— И вы предвидите опасность в Салкаркипе? — настаивал Саймон.
Она покачала головой.
— Вы знаете, как обстоит дело с Даром. Нам даны обрывки, части, и никогда вся картина в целом. Но у меня в мысленной картине нет городских стен. Держите наготове оружие и ваши прославленные кулаки, Саймон. — Она снова забавлялась, но ее смех звучал невесело. Скорее это был добродушный смех товарища. И Саймон понял, что должен принимать ее дружбу на ее условиях.
ГЛАВА 5. ДЬЯВОЛЬСКАЯ БИТВА
Войско Эсткарпа продвигалось вперед быстро, но ему оставался еще день пути, когда оно миновало последнюю пограничную крепость и двинулось вдоль изогнутого морского берега. Гвардейцы постоянно меняли в крепостях лошадей и поэтому буквально пожирали мили.
Хотя салкары не привыкли к езде верхом, они угрюмо сидели в седлах, казавшихся слишком маленькими для их могучих тел — Магнис Осберик не был исключением по внешности, — и не отставали. Они ехали с упорством людей, для которых главным врагом было время.
Однако утро стояло яркое, а масса пурпурных цветов на кустарнике вдоль дороги отражала блеск солнца. Воздух приносил в себе обещание соленых волн впереди, и Саймон испытывал возбуждение, которого давно не знал. Он не осознавал, что напевает, пока его не окликнули знакомым хрипловатым голосом.
— Птички поют перед ударом ястреба.
Он добродушно воспринял насмешку.
— Не хочу слышать злое карканье: слишком хороший день.
Волшебница потянула за металлический шарф, закрывавший ее плечи и горло.
— Море — оно здесь в ветре… — Взгляд ее устремился вперед, к горизонту, куда уходила дорога. — У нас море в крови. Поэтому кровь салкаров может смешиваться с нашей. И так бывает часто. Когда-нибудь я уплыву в море. Волны, убегая от берега, тянут меня за собой.
Голос ее звучал музыкой, но Саймон внезапно встревожился, ощутив, как у него пересохло в горле. Может, у него и не было Дара эсткарпских волшебниц, но что-то в нем зашевелилось, ожило, и он, не отдавая себе отчета, поднял руку, давая сигнал остановиться.
— Да! — Рука волшебницы повторила его жест. Корис обернулся. Он отдал приказ, и весь отряд остановился.
Капитан передал руководство Танстону и отъехал назад. Обвинить его в недостатке бдительности было нельзя: далеко по флангам рассыпались разведчики.
— Что случилось?
— Мы к чему-то приближаемся. — Саймон всматривался в местность впереди, такую спокойную под лучами солнца. Ничего не двигалось, только высоко в небе кружила птица. Ветер затих, не шевелился ни один листок. Но Саймон готов был поручиться всем своим опытом, что впереди ждет засада.
Удивление Кориса кончилось. Он перевел взгляд с Саймона на волшебницу. Она наклонилась вперед в седле, ноздри ее раздувались, она глубоко дышала. Женщина прислушивалась, как это делает собака. Пальцы ее двинулись, изображая какие-то знаки. Она резко и убежденно кивнула.
— Он прав. Впереди пустое пространство, в которое я не могу проникнуть. Силовой барьер. За ним может скрываться засада.
— Но как он мог… у него ведь нет Дара. — Корис быстро взглянул на Саймона, в его взгляде не было доверия. Затем отдал несколько приказов и сам выехал вперед, туда, где дорога уходила за очередной поворот.
Саймон достал свой самострел. Откуда он знает, что впереди опасность? У него бывали такие озарения и в прошлом — например, в тот вечер, когда он встретил Петрониуса, — но никогда это предвидение не было таким острым и ясным. Ощущение тревоги все усиливалось.
Волшебница держалась за ним, как раз за линией гвардейцев. Из-под кольчуги она извлекла туманный кристалл, который служил ей оружием. Она подняла камень над головой и выкрикнула несколько слов на непонятном для Саймона языке.
Впереди показалось естественное скальное образование, напоминавшее клыки огромной челюсти. Дорога ныряла под своеобразную арку, образованную такими двумя скалами-клыками. У подножия скал рос густой кустарник, образуя непроницаемый заслон.
Из кристалла ударил луч, направленный на более высокую скалу. В месте его соприкосновения с камнем поднялся густой туман, закрывая скалы и кусты.
И оттуда, из этого серо-белого тумана, показались нападающие. В полном вооружении они бежали вперед, сохраняя абсолютное молчание. Заостренные шлемы с забралами придавали им вид хищных птиц. Необычная тишина их нападения добавлялась к его неожиданности.
— Сал… сал… сал! — Морские бродяги обнажили мечи навстречу приближающейся линии атаки. Во главе салкаров стоял Магнис Осберик.
Гвардейцы не издали ни звука, Корис не отдавал приказов. Но стрелки выбрали цель и выстрелили, а меченосцы проехали вперед, держа оружие наготове. Они ехали верхом, а молчащие враги бежали пешие.
Саймон изучил вооружение Эсткарпа и знал, где находится незащищенное место на теле воина. Справедливо ли то же для брони колдера, он не мог знать. Но он прицелился в одного из бегущих впереди противников и выстрелил. Колдер повернулся и упал, его заостренный шлем воткнулся в землю.
— Сал… сал… сал! — гремел боевой клич салкаров. Сражающиеся сошлись в ожесточенной рукопашной. В первые несколько мгновений схватки Саймон думал лишь о своем участии в ней, о необходимости найти цель. Затем он начал замечать необычность нападавших.
Солдаты Колдера не делали попыток к самосохранению. Воин за воином гибли, не защищаясь, не уклоняясь от оружия противника. Они не поднимали щиты, не парировали удары своими мечами. Пешие солдаты сражались яростно, но в этой ярости было что-то механическое. Заводные игрушки, подумал Саймон. Кто-то завел их и пустил в ход.
Но ведь они считались искуснейшими бойцами этого мира. А теперь гибли с легкостью, как будто ребенок толкнул ряд оловянных солдатиков.
Саймон опустил самострел. Что-то в нем восставало против слепого убийства. Он вовремя увидел, как одна из голов в заостренном шлеме повернулась в его направлении. Колдер быстро приближался. Но набросился он совсем не на Трегарта, а на его соседку.
Лишь мастерство владения лошадью спасло ее от этого яростного нападения. Она опустила меч. Забрало шлема отразило удар.
Противник был искусен в фехтовании. Сверкнуло его лезвие, и меч вылетел из рук волшебницы. Колдер отбросил собственное оружие, схватил всадницу за пояс и потащил ее из седла с легкостью, которая удивила бы Кориса.
Волшебница отчаянно билась в тисках колдера, и Саймон не решался применить меч. Вытащив ногу из стремени, он подъехал ближе и изо всех сил пнул солдата.
Удар пришелся в заднюю часть шлема, и нога Саймона почти онемела. Солдат потерял равновесие и упал вперед, увлекая за собой волшебницу. Саймон выпрыгнул из седла, опасаясь, что онемевшая нога подогнется под ним. Руки скользили по металлическим плечам колдера, но Саймон смог оторвать его от женщины и бросить на спину. Солдат лежал на спине, как жук, руки и ноги его слабо двигались.
