Все склонились над картой береговой линии, вычерченной Фабьевым за те дни, что яхта стояла в гавани. Ему было довольно скучно — он ведь единственный так ни разу и не сошел на берег. Не доверял местным жителям и не желал расставаться с любимым судном. Поэтому они с Чертановым и Угрюмченко (да и Света помогла) составили отличный план бухты — местным картографам такие и не снились. У них-то нет говорящего орла и персональных компьютеров…
Кстати, чертили они этот план отнюдь не просто так — старый штурман решил тоже попробовать заработать денег. По его прикидкам, местные моряки должны были очень хорошо заплатить за такую точную и надежную карту. А лазерный принтер запросто мог напечатать очень много копий… Правда, Фабьев не подумал о том, что бумаги на борту не так уж много, да и запасы тонера ограничены — Чертанов же не предполагал, что в круизе придется что-то печатать.
— Так-так, — задумчиво поводил пальцем Колобков. — Мы вот тут… ага… а вот тут этот фигов дворец… ага…
— С суша к нему незаметно не подойти, — заметил Грюнлау. — Петер, дедушка Вернер думать, что штурмовать такая крепость можно только с воздуха или море. Ты видеть — эта стена стоит на голый скала, примыкать к вода. Если выстрелить пистолет с кошка, хороший лазутчик мочь забраться.
— Только как подобраться-то? — вздохнул Фабьев. — Глянь, Иваныч — скала отвесная, рифы, волны, качка… Можно попробовать идти лагом к волне… хотя нет, ни черта не выйдет. Качка бортовая будет такая, что шваркнет нас об эту глыбищу, вот и вся недолга.
— Вода… вода… — задумался Колобков. — Так, бульдозер у меня — зверь, амфибия, по воде пойдет, как по суше… Василь Василич, будь другом, сходи в рубку, поверни прожектор, чтоб этот фигов укрепрайон подсветить.
Фабьев выполнил просьбу. И во мраке эйкрийской ночи, рассеиваемой только кострами на вершинах башен, отдельными факелами, торчащими в порту, да маяком, возвышающимся на небольшом островке посреди бухты, высветилась почти идеально вертикальная стена Таалуйны. Там, где стоял дворец Наместника Города, берег вздымался, образуя отвесную скалу, продолжающуюся уже рукотворным строением. Здесь дворец не защищала стена, да и стражи почти не было — считалось, что с этой стороны Таалуйна абсолютно неприступен. И по отношению к местным это действительно было так.
Но «Амацумару» они не учитывали.
— Значит, я подъезжаю с этой стороны, — ткнул пухлым пальцем в крестик на карте Колобков. — А дальше… дальше… дальше я… м-м-м… а что дальше-то?
— Сначала нужно узнать, где держат твою дочь, — скривилась Стефания. Ей совсем не хотелось во всем этом участвовать, но так уж вышло, что она оказалась связанной с этими проклятыми смертными… — Этот человек-птица еще не возвращался?
— Нет пока… что-то его правда долго нет… Надо бы нам какую-нибудь связь придумать — хоть флажковую, что ли…
Но ждать пришлось недолго. Седой беркут появился уже минут через десять.
— Освободить посадочную полосу! — крикнул Угрюмченко, делая круги над палубой. — Мля, Иваныч, ну ты мне задачку задал! Там темно, как у негра в заднице, и кто ни увидит — подстрелить норовит. Хорошо, из них стрелки, как из кактуса диван…
— Петрович, ты ничего не путаешь? — удивился Колобков. — Откуда у этих дикарей волыны-то?
— Да какие волыны, Иваныч, ты что — водки паленой выпил? Из луков стреляли!
— Тогда ясно. Ну ты там как — Ольку мою видел?
— Ты б ее тоже увидел, если б нам сюда бинокль рентгеновский. Вон, видишь ту башню с зубчиками?
Все напрягли глаза, пытаясь разглядеть указанный Петровичем объект. Ни у кого не получилось — слишком далеко, слишком темно.
— Петрович, у нас орлиных глаз нету, — вздохнул Колобков. — Какая, говоришь, башня?
— Да вон та, на самой круче которая. Там окошко — махонькое совсем, и с решеткой. Для вентиляции, наверное, у них там внутри такой тухлятник должен быть… Я часа четыре рыскал, пока нашел. Там за ним камера, в ней все наши и дрыхнут.
— Дрыхнут?
— Ну да. Извини, Иваныч, я туда даже клюв с трудом просунул — много не разглядел. Их, похоже, накачали чем-то — и дочка твоя спит, и Генка, и колдун…
— Не накачали, а заколдовали, — поправила Стефания. — Хотя странно… Чтобы заклинание подействовало на Каспара, оно должно быть невероятно мощным…
— Чтобы твой Каспар уснул, надо просто подождать пару минут, — снисходительно посмотрел на нее Чертанов. — Если бы был такой вид спорта, он бы стал в нем чемпионом.
В Зале Медитаций впервые за несколько часов произошло какое-то изменение. Шуа’лай Стаза открыл глаза. Как и в прошлый раз, Наместнику Города послышался стук.
— Все еще хуже, чем я думал, — тихо произнес колдун. — Давно ты пришел?
— Я вообще не уходил, — несчастным голосом ответил Наместник Мараха. — Пусть боги смилостивятся над нашими головами, не тряси мясом перед клювом форорака! Говори, что ты узнал!
Стаза со скрипом поднялся на ноги. Все эти часы он бродил по сновидениям Оли, Гены и волшебника Каспара. И то, что он там увидел, ему ужасно не понравилось.
— Девочка и воин ничего не значат, — сказал он. — Они всего лишь случайные попутчики. Но этот чародей с бородой до земли… Это был сюрприз…
— Не… не томи меня, льке Стаза! — взвизгнул Мараха. — Что это за чародей?
— Ты когда-нибудь слышал легенду о Трех Безумных Волхвах? — ответил вопросом на вопрос Стаза. — Тех, что живут на затерянном острове в алмазной башне?
— Нет… нет… — отшатнулся Мараха. — Это… это они?!! Да… да, верно, льке Колобка говорил о потерянной башне… нет… нет… не может быть! Этого не может быть! Я не верю! Это просто сказка! Просто детская сказка!
— Ты видел их корабль, движущийся без весел и парусов. Ты видел их оружие, мечущее гром и молнии. Ты видел многорукого медного великана, призванного этими чародеями. И ты все еще не веришь? Не может быть сомнений — в твой город явились Три Безумных Волхва… И один из них сейчас сидит в твоей темнице.
— Боги… боги, боги, пощадите! — взмолился Наместник Города. — Я всего лишь хотел получить этот волшебный белый корабль — неужели это так много?!
— Слишком много, — искривил уголок рта Стаза. — Слишком. Это все Тур Ганикт, это его вина, а мы теперь расплачиваемся. Впрочем, ничего еще не потеряно — если все сделать быстро и правильно, мы даже сможем извлечь из этого выгоду.
— Чем их разозлил Ганикт?! — потребовал ответа Мараха. — Почему ты вообще заставлял меня помогать этому пирату? Если бы я схватил его, Владелец мог бы вознаградить меня… щедро, щедро вознаградить. Ганикта разыскивают и эспелдаки, и ваннвайги, и даже Двухголовые! Но из-за тебя я навлек на себя только неприятности и гнев богов!
