— Ты смеешь обвинять меня? — тихо спросил Стаза. — Меня?
Наместник Города тут же растерял храбрость, нахлынувшую на краткий миг. Он опустил голову и неуверенно хихикнул.
— Как ни смешно мне говорить такое, но на сей раз ты прав, — неохотно признал колдун. — Ганикт зарвался. Он зашел слишком далеко. Я не раз, и не два говорил ему, что эта авантюра — сущая глупость. Всем известно, что невозможно безнаказанно обокрасть Трех Безумных Волхвов — рано или поздно они вернут похищенное с прибытком, а вора… безумный маг умеет убивать не хуже нормального.
— Как он смог похитить целую башню?… Она в самом деле из алмазов?…
— Не знаю. Я ее не видел. Говорят, что так, — отрывисто ответил Стаза, погруженный в свои раздумья. — Как он ее похитил… этого тоже не знаю. У Ганикта были некоторые странные умения, но я не думал, что он так…
— Может, он тогда ничего и не похищал? — с надеждой спросил Наместник. — Может, все это — просто недоразумение?
— Вряд ли. Как ты помнишь, Ганикт не появлялся в Наранно уже два центума. Но судя по тому, что Безумные Волхвы здесь и ищут свою башню, ему все же удалось задуманное… Он очень, очень долго выжидал, пока они покинут свой остров… и, похоже, в конце концов дождался. Это все очень скверно.
— Скверно?! — возопил Наместник. — Это ужасно! Хуже и быть не может! Почему ты ничего не сделаешь?! Ты же тоже колдун — обрушь на них огонь с небес! Пусть их кровь вскипит, пусть кости превратятся в расплавленный свинец, пусть глаза лопнут и вытекут, пусть гениталии…
— Довольно! — оборвал его Стаза. — Наивный глупец, неужели ты думаешь, что магу достаточно хлопнуть в ладоши, чтобы сделать все, что угодно?! Безмозглый неуч, у магии бесчисленное множество ограничений, и ни одно существо не способно овладеть всеми… или хотя бы большинством ее граней! По-твоему, я сидел бы в этой жалкой каморке, помогая исполнять твои жалкие прихоти, если бы мог вот так запросто… Трижды, четырежды глупец!
— Но я…
— Молчать, я сказал! Иначе я сделаю все перечисленное с ТОБОЙ! На это у меня сил вполне хватит — чтобы раздавить одну жирную жабу!
Мараха испуганно взвизгнул, невольно закрываясь руками.
— Успокойся, несчастный. К сожалению, ты мне пока еще нужен. Слушай меня внимательно. Сколько у тебя еще осталось шотелидов?
— Кроме тех, что погибли на пристани?… Возможно, еще около сорока.
— Итого пятьдесят пять… — задумался Стаза. — Что ж, этого должно хватить…
— Хватить?… Для чего?… Может быть, дать еще и стражу?
— Городская стража подчиняется не тебе, а Наместнику Стражи, — презрительно скривился Стаза. — И проку от них немного — они ленивы и трусливы.
— Я могу снять солдат с трирем, — услужливо предложил Мараха. — Они исполнят любой мой приказ…
— Нет, не стоит. Пусть остаются там, где есть — они нам еще пригодятся. Я возьму шотелидов и… и еще полуроту палицаев. В случае чего ими можно будет пожертвовать.
Палицаями в Юберии называли резервные военные силы, вооруженные палицами с шипастыми бронзовыми навершиями. Набирали их в первую очередь из пойманных воров и бродяг крепкого телосложения, предоставляя выбор — вечная служба в войсках Владельца или смертная казнь. Большинство выбирали первое.
Палицаям не давали ни острого оружия, ни древкового, ни, тем более, луков — еще выстрелят в спину кому-нибудь из начальства. Их держали в ежовых рукавицах, ограничивали этими несчастными палицами на весьма коротких рукоятях и строго следили — не замышляют ли бунт, не планируют ли убить своих командиров? Конечно же, в случае какой-нибудь заварушки палицаями всегда жертвовали в первую очередь, бросая в самое пекло.
— Зачем они тебе? — жалко проблеял Мараха.
— А зачем они могут понадобиться, по-твоему? Я собираюсь устранить всех, кто нам мешает. И лучше сразу попрощайся и с шотелидами, и с палицаями — даже если кто-нибудь из них переживет драку, их убью я.
— Но как же…
— Когда мы закончим, ты можешь забрать волшебный корабль, — снисходительно усмехнулся Стаза.
— Нет, я имел в виду медного великана. Ты уверен, что сможешь…
— Я не последний маг в этих землях. Не забывай — сам по себе медный великан не опасен, его приводит в движение тот плешивый толстяк. Если бы мой тролль сумел разбить стекло и убить человека за ним, все закончилось бы совсем по-другому…
— Да, но…
— Нет, медный великан меня не тревожит, — не слушал его Стаза. — Кто меня действительно беспокоит, так это Безумные Волхвы… С ними будет трудно…
— Но они же… ап-ап-ап… безумные?
— Мой тролль тоже не отличался большим умом, — отмахнулся колдун. — Но я бы предпочел одного его всем твоим палицаям. Да, пока не забыл… Им-ма! Им-ма! Им-ма!..
— Кто-нибудь, позовите Им-ма! — прокричал Наместник Города, поняв, что палач из Эспелдакаша не слышит своего господина. — Побыстрее!
— Кто просил тебя вмешиваться, глупец? — хмыкнул Стаза. — Им-ма связан со мной тесными узами, он уже услышал мой зов и идет сюда. Просто сейчас он в шести стельта [73] отсюда и не может явиться сразу же. Слушай дальше. Я займусь командой белого корабля…
— Может быть, действовать тоньше?… — проблеял Мараха. — Может, хотя бы дождемся утра? Давай пообещаем вернуть Наместнику Корабля дочь в обмен на корабль? Или зазовем его в гости и подсыплем яду?
— Глупец!!! Время действовать тонко давно прошло! Женщина-демон сбежала от меня, конечно же, она обо всем рассказала своим хозяевам! У нас нет лишнего времени, понимаешь ты или нет?! Никаких выкупов — они все должны быть убиты! И я сомневаюсь, что после всего произошедшего льке Колобка примет из твоих рук какое-нибудь угощение! Нет, сейчас нам помогут только быстрые и решительные действия!
— Но Наложница Глаз…
— А вот это — твоя задача, — усмехнулся Стаза. — Повторяю — пришло время действовать быстро и решительно! Иди и убей ее!
— Я?!
— Да, именно ты! Хоть раз в жизни сделай что-нибудь сам! Ее придется устранить… и надеяться, что мы сможем выкрутиться. Если она останется жива и узнает обо всем этом… мне снова придется бежать. И можешь не сомневаться, тебя тоже не пощадят!
— Но ее за… защищает магия… Столичные чародеи…
— Возьми, — бросил ему что-то Стаза.
Наместник еле успел поймать эту штуку на лету, порезав при этом палец. Предмет оказался маленьким бронзовым кинжалом с листовидным лезвием. Хотя не совсем бронзовым — черного цвета, он светился изнутри. Разумеется, на нем лежало точно такое же благословение, как то, что Стаза наложил на шотелы шотелидов.
