Балдур Эрринорский неожиданному возвращению Хельги искренне обрадовался. Он был счастлив возможности оказать помощь своему новому любимому богу, хотя совершенно не мог взять в толк, зачем она ему, такому грозному и могучему, вообще нужна. Хельги за время их короткого знакомства успел уже несколько раз объяснить, что могуществом своим пользоваться толком не умеет, но Балдур втайне отказывался ему верить. Считал это неким особым проявлением божественной милости к простым смертным…
Эксгумация трупов – дело для черного мага, пусть и бывшего, рутинно-привычное. Чего не скажешь о грозном и могучем демоне. Хельги приходилось видеть огромное количество мертвецов разной степени сохранности, зрелище это давно перестало его впечатлять. Но те трупы лежали на поверхности, а извлекать покойника из земли оказалось жутко до дрожи, наверное, из-за противоестественности происходящего. Пришлось закусить губу, чтобы Балдура не испугал стук демонических зубов. В лабораторию прикрытый рогожей труп волокли через весь город на тачке, и подменному сыну ярла казалось, что все прохожие оборачиваются и перешептываются у них за спиной. На самом деле он переживал напрасно. К действиям черных колдунов в Буккене давно привыкли. Если кто и догадывался, что за страшный груз спрятан в повозке, то совершенно по этому поводу не беспокоился. Не впервой.
Пока Балдур готовился к обряду: смешивал зелья, чертил символы, разжигал огни, – Хельги вертелся рядом, задавал вопросы и, если честно, порядком мешал. Балдур не сердился, он был счастлив божественным присутствием.
– А как же ты станешь колдовать?! – вдруг испугался демон. – Ты давал клятву Мельдаха! – Узрев проявление клятвы в действии, он больше не забывал имя ее автора.
Колдун не особенно смутился:
– Хорошо, что напомнил. Ты должен временно освободить меня от клятвы.
– Ох, а я не умею! – признался Хельги со стыдом. Неприятно было выглядеть в глазах почитателя полнейшим профаном.
К счастью, процедура освобождения от клятвы оказалась совсем простой, чисто словесной. Никаких специальных магических действий не потребовалось.
Черное колдовство – зрелище не из приятных. Труп Крысолова дергался в судорогах будто живой; голубоватое свечение, исходящее от него, ежеминутно прорезали вспышки маленьких молний, заставляя мертвое тело изгибаться эпилептической дугой. Смотреть было тошно, зато в голову вдруг пришла интересная тема для статьи: «Электрические явления как побочный эффект магических процессов». Нет худа без добра, как сказала бы Энка.
В конце процедуры Хельги даже пожалел, что Балдур завязал с черным колдовством. Такой специалист пропадает! Демон отчетливо видел, как в Астрале от голой пятки мертвеца вдруг потянулась, зазмеилась гадкая малиновая нить, поползла все дальше и дальше, пока не уперлась в клубок таких же нитей и не слилась с ним. Не так уж приятно скользить разумом по всякой дряни, но чего не сделаешь из соображений гуманизма!
– Хорошая весть, о Владыка! Адепт-охотник нашелся, он по-прежнему в Буккене!
– Вот как? – Старец шевельнул кустистой бровью. – Пошто он там задержался так долго?
– Не ведаю, о Владыка! – беспомощно развел руками сектант.
– Надобно разузнать, прежде чем доносить! Менее двух седмиц до Явления Силы, малолеток недобор, а этот болван застрял в Буккене! Уж не с девкой ли?! Пошли людей, пущай поторопят… К слову, каково с малолетками? Падежа не случалось ли?
– Не было, о Владыка! – Мангоррит согнулся в земном поклоне. – Блюду как своих родных! – Он мерзко осклабился.
– А сид что?
– И сид живехонек. На беспокойство жалуется – малолетки его тревожат, кричат много. Плачет он от них.
Владыка медленно кивнул, смежил тонкие до прозрачности старческие веки. Доволен, понял адепт, и сердце его зашлось от счастья.
Демон, ушедший разумом в Астрал, выглядит странно: взгляд становится отсутствующим до идиотизма. Балдура так и подмывало окликнуть Хельги из любопытства, но он не посмел. Тот вернулся сам. Тряхнул головой, словно отгонял наваждение, и таинственно зашептал:
– Здорово! Я их видел! Представляешь, они сочли Крысолова живым! Собираются отправить к нему посланцев. Ты сможешь поддерживать его в таком состоянии еще некоторое время, чтобы мангорриты не встревожились?
– Совсем недолго, – разочаровал колдун. – Астральное поле очень нестабильно, труп староват. Но ты не беспокойся. Мне думается, мангорриты обнаружили своего Крысолова не потому, что я активировал его тело, а как результат того, что мы выкопали его из земли. Они не демоны и даже не Великие, чтобы оперировать астральными категориями. Видишь медальончик? – Он ткнул пальцем в шею трупа. – Это маячок. Его-то и нашли, а вовсе не самого Крысолова. Примитив.
– Будем надеяться, что ты прав. Потому что малиновая нить растаяла, а я, осел сехальский, даже не догадался протянуть свою! Надежда только на посланцев. Хоть бы пришли!
– Придут, не сомневайся.
И они пришли.
Мангорритов явилось двое. Стояли в подворотне возле дома колдуна, их было хорошо видно в полуподвальное окошко. Внешним своим видом пришельцы из толпы не выделялись: обычные дорожные плащи, сапоги с короткими голенищами, заплечные мешки военного образца. Хельги распознал их исключительно по голым черепам, поблескивающим из-под капюшонов, и хромоте.
– Странно, – пожаловался Хельги. – Я их проклинал, чтобы они окосели, облысели и охромели одновременно. В результате у кого один признак, у кого два. Все три – крайне редко. Отчего так?
Колдун ответа не знал, но обещал подумать.
Несколько часов посланцы топтались под дверью, но постучать не решались. Астрал слабо колыхался – они пытались вызвать своего единоверца наружу. Тот по понятным причинам не откликался. Наконец терпение мангорритов лопнуло, высокий взялся за дверной молоток.
Хельги, сам не зная зачем, затаился. Балдур вышел навстречу чинно, не спеша.
– Что вам угодно, почтенные? – спросил он хорошо поставленным голосом, без тени волнения.
Почтенные спросили, нет ли в доме человека, такого же, как они, в балахоне и босого.
– Увы, такого не встречал. – Ни один мускул не дрогнул в лице колдуна. – Но что же мы стоим на пороге? Проходите, будьте гостями! – Он распахнул двери широким приглашающим жестом.
Двое переглянулись и вошли. Откуда-то, едва ли не из пустоты, в руках чародея возникли два больших пузатых бокала темного стекла. Ох, нехороший цвет!
– Выпейте, почтенные, будьте любезны.
И чудо – те, послушно, как сомнамбулы, протянули руки к сосудам. Они пили с видимым удовольствием, жадно, громко глотали, причмокивали. Осушили до дна, развернулись и ушли. Колдун победно улыбнулся, потер руки.
