— Обещаю.
— Вы о чем? — повторила вопрос Арика, на этот раз с угрозой в голосе.
Крост, бросив на Арику странный взгляд, ушел к основной группе, в то время как Жорот неохотно отозвался:
— Это один из законов Клана. При возникновении ситуации, подобной сегодняшней, служба безопасности должна гарантировать, что я никуда не денусь. Не убегу, в смысле.
— Что-о-о? Это как?
Колдун поморщился:
— Сядь, пожалуйста. Вам это ничем не грозит, да и мне, больше, чем неудобством, тоже. Так что, пожалуйста, не надо устраивать драк и скандалов, хорошо?
Арика перевела взгляд на приближающегося Окуса, рядом с которым шагал Вел, что-то ему втолковывая. Она услышала последнюю фразу паренька:
— Я держу его Карту, не забывай!
Окус пожал плечами:
— Мое право решать, что сейчас более рационально.
Жорот встал:
— Спасибо, Вел, но это бесполезно.
Окус откуда-то выудил кандалы с длинной цепью и надел их колдуну на вытянутые руки. Что-то сделал с браслетами, они сомкнулись, плотно охватив запястья.
Вел помрачнел, и тихо прошипев в сторону Окуса, резко развернувшись, ушел.
Все это не заняло и нескольких секунд, Арика даже не успела сообразить, что к чему. Опустив скованные руки, Жорот повернулся к дернувшейся вперед женщине и мягко, но с нажимом, повторил:
— Арика, пожалуйста.
Роджер обнял ее за плечи, ненавязчиво удерживая на месте. Арика раздраженно скинула ладони робота, и, игнорируя Окуса, поинтересовалась сквозь зубы у колдуна:
— И ты что, теперь будешь везде расхаживать с этими… железками?
Жорот, внешне выглядевший абсолютно спокойным — но Арика-то ощущала его бешенство! — тихо объяснил:
— Извини. Но «расхаживать» я не смогу. Прости, но эти два дня ваши передвижения тоже будут ограничены одной комнатой. Комфортабельной, но одной.
Увидев, и, главное, ощутив, как Арика деревенеет от ярости, Жорот добавил:
— Ты, — выделив первое слово, — можешь в любой момент разорвать клов. Ты не из Клана и…
— Нет, — она метнула ненавидящий взгляд на Окуса, который хладнокровно ее игнорировал. — Пошли в вашу «комфортабельную комнату»!
Идти не пришлось. Клов телепортировали на место, и Арика, наивно полагающая, что ее уже ничего не сможет вывести из себя, тут же убедилась в своей ошибке.
Комната действительно была очень уютна… Ровно на три четвертых. Угол же ее был отделен железной решеткой, и в этом углу «уюта» не были и близко. И пол был не деревянный, а из бетона. Правда, на полу валялся ортопедический матрас. В решетке не было даже двери, Окус просто телепортировал туда Жорота. Арика, стиснув зубы, наблюдала, как начальник безопасности одевает колдуну ошейник, вторым концом цепи вделанный в стену. И, словно всего этого ему показалось мало, ножные кандалы. Как только Окус выпрямился, Жорот процедил ледяным тоном:
— Удовлетворен? Убирайся.
Окус, усмехнувшись, еще раз дотронулся до ручных кандалов и исчез.
Арика подошла к решетке и почти упала на пол, вцепившись в прутья руками.
— Что у вас тут за дурдом?
Колдун пожал плечами:
— Это не у нас. Это у Окуса. В голове. Нормальный человек просто взял бы с меня слово.
— А что, ты давал повод? — поинтересовался Роджер.
— Личные счеты… ну, сам понимаешь.
Он подошел к умывальнику (длина цепи позволяла это с большим трудом), вымыл руки и напился прямо из ладоней. В противоположном от умывальника углу торчал унитаз, даже без ширмы. Зная Жорота, Арика могла поклясться, что колдун не подойдет к нему, пока она будет в комнате. Перехватив панический взгляд женщины, Жорот насмешливо улыбнулся:
— Ну, не все же так безвыходно, в самом деле! Там магический полог, полностью изолирует, при необходимости…
— Все равно… — буркнула Арика, хотя почувствовала немалое облегчение.
Жорот опустился на матрас и сообщил:
— Кто как, а я есть хочу. Пошарьте по шкафам, пожалуйста. Мне вот-вот что-нибудь телепортируют, но то, что полезно, а не вкусно, как у вас.
Роджер без разговоров полез проверять продукты, а Арика прикинула расстояние между Жоротом и решеткой — не меньше десятка шагов.
— И как? Метать тебе, что ли?
— Элементарно. Поставишь на пол и толкнешь. Если не у тебя, то у Роджера точно получится.
— Угу. Если не растеряется по дороге. Подожди-ка.
Арика встала, рассеяно прошлась вдоль решетки туда-обратно. Остановившись, сосредоточилась и, приблизившись вплотную к прутьям, прошла сквозь них.
— Вот и все.
Колдун потер повязку:
— Н-да… Вообще-то, от Умения решетка тоже заговорена.
— И что?
— Я так, просто в известность поставил.
— А меня, значит, бросили бедного одного? — уточнил Роджер, не прекращая готовить.
— Закончишь, я тебя тоже сюда перетащу, — отозвалась Арика. И пару матрасов с кровати, и вон тот столик… Нет, лучше покрывало. Правда туда-обратно, извини, одна я смогу ходить.
— Давай ты тоже будешь делать это пореже? — попросил Жорот, — решетку не ученики заговаривали, мало ли…
— Хорошо… Кандалы тоже заговоренные?
— Конечно.
— То есть колдовать ты не можешь?
— Увы.
— А у тебя не будет такой мерзости, как в прошлый раз?
— В смысле? — не сразу понял Жорот.
— Деформация поля… так Дан это назвал.
— А… Нет. Тут другой тип кандалов, более щадящий.
— Может, все же снять?
— Не стоит.
— Я хоть прощупаю, хорошо?
— Прощупай, конечно, но…
— Что?
— Эта скотина может заявиться сюда в любую минуту. Просто позлорадствовать. И если кандалов не будет…
— То что?
— Есть другие виды оков, которые вообще двигаться не дают.
— Все, я поняла. А то, что я и Роджер с тобой тебе хуже не сделает?..
Жорот, улыбнувшись, покачал головой:
— Абсолютно. Вы свободные люди, можете находиться, где считаете нужным. Тем более, мы в клове.
— Извращение какое-то… А что за шипы?
— Кандалы с шипами, — неохотно отозвался Жорот.
Арика вздрогнула от удара-воспоминания, подкатила тошнота. Эту дрянь она помнила по Проверке. И памяти, как оказалось, хватило маленького толчка — вынырнуло все, что женщина пыталась забыть… Она стиснула пальцы, усилием воли пытаясь успокоиться. Роджер на том конце комнаты уронил зазвеневший нож, колдун побледнел и, не спрашивая, схватил ее за руки, посылая успокаивающий импульс — похоже, абсолютно машинально — ведь для передачи эмоций в прикосновении совсем не было необходимости.
Женщина вдруг с удивлением поняла, что ужаса перед Жоротом не испытывает, хотя, по идее, и должна. Наверное, просто невозможно бояться человека, от которого сейчас идет ощущение вины за неудачное напоминание, тревога и боль за нее и нет даже ноты агрессии, жестокости.
