Анджей Ясинский - Ник-5

Блуждая вот тьме, сознание Карины билось о невидимые стенки, установленные в темном лабиринте неизвестным создателем. Весь ее жизненный опыт, ее внутреннее 'я' пыталось найти выход из положения, когда привычный мир рушится на глазах. Иногда сквозь тьму проступали какие-то картины, часто бессмысленные, а порой и довольно интересные. Один раз Карина даже увидела Никоса, сидящего у костра с каким-то стариком и очень красивой девушкой. Даже в ее плачевном состоянии, когда думать о посторонних вещах совсем не дело, ей стало немного неприятно такое соседство. Но и только. Скоро вид костра покрылся туманом, подсознание снова загнало сознание девушки в дальний угол ее сущности и продолжило искать выход из создавшегося положения, дабы уберечь его от деформаций и даже разрушения. И вскоре выход был найден. Вся лишняя информация, не укладывающаяся в шаблоны представлений девушки была затерта, хоть и не до конца, или задвинута в дальние уголки памяти, эмоциональные пики на подобную информацию сглажены… В общем, обычная работа подсознания. К сожалению, полностью забыть произошедшее не получилось, основные выводы, сделанные девушкой остались на видном месте, так как напрямую были связаны с ее сущностью — чародейством, но глупое подсознание посчитало, что работа выполнена на «отлично» и со спокойной совестью переключилось на другие задачи. А Карина проснулась утром вся вспотевшая, как после долгого бега, разбитая, вялая и слегка равнодушная к окружающему. Первая мысль, возникшая в ее голове была вчерашней последней, как будто никуда не уходила — как жить дальше? Правда ее актуальность уже не казалась такой острой и в общем-то сама мысль вызывала чувство дискомфорта и неприятия, учитывая, что Карина утеряла то кристально четкое понимание образов и знаний, впитываемых ею при попытке понять суть Никоса. Только смутное ощущение того, что все неправильно, все не так, как надо, и твердое знание того, что у нее проблемы, мешало полностью осознать себя цельной личностью.

— Доброе утро. — Ладонь Никоса легла на ее лоб. — Температура спала. И кто тебя просил лезть, куда не следует?

Карина проморгалась и попыталась сесть.

— Лежи, лежи. — Появилось спокойное лицо ее спутника. — Просто полежи полчаса и все будет нормально. Кризис миновал, а остальное твой дракончик скоро поправит.

— Я и сама могу, — вдруг заупрямилась Карина, прохрипев пересохшим горлом, и попыталась сформировать лечебный конструкт. И тут же со всей четкостью поняла, что ничего не получается. В ужасе она внутренне сжалась.

— Успокойся. Ты просто перенервничала. Все будет хорошо. — Карина послушно закрыла глаза, а внутри разлилось спокойствие. Спокойствие обреченности.

Спуск прошел нормально, если не считать подавленного настроения Карины. Насколько я понял, у нее сбились внутренние настройки, позволявшие ей чародействовать. Ничего страшного я в этом не видел, так как сомневался, что вбитые в детстве и постоянно тренируемые навыки можно вот так вот с полпинка забыть. Но Карина думала по-другому. Хорошо хоть она не считала меня виновным в произошедшем, так как сама потянула на себя мое одеяло знаний и опыта. Хотя я бы и не удивился такому обвинению — женщины. Логика их порой совершенно непонятна. Не всегда, конечно, но частенько выводы, сделанные женщиной из пустячных фактов, просто поражают. Своей нелогичностью и абсурдом. Тут стопроцентно подходит фраза 'высосаны из пальца'. На мои слова Карина реагировала вяло и кажется просто не воспринимала их.

Спустившись вниз я напоследок оглянулся на расселину, из которой мы вышли. Там одиноко стояла фигура гнома, глядящего нам вслед. Его борода развевалась на ветру, а поднятая рука желала удачи. Кивнув ему и дождавшись того, чтобы он опустил руку, я повернулся спиной к оставшемуся позади каменному боку скалы и отправился по ранее запланированному пути. Карина медленно пошла за мной. К ее пробуждению я убрал все иллюзии, но после того, как мы начали спускаться, оставил в расселине закладку, сработавшую аккурат к нашему спуску. Мне было приятно осознавать, что проход будет 'охранять' дорогой мне челове… хм… гном. Чувство, испытываемое мною при этом было как в детстве, когда закопаешь в землю очень ценную с детской точки зрения вещь, типа клада, и поставишь игрушечного солдатика его охранять. Какое-то сладкое чувство тайны…

— Скажи, Карина, а у вас в империи делают кареты? — Издалека начал я.

— Делают. — Неохотно ответила девушка.

— И что, удобные для путешествия?

Карина пожала плечами.

— Конечно.

— Наверно, внутри оббитые мягким материалом, подушки под задницы, дабы не набить синяков, рессоры да выученные лошади, чтобы аккуратно тянуть… Да?

Кивок.

— А вот скажи, — я перепрыгнул через неведомо как и кем занесенный сюда сухой ствол дерева, — пешком люди путешествуют?

— Бывает. — Карина невольно заинтересовалась моими вопросами.

— Хорошо… Тогда скажи, кто с точки зрения путешествий более надежен — тот, кто ходит своими ногами, тот, кто путешествует в карете или же тот, кто делает кареты?

Карина задумалась, пытаясь понять логику моих вопросов.

— Если предполагать различные трудности в пути, то конечно тот, кто ходит сам.

— Да. — Я кивнул. — Но можно предположить, что тот, кто делает кареты, распланировав такой поход и учтя все варианты, сделает несколько карет для разных условий или одну универсальную и на некоторое время превратится в того, кто путешествует в карете, так?

Девушка кивнула.

— Чем отличается просто путешественник в карете от того, кто их делает?

— Наверно тем, что второй знает как устроена карета и может ее починить? — Она вопросительно посмотрела на меня.

— Верно. — Кивнул я. — А еще он может при желании и времени сделать карету из подручных средств. Предположим, что лошади — не проблема. И вероятно он сможет продолжить путешествие с комфортом. Конечно не очень удачный пример, но мысль ты поняла. Поняла?

Карина пожала плечами. Нет, все-таки я слишком мутно объясняюсь. Какой еще пример придумать? Пока я раздумывал, девушка, наморщив лоб, о чем-то усиленно размышляла. И не успел я продолжить свои наводящие вопросы, как Карина сообразила, о чем я ее спрашивал. Все-таки не зря я наблюдал за нею, ее аурой и поверхностно ментальным телом — примерно догадывался о чем она думает и мои вопросы ложились точно в то место, чтобы заполнить пустоты пазла.

— Ты хочешь сказать, что путешествующий пешком — чародей, тот кто в карете — искусник, а тот, кто делает кареты — еще кто-то, чьим представителем являешься ты? — От этой мысли она даже остановилась и удивленно посмотрела на меня.