– Чего стоим? Кого ждем? – раздался сзади ехидный голос Василисы.
– Стойте! Кабины нет, – попытался предупредить я безрассудную женщину, которая отодвинув меня от двери, собралась, не глядя, шагнуть в шахту.
– Ага. Уже полгода! – спокойно ответила Василиса и оттолкнувшись от металлического порожка сиганула в лифтовый колодец. Однако вместо того, чтобы сорваться в бездонную пропасть, женщина повисла, вцепившись в толстый электрический кабель, черной прорезиненной лианой свисающий откуда-то сверху и стремительно заскользила по нему вниз. Я понял, что другого пути у меня нет.
Мысленно обругав себя за неуемную страсть к приключениям, я выставил вперед руки, которым предстояло ухватиться за провод и тоже шагнул в шахту. К моему удивлению я не промахнулся, а сумел повиснуть на кабеле, после чего начал свой невероятный спуск к первому этажу. Выскочив на улицу, я увидел, что большая часть компании уже погрузилась в мою машину. Только Дима заканчивал заправлять из пластиковой канистры мой жигуль. Я сел за руль, завелся и надавил на газ. Жигуль не поехал, не прыгнул, не сорвался с места. Возникло ощущение, что кто-то выстрелил моей машиной из гигантской пушки. Причем не только выстрелил, но и попал в бетонную тумбу, вросшую в асфальт на противоположной стороне узенького переулка.
– Ты там поосторожнее. Я тебе в бак малость живой воды подлил! – запоздало предупредил Дмитрий.
– Спасибо, – заикаясь, поблагодарил я и как можно более осторожно прикоснулся ногой к педали газа. Однако даже этого хватило, чтобы наш старт с места сопровождался визгом покрышек, как будто мы собирались выехать не на московскую улицу, а выйти на трассу формулы один.
– Лев, в Чертаново, – попросил меня сзади Иван, после чего обратился к сидевшему рядом с ним азиату. – Можешь продолжать Алихан.
– Несего продолзать, Иван-ага, – мрачно ответил Короткий, и уважительная прибавка «ага» выдала в нем узбека. – Молтсяла Кащея. Ничего не говорила. А потом сбезала.
– Твою мать! – смачно выругалась Василиса. – А я тебя с самого начала предупреждала, Иван. Пытать его надо было!
– Нет! – твердо заявил Иван. – Это – не профессионально. А в тебе говорит личное отношение!
– Конечно, личное! – неожиданно согласилась единственная женщина в нашей команде.
– Посидел бы у него в темнице с мое, у тебя тоже такое было бы.
– Что значит «было бы»! – не выдержал вдруг Иван. – Он у меня, между прочим, любимую жену украл, в смысле тебя. У меня, знаешь, к нему какое личное отношение!
– Иван Иваныч, Василиса Премудровна, я вас прошу… – попытался примирить спорщиков Дмитрий. – У нас всех к господину Кощею весьма личное отношение. К тому же, насколько я знаю Хана… – тут в словах штатного Счастливчика Общества засквозила ирония. – Он, наверняка, и сам не удержался от каких-нибудь нетрадиционных средств воздействия.
– Это правда? – спросил узбека Иван, и в его голосе прозвучал такой лед, что даже мне стало немного холодно.
– Правда! – печально ответил Али.
– Молодец! – поддержала провинившегося азиата Василиса. – Что ты с ним делал? Поджаривал?
– Нет! Яйца бил! Тут я не выдержал и рассмеялся.
– Ничего смешного! – сурово прервал меня Иван Дурак и повернувшись к Короткому потребовал:
– Подробнее!
Алихан стал докладывать о допросе Кощее. Было интересно. Настолько, что в какой-то момент я заметил, что даже перестал обращать внимание на жуткий акцент рассказчика. А сообщил он следующее:
– Сначала я хотел допросить его по-хорошему… Василиса фыркнула, но Али это не смутило.
– Спрашивал: зачем ему понадобилась белка? Один ли он был? Как к нам проник? Кто ему помог меч украсть? А он все молчал. Только скалился иногда. Тогда я принес яйца?
– Где взял-то? – поинтересовался Дима.
– На кухне! Там два десятка куриных было.
– Нашел, чем пугать! – помрачнела Василиса. – Думаешь Костлявый своего яйца от куриного не отличит?
– Я бы не отличил, – защитил Алихана Иван. Тут я, наконец, понял о каких яйцах шла речь. Кощеева смерть, если верить сказкам, находилась как раз в яйце. А сказкам я теперь верил безоговорочно.
– Короче, принес я эти яйца в карцер, – продолжил свой рассказ узбек. – И стал бить. Вопрос задам – разобью. Еще задам – еще разобью. И каждый раз приговариваю: «Повезло вам, господин Кощей! Посмотрим – повезет ли в следующий раз?»
– Жестко! – покачал головой Дмитрий.
– Нормально! – высказала свое мнение Василиса. – Не разбив яйца, Кощея не приготовишь.
– Насколько я понимаю, – заметил Иван. – Кощей тоже нам кое-что разбил. Как он до окна добрался?
– Моя ошибка, – покаянно ответил Али. – Я на битых яйцах поскользнулся и прямо ему в лапы упал.
– А ключи от наручников у тебя, конечно, в кармане были? – презрительно процедила Василиса. Алихан промолчал. Но все, в том числе и я уже и так поняли, что произошло дальше. Кощей обшарил придушенного Али, освободился от оков и сбежал, вынеся собою окно. Небо на востоке как и всегда перед рассветом приобрело голубовато-зеленый оттенок. Скоро его край должен был стать бледно-желтым, потом розовым, потом красно-оранжевым. А потом из-за горизонта появиться и начнет свое неспешное восхождение на небосклон жгучее июльское солнце. Однако впереди у нас было еще пятнадцать-двадцать минут короткой летней ночи.
– Куда нам в Чертаново? – спросил я подъезжая по Варшавке к Балаклавскому проспекту. – Сворачивай направо, потом на втором светофоре налево! – ответил Иван.
– А дальше?
– Дальше ножками! – съязвила Василиса.
– Пойдем к дубу, – не стал делать секрета из нашего маршрута Иван. – Надо достать настоящее яйцо со смертью Кощея.
– Постойте, – удивился я, припомнив еще кое-что из сказок. – А разве этот дуб не должен расти у Лукоморья.
– Когда-то рос! – подтвердил Иван. – Но до него было слишком далеко добираться. Так что мы его пересадили.
– Куда?
– В Битцу!
Вот так. Живешь на свете тридцать лет и знать не знаешь, что у тебя под боком по твоему родному городу расхаживают Иван Дурак, Василиса Прекрасная, Кощей Бессмертный. А в Битцевском лесопарке растет легендарный лукоморьевский дуб с золотой цепью, ученым котом внизу и сундуком с Кощеевой смертью наверху. Мы оставили машину у крайних домов Северного Чертаново и пошли по тропинке к лесу. На опушке Иван вынул из жилетного кармана массивное золотое кольцо и протянул мне.
– Надень! – кольцо оказалось как раз впору, несмотря на мои довольно крупные пальцы. По ободку его шла вязь, состоящая из неизвестных мне букв.
– Что это? – спросил я.
