— Как скоро?
— А не знаю. Год. Два. Или уже завтра позвонит тебе и скажет, что домой едет. Только сейчас у тебя совсем другие заботы начнутся. Продумай, как не сломаться и выдержать на своих плечах груз ответственности.
Почему-то Тамара покраснела. На что ведун намекает? Тоже видит?
— Дети у вас красивые будут, — морщины на лице Николаса неожиданно разгладились, и на Тамару глянул совершенно другой человек, помолодевший. Как будто напитался мощью из мифического источника. — Вот о них беспокойся. Не подпускай людей со злобой в сердце. Клановые предпочтения всегда плохо отражались на детях.
— Кем же они будут? — не сдержалась Тамара. — Вы же ведун, Николас! Подскажите!
Старик засмеялся, снова покрывшись морщинами.
— Да не знаю я! Все зыбко, как и бывает в картинах будущего. Ты, дочка, получила свой Дар по наследственным принципам, а Никита — от воинства Ордена, чьего следа уже и не осталось. Так, ошметки, жалкое подобие. Но Сила-то! Вот она! В нем!
— Но ведь это тоже наследство! — воскликнула Тамара. — Не вижу разницы!
— Мать Никиты — кровь от крови бойца, — в глазах Николаса виделось что-то запредельно тайное, неподвластное уму сидящей рядом Тамары. — А кто его отец? Неизвестно никому. По закону наследственности твой муж не должен был получить Силу Пяти стихий. Но это произошло. По какой причине? Думаю, тебе лучше обратиться к Иерархам и задать им задачку. Пусть решат.
— У меня будет двойня? — вырвалось неожиданно у Тамары. Ей хотелось расспросить отшельника о многом, но мысли путались, сбивались с тропки, пропадали и выныривали не там, где нужно. Суматоха и страх.
— Сны видела? Хм…
Ведун встал, и опираясь на клюку, которая ему совершенно не нужна была, прошел к распахнутому окну. Вдохнул в себя нагретый за день воздух сада, повернулся к Тамаре и стал пристально вглядываться в нее. Словно легкие прикосновения мягкой кисточкой к лицу, рукам, голове, даже к животу — вот что ощутила она. Стало приятно; захотелось закрыть глаза и уснуть.
— Боюсь стоять к тебе ближе, чтобы не навредить детям, — пояснил Николас. — А вот сны про них перестанешь видеть. Незачем будоражить будущее. Материя тонкая, нежная. Ткнешь не в том месте — жалеть будешь. Все. Достаточно того, что ты уже узнала. Мальчик и девочка будут. Двойня. Тоже великая тайна. В вашем роду не было двоен или близнецов, никогда. Откуда знаю? Я же ведун.
— Спасибо, — ошарашенно пробормотала Тамара. — Мне и этого хватит. Но как быть с Никитой? Вам же ведомо будущее…
— Не чувствую я его, — досадливо поморщился старик. — Буду пробовать. Если появятся какие-то новости — дам знать.
Тамара вовремя прикусила язык с глупым вопросом «как». Ясно же, что через астральный канал. Почему же тогда нельзя нащупать Никиту в этом поле? Где граница дозволенного? Насколько далеко можно зайти в попытках найти мужа?
Николас пошел к выходу. Тамара бросилась следом, чтобы проводить его. Уже на крыльце старик окинул взглядом сад и беседку, в которой сидели притихшие женщины, кивнул им и стал спускаться по лестнице. Они вместе дошли до ворот, и один из гвардейцев поспешно открыл ее, почтительно склонив голову.
— Как вас запустили в дом? — с любопытством спросила Тамара, выйдя с Николасом на улицу. — Лейтенант Шубин дал четкий приказ насчет посторонних.
— Воспользовался своим положением, — усмехнулся ведун и неожиданно поклонился девушке. — Прощай, боярыня. Я рад, что встретился с тобой. Помни, о чем мы с тобой говорили. Не смей искать мужа самостоятельно. Или он сам справится с бедой, или ему помогут. А твоя дорога иная. Помни…
Тамара еще долго стояла возле ворот, обхватив руками плечи, как будто холодный осенний ветер, внезапно разыгравшийся среди жаркого лета, покрыл все тело мурашками. Тоска от осознания потери Никиты разливалась по груди.
«Хватит ныть! — решительно оборвала ненужные сейчас мысли. — Еще ничего не известно. Одни домыслы и предположения! Отец сам позвонит и скажет. К тому времени я уже буду морально готова и не сорвусь в бабской истерике. Если мне суждено прожить несколько лет без Никиты — я выдержу это!»
Глядя в спину удаляющегося ведуна, только сейчас озадачилась, каким образом отшельник Николас отыскал ее.
Глава восьмая
Китай, июнь 2011 года
Бесконечный звездный хоровод, мелькающий перед глазами, только усиливает головокружение. Хочется открыть глаза и понять, где он находится. До сих пор остается ощущение, как чувствует себя подопытная мышь, попавшая в огромную центрифугу. Ее крутит, кидает от стенки к стенке; беспомощное царапание когтей, которыми эта мышь пытается зацепиться за любую спасительную выпуклость или шероховатость, только усиливает состояние безнадежности.
А еще хочется пить. В горле пустыня, выжигающая внутренности невидимым огнем. Никита осторожно пробует открыть глаза, и с ужасом понимает, что они давно открыты, и звезды ему не мерещатся. Мириады светящихся точек на ночном небосклоне, но нет ни одной, которая ему известна. Где же он сейчас? Что случилось с ним, почему нельзя двинуть ни рукой, ни ногой? И Сила… Бушующая энергия сжалась в маленький золотой комок в солнечном сплетении и дает ему возможность держаться, не пропуская внутрь непонятную черную дрянь, крутящуюся вокруг него. Но Сила его пока не может распуститься ярким насыщенным цветком. С ней что-то произошло.
Уверенный в своей победе, Никита едва сдержал крик радости, когда Хазарина отбросило взрывной волной, смело его в пучину поднятой земли и щебня. Теперь оставалось блокировать магическую способность волхва и перенестись с неподвижным телом врага через телепорт. И тем неожиданней было появление странной, бесформенной твари, обрушившейся на него с неба. Она мгновенно окутала Никиту мощным непроницаемым коконом и снизила энергетическую подпитку из Чертогов до критического минимума. Потеряв поддержку предков, молодой волхв сразу почувствовал, как аура начинает «проседать» и истончаться. «Бриз» не отреагировал на опасность, потому что и не считал враждебное проникновение за агрессивное воздействие магических атак. Он ведь не был рассчитан на инфернальный удар. Единственная преграда в виде «кольчуги» держала оборону, и только благодаря ей Никита еще мог ощущать свой Дар.
Нет, это все-таки не настоящие звезды! Всего лишь блики на сетчатке глаз, сохранившей последнюю яркую вспышку боя. И сейчас хоровод искр постепенно гаснет.
— Да где я? — сухие губы разлиплись, разнося боль от треснувшей кожи. — Дайте пить!
Он не надеялся, что кто-то исполнит его просьбу, полагая, что находится до сих пор на пустыре, брошенный своими друзьями. И удивительно, что холодная влага полилась ему в рот. Чей-то далекий голос, незнакомый и грубый, прорывался сквозь вату. Почему же ничего не видно?
Спать не хотелось. Никита не устал, чтобы вот так валяться и не ощущать окружающий мир. Стоит попытаться поднять веки, несмотря на тяжесть. Что-то противодействовало его действиям. Оно извне, и Никита чувствует присутствие той силы, которая смяла все преграды и защитные поля. Держит своими цепкими лапами и не отпускает.
Внезапно темнота отступает, и он, наконец-то, что-то видит сквозь небольшую щель: будто в плотном покрывале сделали ножом узкий прорез, через который просматривается внешняя обстановка. Какие-то тени, блики на стенах, беспечное чириканье воробьев. Птицы? Уже день? А он до сих пор лежит на чертовом пустыре! Хотя… Какой пустырь, если явственно просматриваются беленые стены комнаты!
— С вами все порядке, мастер? — услышал Никита голос с забавным акцентом. Но хотя бы по-русски говорит. Кстати, что там о мастере? Почему, за какие услуги?
