— Скорее всего он просто выжидает удобного момента, чтобы начать наступление, — проговорил Джейрен. На лице его появилось неприязненное выражение, когда он вспомнил свою первую и единственную встречу с Мудрецом. Этот человек был так уверен в том, что Атайя станет его союзницей в борьбе против Дарэка, что, когда она отказала ему, был не на шутку потрясен и смущен. — На него это похоже.
Адам Грайлен выбрал момент, чтобы присоединиться к ним в нижней комнате.
— Как насчет ужина, друзья мои? — Он оставил на столе свою магическую книгу, использовав в качестве закладки красную шелковую ленту. — Сегодня вечером к столу герцога подают свежую форель.
Атайя покачала головой, поднимаясь на ноги.
— Мы с Джейреном не можем остаться. Вечером мы возвращаемся в Кайбурн.
Несмотря на великодушное отношение его светлости, позволившего Николасу остаться, Атайя знала, что герцог более чем напуган появлением в Белмарре ее и Джейрена.
— Сегодня? Так ведь через несколько часов стемнеет.
Атайя многозначительно улыбнулась.
— Не имеет значения. Мы вернемся домой не тем способом, которым прибыли сюда.
Из-за заполненного книгами и свитками багажа Хедрика они втроем вынуждены были добираться сюда верхом вместо того, чтобы использовать перемещение. А как бы Хедрику ни нравилось экспериментировать с возможностями, доступными его лучшей ученице, больше всего он беспокоился о том, что если во время перемещения они выронят какой-нибудь узел из его багажа, то его невозможно будет вызволить обратно из таинственного и смертельно опасного места между двумя мирами. Если весь багаж Хедрика оставался в Белмарре, Джейрен и Атайя могли вернуться домой, используя магию.
Адам понимающе подмигнул ей.
— Да, я и забыл совсем. А как же вы, Хедрик? Я молю Бога, чтобы вы заинтересовались тем, что подадут к столу герцога сегодня вечером.
Хедрик приложил костлявую руку к послушно заурчавшему животу.
— Ваши молитвы услышаны.
— Тогда пора отправляться. — Сегодня они сделали для Николаса все, что могли, и Атайя чувствовала, что устала не меньше Хедрика. Она наклонилась и чмокнула его в щеку. — Я вернусь через несколько недель.
— Не беспокойся о нас, — сказал Хедрик и, стремясь развеять ее страхи, погладил принцессу по плечу и ободряюще улыбнулся. — Ты должна продолжить свой крестовый поход.
— Продолжить, — повторила она, закатив глаза к небу. — Лучше скажите: спасти.
— Ну-ну, дела наши не так уж и плохи.
— В общем, да, — согласилась Атайя. — Однако мы никогда не сможем полностью оправиться после удара Мудреца. Колдуны еще приходят в наш лагерь, но не в таком количестве, как раньше. Множество людей разуверились во мне, а сколько таких, кто предпочитает сидеть на заборе и дожидаться, чем все закончится! Трибунал усиливает гонения. Я говорила вам, что в каждом графстве теперь на пять судей больше? Все это заставляет людей верить в то, что именно я заколдовала Николаса, внушив ему мысль убить Дарэка. — Плечи Атайи уныло поникли. — И ничего хорошего ожидать не приходится. Джон Люкин теперь не только верховный судья, но и архиепископ Делфархама. Вы слышали, что Вэнтан умер в апреле? По всей видимости, его расстройство желудка оказалось чем-то более серьезным. Дарэк выдвинул кандидатуру Люкина, и Курия поддержала его при первом же голосовании. Короче говоря, — со вздохом завершила Атайя свою речь, — с февраля Кайт находится в тупике, и мало что изменилось в ту или другую сторону.
Хедрик нахмурился.
— Ждать недолго, Атайя. В конце концов Мудрец выступит. И когда это произойдет, ты должна быть готова.
— Я только надеюсь, что это случится как можно скорее, — измученно проговорила она. — Ожидание сводит меня с ума.
Как только Адам и Хедрик удалились в Большой зал для ужина, Атайя крепко обняла Джейрена за талию, готовясь к путешествию домой. Но не только чувства заставляли Атайю крепче прижаться к нему — принцесса знала, что может произойти с человеком, выскользнувшим из ее объятий во время преодоления препятствий между мирами, и не хотела бы узреть подобный ужас вновь. Где бы ни располагалось это место, оно не предназначено для человеческой плоти. Тело того, кто сошел с магического пути, превращалось в прах, оставался лишь дух.
Атайя отбросила жуткие мысли и расслабилась, создавая в мозгу образ дома. Сначала она увидела город Кайбурн, затем бросила взгляд севернее, в лесные дебри, пока не обнаружила давно заброшенный монастырь, ныне ставший временным пристанищем школы колдовства. Сфокусировав взгляд, она разглядела каждую деталь уютной обветшалой комнаты — изорванные занавески, сшитые из ветхого плаща, стол, изготовленный из обработанной бочки из-под эля, и соломенную подстилку, служащую им с Джейреном постелью.
Как только образ в ее мозгу стал достаточно ярким, Атайя прошептала мощные слова заклинания транслокации:
— Hinc libera me!
Сразу же последовал толчок — ожидаемый, но всегда такой резкий, несмотря на весь опыт предыдущих перемещений, похожий на ощущение, возникающее при спуске с лестницы, когда нога вместо ожидаемой ступеньки внезапно ощущает пустоту. Затем на краткий миг пришло жуткое чувство оторванности от собственного тела, осознание себя разумом, парящим вне его. Принцесса ощущала присутствие Джейрена как некой твердой формы рядом с собой в головокружительном разнообразии разноцветных огней и хаотических звуков, перемещающихся Ц вокруг нее слишком быстро, чтобы их можно было различить.
Мгновением позже ее ноздри наполнились тяжелым запахом сосны, а ноги осторожно опустились на холодные каменные плиты пола. Как только принцесса попыталась открыть глаза, черное облако неясно замаячило перед ней, загораживая обзор. Атайя покачнулась, испытывая головокружение, словно от выпитого вина.
Джейрен успел поймать жену до того, как она упала, и осторожно положил на соломенную подстилку.
— Атайя, тебе плохо?
Принцесса на мгновение закрыла глаза, а открыла их только после того, как последние приступы головокружения отступили, и она поняла, что уже не так близка к обмороку.
— Это так странно, — выдохнула Атайя. — С тех пор как моя сила была запечатана, я не ощущала ничего подобного.
— Ты какое-то время не использовала заклинание, — предположил Джейрен, — может быть, сказывается отсутствие практики.
Однако в тоне Джейрена не хватало уверенности в том, что дело обстоит так просто, и Атайя затаила сомнение. Принцесса вспомнила, что сказал мастер Хедрик, когда она впервые рассказала ему, как печать увеличила ее магическую силу. Мастер сравнил запечатывающее заклинание с меканом и предположил, что, тесно связанное с ее магической силой, оно способно создавать такое же внутреннее давление.
