Человек в штатском подошел к нему и что-то зашептал, тот молча кивал головой.
В этот момент из пустой школы выскочили директор и майор. Они подошли к вновь прибывшему.
— Школа пуста, Аркадий Борисович, — громко отрапортовал директор.
— Осталось пять минут, — сказал милицейский майор, посмотрев на часы.
Все замолчали и стали смотреть на здание школы. Притихли и дети. Тревожная тишина повисла над школьным двором.
Прошло пять минут, потом десять, пятнадцать… Дети насмешливо загалдели. Кто-то свистнул.
— Что же это? — громко спросил осанистый мужчина. — Неужели обман?! Да можно ли верить какому-то слабоумному?!
— Обмана быть не должно, — твердо сказал мужчина в штатском, но и в его голосе прозвучало заметное сомнение.
В эту минуту раздался треск. Сначала слабый, потом громкий и грозный. Здание зашаталось. Казалось, некто огромный раскачивает его изнутри.
— Все назад!!! — закричал майор, но дети и без команды рванулись прочь. Вместе со всеми бросился бежать и Олег.
Отбежав подальше, он обернулся. Крыша школы покосилась. Потом и все здание странно завалилось на бок и наконец рухнуло, подняв столб пыли.
В один голос завыли дети. У директора из глаз брызнули слезы. Заплакали и некоторые учителя.
— Что и требовалось доказать, — громко произнес мужчина в штатском и двинулся к «газику», следом направился к «Волге» и Аркадий Борисович.
Олег подошел к директору, одиноко стоящему в стороне от всех.
— Что все-таки случилось и где мы будем заниматься? — спросил он.
Директор невидяще посмотрел на молодого учителя, потом махнул рукой и, не говоря ни слова, пошел прочь.
А случилось вот что.
Утром этого же дня к секретарю горкома Аркадию Борисовичу Караваеву явился местный уполномоченный КГБ Разумовский, тот самый мужчина в штатском. Он сообщил Караваеву, что сегодня, примерно в 11.45, в городе случится крупная неприятность — рухнет здание школы № 2, и, если сейчас не принять меры, могут быть значительные жертвы.
— Неужели диверсия? — спросил похолодевший Караваев.
— Бог миловал, — последовал ответ, — просто школа уже не один год находится в аварийном состоянии, капитальный ремонт много лет не производился, и вот результат.
— Но позвольте, — удивился секретарь горкома, — то, что школа находится в аварийном состоянии, не секрет, но откуда вы знаете, что она рухнет именно сегодня, и именно в 11.45, а, скажем, не в два часа или в полночь?
— Да уж знаю, — уклончиво ответил Разумовский.
— Это не разговор! — резонно заметил Аркадий Борисович. — Я, конечно, понимаю, что в вашем ведомстве много тайн, но ведь тут какая-то мистика.
— Может быть, и мистика, — охотно согласился Разумовский.
— А если мы примем меры, а ничего не произойдет?
— Береженого Бог бережет.
Караваев про себя отметил, что кагэбэшник уже второй раз за время беседы вспомнил о Боге.
«Странно, — подумал он, — Бог, мистика… очень странно!»
— Вот вы все уповаете на Бога, — продолжил он, — а я, знаете ли, материалист, ни в какую мистику не верю, а в том, что в случае конфуза информация дойдет до обкома да и до вашего начальства, не сомневаюсь.
— Всяко может быть, — спокойно ответил Разумовский, — но в том случае, если пострадают дети, я думаю, неприятностей будет куда как больше.
Довод подействовал. Караваев задумался, потом снял трубку.
— Куда вы собираетесь звонить? — спросил Разумовский.
— В горотдел милиции.
— Они уже извещены и принимают меры.
— Но в таком случае… — Караваев, не скрывая раздражения, посмотрел на Разумовского, — для чего вы мне все это рассказали?
— Вы первое лицо в городе, — спокойно ответил тот, — и я обязан доложить.
Караваев решил сменить тон. Его очень интересовало, откуда все же поступила информация.
— Значит, это все же не диверсия? — заговорщическим голосом начал он.
— Не диверсия, — раздраженно ответил кагэбэшник, — я же сказал, ремонт надо было вовремя сделать.
Караваев всерьез обиделся, лицо у него вытянулось и закаменело.
Разумовский искоса посмотрел на него и решил не портить с первым отношений.
— Вы, конечно, знаете о Монастыре? — спросил он.
Караваев холодно кивнул. Ему почему-то вспомнился недавний инцидент с женой, и он еще более разозлился.
— Так вот, — продолжал Разумовский, — там лечится один человек, он и сообщил.
— Вы что же, меня за дурака считаете, — вскипел Караваев, — откуда психический больной может знать, что произойдет в городе?
Уполномоченный в упор посмотрел на Караваева. Во взгляде его читалось плохо скрытое презрение.
«Не велика фигура, — подумал про себя Разумовский, — видали мы орлов и похлеще». Он тоже вспомнил про Первую Леди Ямайки и усмехнулся.
Караваев хорошо понял значение этого взгляда. Ссориться с органами он не хотел. Поэтому продолжил в другой тональности.
— Все-таки я не вник… — несколько даже льстиво продолжил он.
Разумовский почувствовал, что одержал маленькую победу, потому смягчился.
— Вы человек у нас новый, поэтому не знаете, что Монастырь — не простая психиатрическая лечебница. Подобных заведений в стране всего несколько.
Караваев насторожился, решив не обижаться на «нового человека».
— Пациенты там не совсем обычные, — продолжил Разумовский.
— Диссиденты, что ли? — испросил Караваев, решив продемонстрировать свою осведомленность.
— Есть и такие, — последовал ответ, — но тот, что дал информацию, не диссидент. Тут все значительно сложнее. Дело в том, что человек, о котором идет речь, может предсказывать будущее.
Караваев усмехнулся.
— Уверяю вас, это правда. Его прогнозы обычно сбываются.
— Он что, ученый, экономист какой-нибудь?
— Да нет, вовсе не ученый. Тут скорей информация из области подсознательного.
— Колдун? — усмехнулся Караваев. Разумовский неопределенно пожал плечами.
— Не могу ответить с определенностью, но знаю, что этот человек был вхож «на самый верх», однако некоторые его предсказания оказались, так сказать, «не к месту». Поэтому он здесь.
— Интересно посмотреть на этого пророка, — задумчиво промолвил Караваев.
— Вряд ли это удастся.
— То есть, — опешил Караваев, — мне не удастся?!
— Дело в том, — последовал ответ, — что главврач нашего Монастыря подчинен непосредственно… — тут кагэбэшник замолчал, что-то обдумывая. — Трудно сказать, кому он подчинен, — наконец закончил он фразу.
— Все это звучит чересчур уж загадочно, — с сомнением сказал Караваев. — Но про школу сообщил этот провидец?
