— Благодарю вас, благодарю, — сквозь слезы бормотал он снова и снова. — Я сожалею о том, что сделал, Мать-Исповедница.
— А что ты сделал? — спросила она, чтобы отвлечь его от боли, причиняемой шипами, когда она шевелила отростки лозы, срезая их.
— Я оцарапал вас. Я не собирался, не хотел. Я не владел собой. Я…
— Все хорошо, — сказала Келен, аккуратно срезая последний удерживавший его терновый побег. Наклонившись, она задумалась над тем, как вытащить мальчика из сплетения веток, не причинив ему большего вреда. — Все в порядке, малыш. — Колотые раны от шипов на груди, руках и ногах выглядели, конечно, болезненными, но не казались опасными для жизни.
— Бегите отсюда, — сказал он слабым голосом.
Кэлен нахмурилась.
— Кто это сделал с тобой? Что вообще происходит?
— Бегите, — снова сказал он. — Уходите, пока вас тоже не поймали.
Она подняла его руки, положила их себе на плечи и подняла мальчика, окончательно отделив его от стены. Он скривился, когда шипы выдирались из кожи спины. Некоторые были с зазубринами и сидели глубоко. Затем Кэлен усадила его и достала из дорожного мешка запасную рубашку.
— Вам нужно бежать отсюда, — сказал он, когда она поправила рубашку на его плечах.
— Не могу, — сказала Келен. — Стая диких собак гнала меня до этого места. Если я попытаюсь сбежать отсюда, они догонят меня.
Он в изумлении открыл рот.
— Собаки пригнали вас сюда? — Когда она кивнула, он сообщил: — Меня тоже. Но здесь еще хуже. Вам нужно бежать. Бегите.
Прежде чем Кэлен успела спросить, что тут происходит, Хенрик развернулся и кинулся назад, туда, откуда она пришла.
— Бегите! — выкрикнул он, удирая.
Кэлен стояла, наблюдая, как он убегает по туннелям обратно. Сама она убежать не могла. Ее ждали собаки. Кроме того, у нее не осталось сил. Она не была уверена даже, что вообще удержится на ногах.
А затем к ней приблизилась женщина в накидке с капюшоном и взяла под руку. Кэлен не видела, откуда она появилась.
— Сюда, — сказала женщина тихим, высоким, протяжным голосом.
— Кто ты? — спросила Кэлен. Это отняло у нее слишком много сил.
С другой стороны появилась вторая фигура и подсунула руку под другую руку Кэлен. Эта тоже была в накидке с капюшоном, как и первая. Вместе они почти приподняли Кэлен и потащили ее к более темному помещению.
От обеих исходило странное, призрачное голубоватое свечение. У Кэлен промелькнула мысль, что, возможно, она уже мертва и ее встречают в мире духов. Но эта мысль быстро поблекла. Каким бы странным ни было это место, это не царство духов.
Кэлен не совсем понимала, что происходит, но после яростного предостережения Хенрика захотела убежать, однако силы ее были уже на исходе.
— Мы ждали тебя, — произнесла сутулая фигура справа, сильнее сжимая руку Кэлен.
Две светящиеся фигуры повлекли Кэлен в просторный зал, уставленный бутылочками, банками, всякими прочими сосудами и маленькими коробочками. На стенах во всех доступных местах располагались чаши из цветного стекла. Чаши были расставлены и по всему полу вместе с глиняными чашками и кувшинами. Едкий дым клубился над неглубоким кубком в центре зала.
Пока Кэлен влекли в центр этого помещения, она перестала разглядывать странную коллекцию сосудов и встретилась лицом к лицу с поднимающейся на ноги небольшой женщиной.
Женщина была невысока; при тусклом свете трудно было различить ее почти мальчишескую фигуру с волосами до плеч. Она чуть наклонилась в сторону Кэлен и одарила ее ухмылкой. Губы женщины были почти полностью зашиты.
Кэлен одеревенела от злобы, таящейся в этой ухмылке и темных глазах.
Женщина с зашитым ртом издала тихие, протяжные, скрипучие и щелкающие звуки, обращаясь к одной из светящихся фигур, появившихся, казалось, прямо из стен. Еще несколько их приблизились. С теми, что держали Кэлен, фигур было шесть.
Фигура в накидке с капюшоном, к которой обратилась на странном языке эта женщина, склонила голову.
— Отправляюсь немедленно, госпожа, и дам ему знать, что она у нас и вскоре будет среди ходячих мертвецов.
Слова бесконечно повторялись в сознании Кэлен, не уверенной, что поняла их правильно.
Она вскоре будет среди ходячих мертвецов.
Сказав это, фигуры исчезли, просочившись сквозь стены, словно дым. Глядя им вслед, Кэлен увидела, что в стенах заключены люди, опутанные лианами, как Хенрик. Одни почти у поверхности стены, другие так глубоко, что их очертания едва угадывались. Все без одежды. Некоторые определенно были мертвы.
Невысокая женщина со ртом, зашитым кожаным ремешком, повернулась и бросила пригоршню чего-то сухого и сыпучего в плоский кубок, где уже тлели мелкие веточки. В помещении проступили расплывчатые очертания уродливых фигур.
Кэлен словно оказалась на сборище призраков, однако все эти призраки не походили на людей. Это были долговязые создания человеческих очертаний, но похожие на скелеты. Суставы их длинных рук и ног казались крупными и узловатыми. Кожу, плотно обтягивавшую тощие конечности так, словно под ней не было мышц, покрывали пятна скользкой гнили. Демонического вида головы лишь отдаленно напоминали людские. При виде Кэлен они зарычали, их губы растянулись, открыв огромные пасти, полные острых зубов.
Женщина с зашитым ртом вытянула черные от грязи руки и схватила Кэлен за запястье.
Парализующая боль мгновенно пронзила ее тело. Но это была не просто боль. Помимо боли, прикосновение наполнило Кэлен ощущением смертной тоски и уныния.
Словно ее коснулась сама смерть.
Когда светящиеся существа в балахонах окружили ее, Кэлен наконец рассмотрела их жутковатые лица. И обнаружила сходство с гниющими трупами. Их узловатые руки вцепились в одежду Кэлен, и она поняла: необходимо что-то сделать, и быстро. Нельзя было позволить им действовать, что бы они ни замышляли.
Женщина с зашитым ртом касалась ее.
Это было все, что нужно Кэлен. И даже больше.
Казалось, жизнь вокруг замедлила свой бег, почти замерла. Время принадлежало Кэлен. Усталость, страх, боль, страдание, безнадежность — все было отринуто.
Милосердия не существовало.
Этот миг принадлежал ей.
Из безвременья, оттуда, где дремлет могучая сила, из глубины своей сущности, где обычно пребывала дарованная ей от рождения власть Исповедницы, Кэлен выпустила рвущееся наружу магическое воздействие.
Беззвучный гром сотряс воздух.
Высвободившаяся мощь встряхнула стены и свод.
Люди в стенах закричали, когда их жестоко тряхнуло, их руки и ноги тряслись так сильно, насколько позволяли удерживавшие их колючие стены. Зал наполнили их вопли.
