Для этого мне пришлось перелезть на сундук и пытаться пережечь канат извлеченной из кармана любимой зажигалкой «Zippo». Судя по всему этот план мог увенчаться успехом. Канат начал обугливаться, его отдельные нити распадались и, продолжая тлеть расходились в разные стороны. Теперь удача предприятия зависела только от того, хватит ли в зажигалке бензина. Однако недаром меня взяли на должность штатного неудачника. Не успел канат прогореть даже до середины, как где-то рядом я различил подозрительный треск. Похоже одна из веток решила, что и сундук, и я – это для нее слишком много. Я быстро посмотрел направо. Правая ветка показалась мне целой. Но это еще ничего не значило. Тогда я решил взглянуть налево. И треск повторился. «Спасайся, кто может!» – подумал я. Но было уже поздно. Сундук, от которого с тем самым треском отломилась ручка, ушел из-под моих ног и набирая скорость полетел вниз.
– Бойся! – успел проорать я, после чего полетел следом. К счастью, при ударе ящик разлетелся вдребезги, поэтому я хотя бы упал на относительно ровную поверхность. Более того, самое значительное повреждение я получил не при столкновении с матерью-землей, а когда мой коллега Хан метнул в меня из пращи небольшой, но очень твердый камень.
– Ты! Ты! Ты! – несколько раз попытался я начать фразу, в которой удалось бы соединить все, что я сейчас думал о маленьком узбеке. Но для продолжения мне определено не хватало дыхания.
– Тихо, – прошипела появившаяся ниоткуда Василиса. – Али целился в зайца.
– Я что, на него похож?
– Нет! Ты его придавил. Теперь аккуратно и медленно поворачивайся набок, а мы схватим селезня. Предложение Василисы мне не понравилось. Особенно настораживало в нем то, что рядом с арбалетом наизготовку стоял Дмитрий. По сравнению с его стрелой синяк от булыжника Хана казался уже не такой большой неприятностью.
– Ну! Поворачивайся! – поторопила меня Василиса.
– Только не в меня! – успел крикнуть я и откатился в сторону. Что произошло после этого я, к сожалению, не увидел, только услышал судорожные хлопки птичьих крыльев, кряканье и хруст сломанной шеи. «Ну, вот! А еще называют себя защитниками животных!» – подумал я. Однако встав на ноги, и повернувшись, я не заметил ни тушки невинно убиенного селезня, ни раздавленного моим падением зайца. Только недоумевающая Василиса, хлопая глазами, стояла под дубом и выглядела как пятилетняя девочка, которая развернула красивый фантик, но обнаружила, что внутри нет никакой даже самой маленькой конфетки.
– Иван! Его тут не было. Не было, – раз за разом повторяла она.
– Это следовало предположить, – ответил ей старый друг. – Неспроста Кощей решился на нас напасть, а потом так спокойно вел себя на допросе. Теперь с ним придется повозиться. Надо отдать Василисе должное, ей удалось довольно быстро взять себя в руки.
– Домой! – скомандовала она и бодро зашагала из леса. Счастливчик и узбек, как охотничьи собаки за хозяином, поспешили следом. Рядом со мной остался только заботливый Иван.
– Идти сможешь? – спросил он.
– Вроде смогу, – предположил я, хотя внутри все болело так, будто Костя Дзю 8 часов подряд использовал мою тушку вместо боксерской груши, после чего уступил ее сразу двум братьям Кличко.
– Это хорошо! – улыбнулся Иван. – Доберемся до дома, попросишь Серого показать тебе куллер. Синий кран – живая вода. Красный – мертвая.
– Спасибо! – поблагодарил я и пользуясь случаем поинтересовался. – А что, мы только хороших зверей защищаем?
– В каком смысле? – в миг сделался серьезным Иван.
– В том, что за белку вы горой, а зайца с селезнем на куски.
– Молодец, что спросил. Если будешь носить такие вещи в себе, можешь перестать понимать, что делаешь. Мне хотелось ответить Ивану, что я уже несколько часов совершенно не понимаю, что делаю, но я сдержался. Все-таки получить ответ на мой вопрос было важнее.
– Этот заяц, и этот селезень не были настоящими живыми существами. Так – мороки. Видишь, от них даже трупов не осталось.
– Вижу!
– То-то же. Ладно догоняй. – Иван зашагал вперед, но вдруг остановился. – Ах, да.
И это… Кольцо поверни! А то у тебя за той сосной вместо одной три тропы появятся.
– И что?
– Как всегда! Направо пойдешь – коня потеряешь! Налево – женатым будешь! А прямо сам знаешь. Иван чиркнул себя пальцем по горлу и поспешил вперед. Я постоял еще немного у волшебного дуба, приходя в себя, и раздумывая не отправиться ли на поиски приключений. Направо я идти не мог. Мой железный конь и так стоял потерянным на краю леса. Дорога налево была открыта. Но как человек, который уже как минимум раз попробовал, что такое семейная жизнь, я считал, что этот путь даже страшнее того, где мне грозит неминуемая гибель. Таким образом, оставалась эта самая самоубийственная дорога прямо. А с другой стороны к чему спешить? В конце концов, ювелирное изделие от царя Соломона у меня же пока никто не отнимает. Таким образом, придя к заключению, что интересная жизнь все-таки привлекательнее красивой смерти, я повернул кольцо и поковылял прочь из Битцевского леса.
Офис, или как называли его Иван и Василиса «дом», встретил нас в щепки разнесенной входной дверью и неприятной тревожной тишиной. Поскольку я был покрыт синяками и ссадинами как жираф пятнами мне удалось взобраться на пятый этаж последним. К этому времени на площадке уже отгремел очередной спор Василисы с Иваном. Я уже понял, что их семейные отношения давным-давно прекратились, однако прежние чувства явно не способствовали спокойствию и слаженности в совместной работе. Каждый их спор выглядел так, будто они обсуждают не то, какие действия сейчас следует предпринять, а ругаются по поводу того, кто именно должен помыть посуду после званого ужина.
Вот и сейчас Василиса норовила ворваться в квартиру и перебить всех, кто встанет у них на пути. Иван же напротив утверждал, что в доме скорее всего уже никого нет. Зато перед уходом их неизвестный враг мог расставить ловушки. Поэтому входить следует осторожно, группой и тщательно обследовать помещение за помещением. При этом сама тема спора практически мгновенно была похоронена перечислением каких-то давних событий, о которых не только я, но и Хан с Дмитрием не имели никакого понятия. Дескать, в тот раз Иван был не прав. А в тот сама Василиса ошиблась.
– Все! – наконец, не выдержал Иван. – Как заместитель шефа и старший в его
отсутствие приказываю: Василиса и Лев остаются на входе. Дима отдай Льву арбалет.
– А как же я? – опешил Счастливчик, которого лишали любимого оружия.
