Нечего и думать вывернуться из захвата противника, обладающего такой дикой силой. И вообще, я в паре секунд от перелома шеи. Другой бы впал в панику, но это не мой случай. Нож на поясе — полезная вещь. Вот уже ладонь сжимает рукоять, а вот лезвие снизу вверх заходит в податливую брюшину и идет все выше и выше, оставляя за собой зияющий разрез.
Впервые за все время схватки источником звуков стали противники. Мой заклекотал, будто рассерженный орел, рванулся в сторону, намереваясь резким движением сломать мне шею. Так бы и произошло, сопротивляйся я его действиям. Но нет, в таких случаях лучше делать все наоборот, ему же будет хуже.
Рывок был силен, но ушел вхолостую. Мало того, душитель потерял равновесие и, чтобы не завалиться, был вынужден отпустить добычу. А вот я удержаться не сумел, упал на пол и, не останавливаясь ни на миг, закатился под ближайшую койку.
Увы, но отсидеться под ней мне не позволили. Кто-то почти сразу ухватил за ступню, потащил с такой силой, что сопротивляться было невозможно. Я, правда, попытался хвататься за жерди, но лишь рассадил пальцы впустую.
Последний рывок, и я увидел противника. Нового или все того же — не понять. Темная фигура на фоне слабо мерцающего дверного проема, сгусток мрака с человеческим силуэтом. Странно, но лицо Дамуса, поднимавшегося за спиной незваного гостя, я почему-то вижу прекрасно. Как и опускающийся топор с белым лезвием. Противный хруст, такой же неприятный хлюпающий звук, и моя нога освободилась. Поверженный враг еще падает, не по-человечески дергаясь, а мастер по металлу уже нападает на следующего, сонным голосом крича:
— Подохни! Тварь!
Искать винтовку некогда, но моя койка — за спиной, а на ней рюкзак. Наверное, никогда в жизни я не раскрывал его так быстро, не сводя при этом взгляда с Дамуса. Только теперь понял, почему его видно, несмотря на почти полный мрак. Мастера обволакивала пелена из полупрозрачного колышущегося студня, испускавшего синеватое сияние, вот оно-то и давало разглядеть многое, скрывая при этом мелкие детали. И, к сожалению, совершенно не освещало врагов. Те так и остались сгустками тьмы, летящими на Дамуса из углов, с проходов меж лежанок, с потолка. Некоторых он успевал встретить ударами топора, другие, не дотянувшись до его тела, с тем же клекотом отскакивали, отчаянно тряся дымящимися конечностями.
Ноздри уловили смрад горелого мяса. А глаза еще одну фигуру, заходящую Дамусу со спины. Не знаю, насколько его защищает сияние с этой стороны, но знаю, что будет, если оно не спасет. Стража прикончат, а затем плотно займутся моей драгоценной персоной, ведь, несмотря на весь этот шум, сражались лишь мы двое, остальные и не думали подниматься.
Револьвер — первое, что подвернулось под руку. Вскинув, дважды выстрелил в спину подбирающемуся к Дамусу противнику. Гад, заклекотав, прыгнул кузнечиком, исчезнув на потолке. Да уж, странные дела, ведь калибр у этой армейской игрушки примерно равен нашему сорок пятому. После такого попадания доктор помогает далеко не всегда, а уж чтобы так быстро улепетывали — невозможно представить.
Мне это снится?!
— Леон, сюда! Бегом сюда!
Вряд ли Дамус будет советовать в такой ситуации что-то плохое, так что я бросился к нему, не задумываясь. Мастер металла взмахами топора остудил острое желание парочки темных фигур познакомиться со мной поближе, так что я добрался до пустого дверного проема без помех.
— Держи! — Дамус, топором смахнув на пол руку опрометчиво приблизившегося неприятеля, сунул мне какой-то крохотный пузырек. — Пусть Ойя выпьет, или хотя бы брызни ей на лицо! Да быстрее, долго я их не удержу! И бей им в голову, это хоть на чуток задержит!
Пули в голову останавливают всего лишь на чуток?! Вот ведь странно, а я-то, недоумок, всегда думал, что они отправляют в морг с гарантией, близкой к ста процентам.
Господи, да что я забыл в такой заварухе, быстрее забери меня отсюда!
Голова начинала паниковать, а ноги между тем несли меня через освещенное помещение к проему, ведущему в женские покои. С Ойей я не общался, но ее, как и других, мне представляли. Женщина лет тридцати с простецким лицом потомственной доярки. Не знаю, сведущая она в магии или нет, и не представляю, зачем в такой ситуации брызгать ей на лицо какой-то сомнительной гадостью, но Дамус, надеюсь, понимает побольше и не такой уж псих, как можно предположить по его глазам.
В женских покоях меня ждали: сгусток тьмы рванулся навстречу с такой скоростью, что я даже не стал стрелять, на спуск толком нажать не успеешь. Просто отпрыгнул назад. Противник по инерции вылетел через порог и заклекотал, присел, вскинул руки, заслоняясь от магического светильника. Только тут я впервые сумел как следует разглядеть хоть кого-то из нападающих, и увиденное очень не понравилось.
Лысая башка, обтянутая морщинистой бледной кожей, огромные кроваво-красные глаза, мясистые треугольники морщинистых ушей, неестественно длинные пальцы, на которых, по-моему, число фаланг побольше, чем у меня.
Да это, похоже, вообще не человек. Тварь, на него похожая. И свет ей не нравится. Только вот может ли он ее остановить?
Отвечать мне никто не торопился. Да и не надо, ведь кое-чему научить успели даже в горячке боя. Две пули в упор, прямо в бледное лицо. Во все стороны разлетаются кровавые ошметки, тварь заваливается. С трудом удерживаю себя, чтобы не потратить оставшиеся патроны. Дальше могут встретиться еще, а револьвер быстро не перезарядить. Да и чем, если патроны остались в рюкзаке?
А Дамус долго не продержится…
Я везучий человек, никто не кинулся навстречу при второй попытке ворваться в женское помещение. Потерял несколько драгоценных секунд, бестолково мечась меж лежанок, пытаясь во мраке найти Ойю. Свет, мне срочно нужен свет! Вроде вот она, но не уверен. Отвел руку в сторону, нажал на спуск. Револьвер бабахнул, выбросив столб пламени. В свете этой кратковременной вспышки я успел заметить, что не ошибся.
Рванул пробку пузырька. Не поддается. Чуть не рыча поднес руку к лицу, стукнул по стеклу револьверным стволом. Еще раз, еще, еще, сильнее! Есть! Печальный звон погибшего флакона, холодные брызги.
Ну и что дальше?
Ойя, поднявшись рывком, деревянным голосом произнесла:
— Леон, в сторону.
В этот же миг медальон кольнул электрическим разрядом, будто подстегивая. Я уже начал движение, одновременно разворачиваясь и вскидывая револьвер с последним патроном в барабане. Тварь, что еще несколько секунд назад валялась у порога, орошая камни пола содержимым раскроенного черепа, летела на меня в затяжном прыжке, уже почти дотянувшись когтями.
