Нона подошла ближе. Еще ближе. Острие ее меча находилось всего в двух футах от груди монахини. Она могла бы сделать выпад и проткнуть женщину насквозь. Она неуверенно взглянула на Сестру Сало.
В тот момент, когда глаза Ноны оторвались от монахини, Железо тыльной стороной ладони сильно ударила по лезвию клинка, оттолкнув меч Ноны. Потом монахиня выпустила свой меч и ударила Нону по лицу так сильно, что у той застучали зубы. Нона отпрыгнула в сторону, и к тому времени, когда она приземлилась, Сестра Железо ударила ногой свой падающий меч и выхватила его из воздуха.
— Вы думаете, она готова? — спросила Сестра Железо Сестру Сало.
Нона сплюнула кровь на песок. Дюжина фраз хотела сорваться с ее языка, некоторые горькие, некоторые злые, но она проглотила их всех. Это была ее вина. Не было никаких правил:
— Попробуйте еще раз.
Сестра Железо пошла вперед, вытянув клинок, как у Ноны. Нона позволила ей подойти так же близко. Взгляд монахини не дрогнул. Она сделала выпад, не выказывая никаких сомнений насчет того, чтобы проткнуть послушницу. Нона погрузилась в мгновение и попыталась оттолкнуть меч, как это сделала Железо, но обнаружила, что режущая кромка повернута к ее руке. Она все равно оттолкнула его, и искры полетели, когда Бэрронс-сталь заскрежетала по дефект-лезвиям. Она хотела дать женщине пощечину, но Железо оказалась быстрой, кончики пальцев Ноны на волосок не дотянулись до ее щеки.
Нона пнула свой падающий клинок в воздух и поймала его, как и Железо, но с гораздо меньшим изяществом. Они остановились в двух ярдах друг от друга, взгляды встретились, пронзая соперницу.
— Сегодня никаких когтей, послушница. — Голос настоятельницы с трибуны. — Только меч, который ты надеешься заслужить.
Нона кивнула в знак согласия. Она плавно перешла в атаку. Больше никаких игр, никаких представлений. Она сказала себе, что перед ней стоит Зоул. За исключением Йишт и Сестры Сало, Зоул была ее самым смертоносным противником, более быстрым, чем мысль, безжалостным, эффективным.
Сестра Железо ответила шквалом ударов, финтов и контратак, таких же быстрых и безжалостных, как у Зоул. Но у нее было что-то большее, какой-то вид искусства, который позволял ей укротить удар ее собственного клинка, направить его, повернуть. При каждом обмене ударами Нона чувствовала, что ее меч вот-вот вырвут из рук. Сестра Железо использовала комбинации, которых Нона раньше не видела, серию движений, которые неумолимо вгоняли Нону шаг за непоколебимым шагом в неправильное положение — она потеряла равновесие, ее инерция была украдена, меч оказался не готов.
Сестра Железо завершила длинную комбинационную атаку восходящим ударом. Только экстравагантная скорость спасла Нону от удара, хотя она не удивилась бы, обнаружив тонкую линию крови на животе, если у нее было время посмотреть вниз. Она развернулась и остановилась на одной ноге, разбрызгивая песок.
— Ах! — Нона пошатнулась, чувствуя себя так, словно ее пятку пронзила раскаленная проволока.
Сестра Железо пошла вперед, продолжая атаку. Нона, отчаянно защищаясь, ковыляла назад, прежде чем отпрыгнуть вбок на здоровой ноге, чтобы выиграть пространство. И покатилась по песку, сдерживая крик, когда что-то вонзилось в нее чуть выше локтя. Поднявшись на ноги, она ожидала увидеть кровь, стекающую по руке, но, несмотря на жуткую боль, на коже не было никаких следов.
Нона поднялась на ноги, морщась, подняв меч, прижимая раненую руку к телу. Когда Железо вошла туда, Нона увидела это. Там, где песок был стерт почти до камня, она заметила что-то, почти невидимое искажение, бегущее по плите внизу. Она знала, что, если бы у нее было время расфокусироваться, ее Путь-взгляд нашел бы нить, ярко-зеленую, без сомнения, как и многие другие боль-нити Джоэли.
Когда Сестра Железо подошла ближе, Нона одной ногой смахнула песок перед собой. Это оказалось бесполезной попыткой: вынужденная защищаться, она не успела расчистить больше земли или изучить местность. Их мечи встретились и встретились опять, отбивая быструю чечетку. Пот стекал с кончиков волос Ноны, искрящиеся капельки застревали в мгновении, не в силах упасть в промежутке между полудюжиной ударов.
Еще одна боль-нить зацепила ногу Ноны, и та с криком опрокинулась навзничь, не успев сделать выпад и замах. Нона перекатилась через три боль-нити, уклоняясь от топанья Сестры Железо. В конце концов монахиня отступила, возможно, вспомнив, что это скорее испытание, а не убийство.
Нона медленно встала, встретив озадаченный взгляд сестры Сало.
— Это всего лишь боль. — Она пробормотала эти слова, заставляя свое сгорбленное тело выпрямиться, расслабляя напряженные мышцы рук и ног. Она страдала и хуже. Туран Таксис прижал к ней испещренную сигилами игрушку под названием Беда, которая заставила завибрировать больше тысячи боль-нитей. Позже она приклеила Беду к его телу. Его не находили больше суток. Поговаривали, что теперь он сидит, пуская слюни, в лорд-кресле, являясь главой дома Таксисов только по названию. Почему его оставшийся сын, Лано, не убил его тихо, никто не мог сказать.
— Всего лишь боль, — произнесла она достаточно громко, чтобы Сестра Железо обратила на это внимание. Нона представила себе, как Джоэли крадется среди ночи, чтобы положить свои нити на песок Зала Меча, каждая полна злобы и тщательно настроена только на Нону. Это были настоящие произведения искусства. Нона сомневалась, что во всей империи найдется хотя бы шесть нить-работников, способных сравниться с ней. Может быть, и меньше. Красный гнев поднялся в ней, его жар прожег жуткую боль, которая пронзала ее невидимые раны. Губы искривились в дикой усмешке.
Нона бросилась к Сестре Железо по уже протоптанной земле, там, где сила нить-ловушек уже иссякла. Она напала не спокойно и умело, как учила Сестра Сало, а с честным и диким желанием причинить вред противнице, призвав зверя, живущего в ней, горячее ядро, которое разглядел Таркакс Лед-копье. Страсть придавала ей такую силу, что Сестре Железо пришлось стиснуть зубы и перейти в защиту. Ярость повысила скорость, которая уже ослепляла, и Сестра Железо впервые была вынуждена отступить, сплетая защиту в глубине собственной безмятежности.
Возможно, никогда еще на песке Зала Меча не разыгрывалось столь безобразное сражение. Но простой факт состоял в том, что Сестра Железо, предполагаемая Госпожа Меч, отступила перед мечом Ноны Грей, теперь уже ее собственные волосы стали влажными от пота. Меч-работа самой Сестры Железо стала экстравагантно длинной, и все это в течение кучки секунд, за которыми мало кто мог уследить.
Еще одна нить зацепилась за ногу Ноны. Она едва поморщилась, но в пропущенной четверти удара сердца Сестра Железо парировала ее размашистый удар, пнула по внутренней стороне левого колена и ударила прямо в лицо, после чего добавила рукояткой меча сбоку по шее. Нона тяжело упала и, пытаясь подняться, обнаружила острие меча Сестры Железо в нескольких дюймах от своего лица.
— Довольно, послушница. — Женщина стояла, внешне спокойная, но с тяжело вздымающейся грудью.
Нона подавила рычание и разрешила своей голове упасть обратно на песок.
— Сестра Сало учила меня сражаться, — сказала Сестра Железо. — Она не учила меня сражаться так, как сражаешься ты. — Она отступила назад, позволив Ноне сесть.
Сестра Сало шагнула вперед, протянула Ноне руку и подняла ее на ноги:
— Мне показалось, что во время боя тебе было больно, послушница. Ты получила какую-нибудь травму в спарринге с Арабеллой?
— Нет, Госпожа Меч. Просто старая травма вернулась, чтобы преследовать меня. — Нона сжала губы. Восстановление Джоэли было делом дворцовой политики. Даже если удастся убедить в ее вине настоятельницу, Намсис не будет наказана или выслана из монастыря. Только не со Скифроулом на востоке, наступающим миля за милей, и не дарнишцами, совершающими набеги из захваченных портов на берегах Марна.
Сестра Железо изучила Нону с явным неудовольствием:
— Вопрос в том, будет ли Предок должным образом представлен таким воином. Где твоя безмятежность? Ты сражаешься, как дикий зверь. Я не могу рекомендовать тебе древний клинок. Будет ли вообще прилично, если ты наденешь Красное?
