- Это… - удивленно произнёс Урлог.
- Невероятно! – закончила за варвара Нира, глаза которой вылезли из орбит.
Перед старшим королевским телохранителем стояла собачка с глупой мордочкой и практически без шерсти, из породы, столь любимой светскими дамами. Правда от обычных собачек её отличали две вещи: во-первых, она была мертва, что неудивительно, зная специализацию Пэтти, а во-вторых, своими размерами не уступала лошади.
- Это есть некроморф! – наконец вспомнил Урлог, перебрав в голове всё, что он знал о нежити. По сути дела, некроморфы представляли собой следующий уровень обычных зомби, которых некромант значительно увеличивал в размерах, используя доступные ему материалы. Здесь, судя по торчащим вместо кожи кускам дёрна и травы, сырьём послужила обычная почва. Правда, варвар никогда не слышал том, чтобы кто-то из тёмных магов сумел превысить первоначальные размеры зомби в сотни раз, как сделал Пэтти. А судя по непрекращающемуся потоку заклинаний юного некроманта, это был ещё не весь сюрприз.
Флорхет тем временем упал на колени и забормотал дрожащим голосом:
- Буба, это ты? Это точно ты?
Зловещая собачка, услышав голос телохранителя, довольно рыкнула и даже попыталась завилять веткой, которую Пэтти приделал вместо хвоста.
- Флорхет, не медли! Руби эту тварь! – властно прокричал Занниэль.
Старший телохранитель в полной растерянности оглянулся на правителя.
- Но я не могу. Это же моя Буба. Я её в прошлом месяце похоронил, но она вернулась. Правда, подросла немного.
Похоже, от волнения разум покинул голову Флорхета, и теперь эльф прямо на глазах впадал в детство.
- Идиот! Неужели не понимаешь, что тебя дурят! – возмутился монарх.
Не дождавшись повиновения телохранителя, Занниэль выхватил у одного из оторопевших стражников клинок и сам попытался атаковать некроморфа. Однако в этот момент глаза Пэтти в очередной раз зловеще сверкнули, и оставшиеся окна дружно разлетелись вдребезги.
Монстры, что стали после этого входить в зал, демонстрировали как значительно выросшее мастерство полурослика, так и его никуда не девшуюся неразборчивость в выборе исходного материала. Если три кошки, размером с тигра, два полуистлевших тела, в которых с трудом угадывались здоровенные пудели, и громадный попугай, способный, наверное, заклевать драконью бабочку, ещё могли послужить оружием, то чего ждать от исполинской черепахи, умудрившейся застрять в оконном проёме, похоже, не знал даже сам Пэтти. Впрочем, представители эльфийского двора всё равно дружно отшатнулись от этого окна.
- Кладбище животных! – озарило Ниру, пока она наблюдала за тем, как её царственный брат отбивался от гигантской кошки.
Кошка, в принципе, не делала ничего предосудительного, лишь легонько тёрлась о ножку трона и издавала звуки, отдалённо напоминавшие мурлыканье. Впрочем, Занниэля это отнюдь не приводило в восторг, иначе бы он ни забрался на спинку кресла и ни орал возмущённым голосом: «Брысь».
– В саду есть небольшой участок, где хоронят своих домашних любимцев служащие дворца, да и сам братец, - пояснила полуэльфийка недоумённо посмотревшим на неё варвару и гному. - Эта кошка у Занниэля сдохла от старости, как мне помнится, полгода назад.
- Брысь, Мурррзя! – в очередной раз закричал владыка, пытаясь прогнать кошку с сиденья, куда она уже успела взобраться.
- А некромант ваш хорош, - усмехнулась Нира. - Даже рассудок и память зверюшкам вернул. Они ведь ни на кого не нападают, а лишь пытаются как прежде приласкаться, вот только размеры этого не позволяют. Вон, пожалуйста.
В качестве примера стражница указала на Флорхета, упорно отбивавшегося от зомби-собачки, пытавшейся вылизать его языком, теперь больше напоминавшим наждачку. Похоже, для создания языка был использован необработанный гранит, возможно, даже с надгробия самой Бубы, так что телохранителю оставалось только посочувствовать.
Кроме огромных чудовищ по залу сновали ещё десятка три мелких зомби. Видимо, энтузиазма и сил Пэтти хватило лишь на несколько первых образцов, а остальных он поднимал уже по старинке. Впрочем, и такая мелочь изрядно добавила сумятицы. Одни царедворцы со слезами на глазах обнимались со своими питомцами, другие с ужасом на лицах бегали от нежити, периодически сталкиваясь друг с другом. Большая группа стражников, ворвавшаяся в зал и попытавшаяся взять ситуацию под контроль, тоже ничего не добилась и вскоре поддалась всеобщей панике.
Положение усугубилось ещё и тем, что взвинченные нервы Басса сдали и он решился спеть песнь Творения. Свирепый голос гнома отправил в обмороки тех немногих дам, что ещё не успели лишиться чувств, а так же полдюжины мужчин похлипче. Остальные эльфы продолжали беспорядочно носиться по залу, в отчаянии зажимая уши.
Всё это время Нира откровенно наслаждалась, наблюдая за нарастающим хаосом, хотя по долгу службы должна была его пресечь. Урлог, стоявший рядом с полуэльфийкой, тоже не вмешивался и лишь иногда прикрывал гнома и хоббита от одиночных нападений некоторых излишне ретивых стражей.
- Нира, сделай же что-нибудь! Прогони этих тварей! – раздался крик Занниэля.
Урлог посмотрел в его сторону. Стоило отдать должное владыке: даже находясь в такой нелепой ситуации, он не паниковал, а лишь морщился и, когда кошка начинала драть его престол, громко ругался.
- Ты и сам можешь всё сделать, – насмешливо отозвалась стражница. – Просто отдай пришельцам то, что они заслужили.
- Как я им это отдам? Артефакт же украден!
- Тогда награди равноценно. Всё-таки они столько для тебя сделали.
- Ещё чего, наградить! Эти варвары разрушили мой тронный зал!
- В таком случае вычти стоимость ущерба из награды.
- Ну, раз так, - вздохнул Занниэль, и лицо его исказила кислая мина. – Ладно, пускай прекращают шум, я согласен.
- Басс, Пэтти, прекратить! – отдал команду Урлог.
Гном тут же замолчал, но остановить вошедшего в раж хоббита оказалось не так-то просто.
- Светлые твари, вы навсегда запомните этот день! День, когда последний некромант мира дал свой заключительный бой! И вы не увидите на моём лице ни слезинки, когда я паду! – с нескрываемой яростью декламировал хоббит, что было совершенно не похоже на обычно весёлого и беззаботного Редькинса. Он полностью попал под власть силы и другой, тёмной личности, которую так усердно создавал. – Я сокрушу все те армии, что вы пошлёте против меня! Я, великий некро…
Закончить фразу Зелёному Носу не дала тяжёлая ладонь Урлога, отвесившая ему крепкий подзатыльник. Хоббит отлетел на пару шагов, замотал головой, скидывая с лица снова позеленевший капюшон, потёр глаза кулаками и в недоумении уставился на варвара.
