— А ты не могла бы… ну, еще раз… доставить нас туда?
Она только вздохнула в ответ.
— Пожалуйста, — взмолился Новый Квартал. — Это совсем рядом. Пентхаус большого белого здания сразу за площадью Победы, на бульваре 25 января. В Новом Квартале. Это так банально.
— Отлично.
Еще один рывок — и Алиф снова очутился в воздухе, при этом в животе у него снова все скрутило. Город под ним тут же растворился, превращаясь в матрицу из пыльных точек. Вскоре он понял, что ему начинает не хватать воздуха. Он несколько раз открывал и закрывал рот, собираясь попросить Сакину сбросить их хоть куда-нибудь, как вдруг она начала осторожно опускать их одного за другим на крышу большого белого жилого дома. Алиф приземлился на колени, обхватив голову руками. Рядом с ним, со стороны Нового Квартала, тут же донеслись характерные звуки: парня опять вырвало.
— Похоже, мне придется навсегда завязать именно вот с таким видом транспортировки, — с трудом проговорил молодой человек, вытирая рукавом рот. Сакина фыркнула и обиженно отвернулась от него.
— По-моему, вы сами просили меня перенести вас сюда, — напомнила она.
— Я знаю, знаю. И огромное тебе спасибо. — И Новый Квартал отсалютовал ей ослабшей рукой. Она снова отвернулась и приготовилась покинуть их, как громадная коричневая птица на старте перед взлетом.
— Куда ты?! — встревожился Алиф.
— Если эти темные твари вырвались на свободу, мне здесь находиться становится еще опасней, чем вам, — пояснила она, размахивая руками на ветру. — И без армии сюда возвращаться я тоже не рискну.
Алиф мог бы поклясться, что в эту минуту он явно различал перья на ее тонких руках. На всякий случай он больно ущипнул себя за переносицу.
— Значит, они все-таки придут сюда? — поинтересовался он. — Я имею в виду джиннов, друзей новообращенной?
— Они так сказали.
— А чего стоит слово джинна, хотя бы теоретически?
Сакина рассмеялась. Потом она взлетела в воздух, накренилась в сторону и очень скоро скрылась в безразличном ко всему белом небе. Алиф еще некоторое время всматривался вдаль, надеясь различить ее силуэт среди галдящих чаек, но так ничего и не увидел.
— Хватит стоять здесь просто так, ради всего святого! Мы не можем вот так легко тратить драгоценное время. — И Новый Квартал повел их к лестнице на крыше, вынув из кармана связку ключей. Дина направилась вслед за ним, чуть покачиваясь, словно пьяная. Когда Алиф схватил ее за руку, чтобы она не упала, девушка лишь издала какой-то нечленораздельный жалобный звук.
— С тобой все в порядке?
— Слишком много было этих полетов. Меня тошнит, и я боюсь, как бы меня не вырвало под никабом. Когда мне было тринадцать, я чем-то сильно отравилась, и меня выворачивало прямо в школе. Я провела в туалете целый час, пока все там не выстирала и не высушила…
Алиф вспомнил Дину в тринадцатилетнем возрасте: она была такой хрупкой, молчаливой и упрямой. И постоянно находилась где-то рядом с ним.
— Надо было попросить кого-нибудь помочь тебе, — задумчиво произнес он, едва сдерживаясь, чтобы не начать ласково поглаживать ее ладонь.
Дина неопределенно пожала плечами:
— Мне не позволила гордость. Я была единственной девочкой в школе, носившей никаб, и все с нетерпением ждали момента, когда я его сниму.
— Ты или очень смелая, или просто глупая.
— Забавно. То же самое я думала о тебе.
— Пожалуйста, прошу вас, заткнитесь, — взмолился Новый Квартал, вставляя ключ в замок двери черного хода. — Сейчас не место для слащавых разговоров.
Он распахнул железную дверцу и сразу же спустился на несколько ступенек, которые вели внутрь здания. Алиф последовал за ним, ведя за собой Дину. На лестнице было темно, электрические лампочки, как и плафоны из матового стекла, кто-то уже успел переколотить. Над стенами также успели надругаться. Алиф заметил промокшую дорожку в одном месте и не усомнился в том, что протестующие, вероятно, совсем недавно устроили здесь нечто вроде туалета.
— Боже, они разгромили весь дом! — сокрушался Новый Квартал. Он нагнулся, поднял осколок стекла и в отчаянии снова бросил его на пол.
— Кто «они»? — Алиф с горечью оглядывал помещение.
— Помощники Руки и революционеры. Наверное, нам и не надо уточнять, кто именно из них, да и какая разница?
— Но ты сам был на стороне протестующих. Зачем же им понадобилось…
Новый Квартал резко повернулся к приятелю и бросил на него напряженный нетерпеливый взгляд:
— Откуда им знать, что здесь живу я, болван. А даже если бы и знали — сейчас идет революция, которую мы сами только что видели собственными глазами. Это революция, Алиф. Да, я мог бы раздавать листовки, я рисковал жизнью и предал эмира Государства, но я все равно остаюсь монаршим отпрыском, и они в любом случае придут сюда, чтобы снести мне голову.
— Но зачем им это?
Где-то далеко раздались ружейные выстрелы, за ними последовал нестройный хор каких-то выкриков.
— Потому что они не могут иначе. И это происходит у них непроизвольно, причем потоками и неудержимо. Революции, по большому счету, на девяносто процентов представляют собой социальную диарею.
— Ну, ты разговариваешь, как истинный аристократ, — пробормотала Дина.
— Откуда нам знать, что это действительно революция? — спросил Алиф, втайне надеясь, что ошибается и в Городе происходит что-то совсем другое.
— Разумеется, революция. Ты видел, сколько женщин расхаживает по улицам? Еще на прошлой неделе их было и арканом не вытащить из дома. Эмир обречен.
Они вошли в большой длинный коридор, пол которого был выстлан дорогим паркетом. Повсюду валялись всевозможные поломанные предметы интерьера разграбленных квартир, расположенных вдоль него. Алиф шел мимо инкрустированных журнальных столиков, торшеров «Тиффани», турецких ковров и всевозможных статуэток, все больше задумываясь о происходящем. Он так глубоко ушел в свои мысли, что даже вздрогнул от неожиданности, услышав тихий стон Нового Квартала.
— Все-таки они переколотили мои тарелки! — жаловался тот. — Это же расписано вручную. Каждая тарелочка обошлась мне в сотню дирхамов.
Алиф бросил взгляд внутрь квартиры с распахнутой покореженной дверью, возле которой стоял его друг. Судя по всему, до недавнего времени это было прекрасно оборудованное гнездышко молодого холостяка. На полу лежало с дюжину разбитых бело-синих фарфоровых тарелок, напоминавших какую-то безумную мозаику, потому что Новый Квартал с досады раскидал груду осколков ногой. Сквозь разбитые окна с улицы до друзей снова донеслись ружейные выстрелы. Потом Алифу почудилось, будто он слышит чей-то отчаянный вопль.
