Сама не заметив как, я провалилась в сон. Именно провалилась.
Многим кажется, что они парят и летают во сне. Я всегда падаю и проваливаюсь. То, что это сон, я поняла сразу. Осмотрев себя, пришла к выводу, что облик серебристо-голубоватой тучки вполне подходит, я поплыла по ночному городу. Промелькнула мысль, что это, возможно не сон, а полноценный внетелесный опыт. Но меня такие подробности не волновали.
У меня не было желаний. Мне нравилось рассматривать город с высоты ста метров. Ночная жизнь в провинциальных городках затихает после часа ночи. Утренняя просыпается только в шесть-семь утра. Сейчас было тихо.
Я обратила внимание на деревья внизу. Так-так. Листья-то зелёные. Значит, никак не астральная проекция. Всё же ВТО[3]. Неважно. Главное, свобода и спокойствие.
Мой взгляд зацепился за одинокую фигуру, идущую по ночной улице. Куда мысль, туда и энергия. Следуя этому закону, я оказалась рядом с заинтересовавшим меня человеком. Это была Татьяна. Только не такая, как в реальной жизни. Она была одета в длинное чёрное платье с готическим корсетом. Светлые волосы доходили до середины спины и были уложены в подобие средневековой причёски с множеством локонов. Татьяна шла по улице с выражением абсолютного спокойствия. Я коснулась её руки. Подруга этого не заметила. Потом остановилась и медленно повернула голову в мою сторону.
— Я умру. И ты тоже мертва. Так надо.
Её глаза сделались стеклянными. По лицу потекла кровь. Спустя мгновенье, я почувствовала, что тоже истекаю кровью.
Испуг резко вернул меня в тело. Сонный паралич сковал конечности. Я лежала и хватала воздух широко раскрытым ртом. Знание, что телесный дискомфорт скоро закончится, уверенности не добавляло. Спустя несколько минут я пришла в норму. Тело снова начало меня слушаться. Сделав ещё пару вдохов-выдохов, я села на кровати. 7.42 показывали часы. Самое время для завтрака.
Осторожно, чтобы не разбудить мирно посапывающую подругу, я вышла на кухню. Выяснилось, что в себя я так и не пришла. Руки дрожали, а тело колотил противный озноб.
Мне не снятся кошмары. Да и не сон это был. Ненавижу иногда свою силу, или что там у меня. Что могло означать это видение?
Посмотрев в сторону комнаты, я вспомнила обещание, данное подруге. И продублировала его. Однако теперь не для неё. Для себя.
— Не знаю, что происходит, — прошептала я, — но я не сдамся.
В одиннадцать за нами заехал Дмитрий. Таня договорилась, что он подберёт нас у круглосуточного супермаркета. Мужчина не опоздал, и теперь мы ехали по трассе. Мимо проносились поля и лесополосы. Иногда показывались небольшие хутора и станицы.
Чтобы сесть в машину, мне потребовалась вся сила духа. В окно я смотрела только мельком, концентрируя внимание на неподвижных вещах. Мне это помогало.
Дима с Таней периодически о чем-то говорили. Иногда смеялись. Я, как обычно, не вслушивалась. Надо будет, окликнут. Они и окликнули.
— Ксан, ты как? — Татьяна развернулась лицом ко мне.
— Нормально. — Я подняла глаза, оторвавшись от созерцания молнии на своей сумке.
— Держишься?
Я кивнула, заметив на себе довольно пристальный взгляд Дмитрия. Он глядел на меня через зеркало заднего вида. Внутренне я поёжилась. Когда-то я сравнивала его с гипнотизёром. Беру слова обратно. Палач и инквизитор. Вот.
— Что-то не так? Укачало? — спросил хирург.
— Нет, — ответила я чуть резче, чем следовало.
— Просто она машины не любит, — пояснила подруга.
— Не знал, — Дима снова глянул на меня. — Как же ты на работу добираешься?
— Пешком, — сухо сказала я.
— А вечером не страшно?
— Было б страшно, не работала б.
— Вариант, — улыбнулся в ответ мужчина. — Почему ты машины не любишь? — После некоторой паузы, я снова поймала на себе его пристальный взгляд. Также я заметила, что Тане, как и мне, неприятно такое излишнее внимание к некоторым вещам.
На языке так и вертелось «не твоё дело». Но сказать такое было бы ошибкой.
— Амаксофобия, — я отвернулась к окну, сконцентрировав взгляд на небольшом пятнышке на стекле.
— Боязнь транспорта? — расспросы продолжились. — Попала в аварию?
— Не совсем. Меня чуть не сбила машина… Извини Дим, мне неприятно говорить на такие темы.
— Не хотел, не буду, — врач улыбнулся и снова о чём-то заговорил с Татьяной.
А я весь остаток пути занималась тем, что отгоняла навязчивые воспоминания об изуродованных машинах и искалеченных телах. «Спасибо» Диме.
Горячие источники показались внезапно. Это был комплекс зданий. У одного, по всей видимости, административного располагалась стоянка для транспорта. Другое служило гостиницей для клиентов. Под крышами трёх остальных разместились сами купальни. Ещё на территории курорта находились кафе и бар с бильярдной.
Выйдя из машины, я стала на твёрдый асфальт. Оказаться на свежем воздухе для меня было подарком судьбы. Навязчивые воспоминания отошли на второй план. В серо-стальном осеннем небе пронеслась стайка птиц, забрав мой хмурый настрой с собою.
— Девушки, я пока место на стоянке оформлю. А вы с номерами разберитесь.
— Не задерживайся, — Таня чмокнула Дмитрия в висок.
Взяв свои сумки с паспортами и деньгами, мы направились ко входу в гостиницу.
Там выяснилось, что свободных номеров немного. Пришлось Тане на себя и Диму брать номер 205 на втором этаже. Мне достался 12 на первом. Договорившись с Таней, что они за мной зайдут, мы разошлись по номерам.
Мои апартаменты оказались не так плохи, как я думала. Аккуратная небольшая комнатка с узкой, но мягкой кроватью, тумбочка и стол со стулом. На паркетном полу — синтетический ковролин. Почему-то вспомнилась комната в доме Антона Сергеевича. Там было всяко уютнее, но ничего не поделаешь.
Белая боковая дверь вела в крохотный санузел. Тут ютился чистенький унитаз и маленькая раковина. Похоже, гостиница проектировалась и строилась ещё в советские времена, когда об удобствах говорили шёпотом, дабы не быть уличенным в стремлении к благонакопительству, то есть к капитализму.
Сначала я думала дождаться Таню. Однако потом решила немного прогуляться. Мне что-то не давало покоя. Поэтому, сунув паспорт и телефон в карманы куртки, я вышла из номера. Не успела я дверь замкнуть, как услышала знакомый голос.
— Роксана! Ты тут как оказалась?
Я повернулась в сторону говорившей и вспомнила смуглое молодое лицо с каре-золотистыми глазами.
— Кира! Добрый день!
— Ты меня помнишь, — радостно отозвалась жена шефа.
