— Я молюсь о том, чтобы найти в себе силы защитить мой покой от тех, кто пытается его нарушить. — Миссис Берроуз продолжала повторять мантру и глубоко дышать, и тут случилось удивительное.
Вместо темноты явился свет.
Селия как будто оказалась в другой реальности — той самой, из которой выпала, когда стигийцы включили Темный Свет. Прежде всего она ясно видела все вокруг — видела, что снова находится в ярко освещенной комнате. Она посмотрела на стигийцев. Один из них без остановки повторял одни и те же вопросы, а его товарищ спрашивал совершенно о другом. И миссис Берроуз, к своему изумлению, услышала, что добровольно отвечает им, причем в подробностях. Добровольно, но не по своей воле.
Стигиец расспрашивал ее о Дрейке: что она о нем знает, что он ей рассказывал в Верхоземье, куда ее водил, знакомил ли с другими агентами своей сети.
— Я не хочу, — решила та часть ее сознания, которая находилась в ярко освещенной комнате, и миссис Берроуз оборвала фразу на середине. Стигиец, нахмурившись, искоса взглянул на нее.
— Дальше! — рявкнул он.
— Идите к черту! Больше вы от меня ничего не добьетесь! — закричала Селия и закрыла рот.
Другой стигиец перестал повторять вопросы, и они переглянулись. Затем тот, что стоял около устройства, что-то подрегулировал, и оранжевый свет стал еще ярче. Злобный ежик увеличился до размеров кошки и стал сильнее, его иголки загорелись чистой энергией. Миссис Берроуз без перерыва продолжала упражнение по медитации, чувствуя, как ежик кружит около ее сознания, но никак не может проникнуть внутрь.
Стигиец опять отрегулировал лампу, свет стал еще более ярким, чем прежде. Ежик вырос до величины собаки, но Селия обнаружила, что все равно может ему противодействовать и оставаться при этом в ярко освещенной комнате. Ей представилось, что она едет на велосипеде и одновременно жонглирует. «Что мы, женщины, умеем, так это делать несколько дел сразу», — торжествующе подумала миссис Берроуз.
Стигийцы еще несколько раз увеличили мощность Темного Света, и Селия поняла, что больше уже не вынесет.
— Я молюсь о том, чтобы найти в себе силы защитить мой покой от тех, кто пытается его нарушить, — четко произнесла она, на этот раз точно зная, что говорит вслух, — и потеряла сознание. Она истратила всю свою энергию.
В ту же секунду в комнату вошел Второй Офицер, но уже не один, а вместе с Первым, который был немногим моложе него. Второй Офицер принялся расстегивать ремешки на кресле.
— Вы добились от нее чего хотели? — спросил Первый Офицер, заподозрив неладное.
— Она дала нам отпор, — сказал один из стигийцев, и Второй Офицер, выпустив из рук ремешок, уставился на зловещих людей вслед за напарником.
— Но ведь это еще никому не удавалось, — потрясение произнес Второй Офицер.
Стигийцы молчали.
— Значит, вы с ней не закончили? — уточнил Первый Офицер.
— Нет. Через несколько часов, когда она вернется в сознание, мы начнем заново. И повторим столько раз, сколько потребуется, — произнес стигиец, стоявший за Темным Светом.
— Мы ее сломаем, — подтвердил второй стигиец.
— Даже если она в итоге погибнет? — спросил Второй Офицер.
Стигийцы равнодушно пожали плечами.
— Даже если так, — сказали они почти в один голос.
* * *
Забравшись назад к отцу, Уилл приложил немало усилий, чтобы убедить его исследовать новый туннель. Доктор Берроуз громко поворчал, но в конце концов позволил себя уговорить и спустился по веревке. Мальчик несколько раз слазил туда и обратно, чтобы перетащить все вещи, а затем установил радиомаячок, и они двинулись в путь. Вскоре туннель разделился на два. Отец с сыном выбрали направление наугад и почти сразу оказались на другой развилке, потом еще на одной и еще и вскоре окончательно запутались, в какую сторону движутся.
Более того, им стали часто попадаться весьма крутые спуски.
— Думаю, мы теперь намного глубже того пласта, — заметил Уилл, спрыгивая с очередного обрыва.
Доктор Берроуз не скрывал своего недовольства: он надеялся задержаться в основном туннеле, который вел к порту, и как следует изучить просевший пласт.
— Идем неведомо куда, идем неведомо куда, — печально пропел он.
— Мы всегда идем неве… — начал было отвечать Уилл, но тут они оба услышали низкий рокот, который раздавался откуда-то впереди.
Мальчик мгновенно выхватил баллончик с аэрозолем, а доктор Берроуз кое-как вытащил из кармана браунинг и взволнованно наставил его на темноту.
— Погоди, пап, я что-то не вижу никаких ползучих тварей, — прошептал Уилл, разглядывая туннель через устройство ночного видения.
Отец с сыном прислушались.
Звук раздался снова. Это был не просто рокот, а голос — человеческий голос, и Уилл сразу же его узнал.
— По-моему, это Честер! — сказал он отцу.
— Осторожно, вдруг это тот Граничник, — приглушенным тоном предупредил его доктор. — Может, они расставили нам ловушку.
— Нет, это точно Честер, — заверил его Уилл. Мальчик едва сдерживал восторг. Он сильно понизил голос, стараясь, чтобы он звучал как можно более хрипло и мужественно. — Честер Ролс, это ты? — крикнул он.
Тишина. Потом Честер отозвался:
— Уилл?
— Честер! — воскликнул Уилл уже обычным голосом, не находя себе места от радости. — Это я, я! Мы тут с папой, у нас все хорошо.
— Слава богу! Я знал, что ты не пропадешь! Со мной Эллиот и Марта, у нас тоже все отлично. Я тебя не вижу, но слышу так, будто ты совсем рядом.
— Я тоже тебя хорошо слышу. У меня линза теперь работает, так что мы сейчас к вам придем, — сказал Уилл. — Только ты говори что-нибудь, чтобы мы тебя слышали.
— Понял, — подтвердил Честер и запел: — «Мой дух в борьбе несокрушим, незримый меч всегда со мной…» — правда, настолько фальшиво, что больно было слушать.
Но как ни странно, когда Уилл с доктором Берроузом пошли вперед, голос Честера почти затих, и ни его, ни остальных отец с сыном так и не увидели. Удивленные, они вернулись на прежнее место. Честера снова было прекрасно слышно.
«Вперед, Христово воинство…» — пел он.
— Честер, ты меня слышишь? Перестань выть на минутку, — сказал Уилл.
— Слышу, конечно. Вы куда пропали? Мы тут торчим как приклеенные, а я уже голос сорвал!
Вдруг заговорил доктор:
— Здравствуй, Честер, это доктор Берроуз. Полагаю, я понял, в чем причина. Мы имеем дело с чем-то наподобие шепчущих галерей, какие можно встретить в соборах, либо туннели тут располагаются таким образом, что стены отражают наши голоса. Вероятно, свою роль играют и наросты гриба. Быть может, мы куда дальше друг от друга, чем думаем, — возможно, в нескольких километрах, — но благодаря здешней акустике хорошо друг друга слышим.
