Когда закаленный наконечник покинул грудь, сердце вспыхнуло такой яростной мукой, что Кэсс рывком села и с удивлением подумала, что к ней, похоже не вернулся слух. На Поприще царила мертвая тишина. Ниида уже подумала, что оглохла навсегда, но с запозданием услышала, как шуршит под ногами песок, и поняла — слух к ней вернулся, просто амфитеатр замер, шокированный увиденным. Едва стоящая на ногах претендентка обвела трибуны мутным от боли взглядом. Зрители молча опускались на свои места.
Андриэль с трудом перевел дыхание, и посмотрел на квардинга. Лицо демона казалось каменным. Он без всякого выражения взирал на дрожащую рабыню.
— Все, — тихо шепнул ангел. — Амон, все.
Лишь после этого его господин с трудом разжал пальцы, стискивавшие сиденье скамьи. На гладком дереве остались глубокие вмятины.
— Вижу, — только и ответил он.
Из шести претенденток в живых остались четверо: блондинка Лирина-Леарна, Вилора, Натэль и Кэсс. Выжившие старались не смотреть на неподвижно лежащие тела. Вывернутые в неестественных позах, врасплох застигнутые смертью несчастные проигравшие казались восковыми куклами, с той лишь разницей, что куклы не истекают кровью. Демоны, те самые, которые выпускали смертельные стрелы по ослепленным и оглушенным претенденткам, проводили оставшихся в живых к выходу. В черных глазах лучников нельзя было прочесть ничего, кроме пустоты, но при этом каждый посчитал своим долгом внимательно изучить безобразный свежий шрам над левой грудью рабыни квардинга.
Когда девушки, с трудом переставляя деревянные ноги, вышли с Поприща к нииде шагнул Фрэйно. Он смотрел с тревогой. Кассандре против всякой логики стало жаль своего преданного стража. Она видела — он весь извелся, ожидая её в полном неведении. Телохранителю то ли было запрещено являться на соревнования, куда допускалась только знать, то ли он не пошел на них добровольно, поскольку все равно не мог помочь, а смотреть, как пытаются убить его подопечную — не захотел. Кэсс с удивлением поняла, что теперь очень хорошо разбирается в его небогатой мимике. И сейчас демон явно испытывал облегчение оттого, что горе-претендентка успешно прошла испытание. Он не проронил ни слова, только скользнул взглядом по затянувшейся ране и шагнул в сторону, привычно пропуская страдалицу на несколько шагов вперед.
— Осталось чуть-чуть, — тихо сказала Вилора, когда охранник отошел. — Два месяца пролетят незаметно.
— Ну, их тоже надо пережить, — напомнила неторопливо шагающая рядом блондинка. — А мне почему-то не верится, что это удастся всем.
Ниида молчала, пытаясь пробиться к Хозяину, но тот, похоже, возвел Стену. Злится на нее? Скорее всего. Она подвела, сыграла не так красиво и совершенно, как он, наверное, хотел. Мало того, еще привлекла к себе ненужное внимание трибун. Смотрите все, ниида квардинга Ада — неуклюжая бестолковая неумёха. Это же смешно, что Амон выбрал такое ничтожество!
Натэль косо поглядывала на едва сдерживавшую слезы подругу, а потом, не выдержав, спросила:
— Ты что?
— Я не избранная, — хрипло сказала та. — Я не она.
— Ты жива, то есть нельзя знать наверняка, — спокойно заметила вампирша. — Мы все живы, понимаешь? На день, месяц, или тысячу лет — не важно. Мы идем, разговариваем, дышим. А кто-то остался лежать на песке и уже никогда не встанет. Подумай лучше об этом.
— Она права, — кивнула Лирина-Леарна.
Кэсс посмотрела на нее, и вдруг спросила:
— А как тебя зовут? Лирина или Леарна? Я не помню.
— Лириния, — хмыкнула девушка. — От Элеоноэриэнии. Выговоришь полное имя с первого раза, угощу пряником.
Суккуб, шедшая справа, хмыкнула. Потом еще раз. И рассмеялась. Следом за ней засмеялась Ви, потом сама обладательница диковинного имени и последней к девушкам присоединилась Кассандра. Они стояли посреди белой дороги, под нещадно палящим солнцем и хохотали, вытирая слезы. Элеоноэриэния! Надо же было такое придумать? Фрэйно замер в нескольких шагах от стайки претенденток и мрачно слушал ломкий надрывный смех, в котором веселье заменяли резкие истерические нотки.
— А я думала, у меня имя чудное, — вытирая слезы, заметила Кэсс. — У нас все больше Маши, Лены, Наташи, но не Кассандры.
Блондинка в ответ развела руками, мол, извини.
Вилора задумчиво потерла переносицу и сделал отважную попытку:
— Элиоэнореи… — запутавшись в звуках вампирша снова прыснула со смеху.
— Не видать тебе от меня пряника, — рассмеялась девушка и вдруг остановилась, открыв от удивления рот. Дорога упиралась в белую мраморную арку, увитую диким виноградом. То ли Кэсс по привычке привела подруг в Сад Несбывшихся Надежд, то ли Дорога сама вывела путниц — так и осталось загадкой. Но под сенью деревьев и виноградных лоз было уютнее, чем на залитой зноем улице и претендентки, не сговариваясь, шагнули в прохладную тень.
— Ой, хорошо-то как… Словно и не в городе! — пропела Ви и закружилась, а через несколько шагов замерла, словно вкопанная, перед белой статуей скорбно склонившейся девы.
Кассандра так давно не была здесь, что даже мысленно извинилась перед мраморной обитательницей зеленых кущ, будто долго не навещала не глыбу камня, а близкую подругу.
— Какая красивая, — тихо выдохнула Лириния. — Кто она?
— Гельяра, — Кассандра пересказала спутницам легенду, поведанную ей Риэлем.
Рассказала, конечно не так красиво, как ангел, но достаточно интересно, чтобы девушки слушали, не перебивая.
— Почему она не отомстила? — задумчиво спросила Вилора, когда подруга замолчала. — Ее любимого убили, а она только и смогла, что убежать и окаменеть.
— Да и зачем каменеть? — отозвалась Нат. — Крилла-то этим не вернуть. Жила бы себе дальше, глядишь, и встретила бы кого-то другого и была бы счастлива.
— Связалась, глупая, с человеком! — поразилась третья претендентка. — Он даже Хозяином не может быть! Какой толк от такого?
Их спутница молчала, понимая, что каждая по-своему права. И… все не правы! Что бы сделал Амон, если бы она полюбила человека? Он демон, ему чужда нежность, но отпустил бы он ее? Нет. Вот только, если быть честной — сможет ли она полюбить кого-то другого? И что станет делать, если вдруг окажется ненужной Амону? Наверное, тоже окаменеет…
— Как же мне надоел этот Город, — сказала она вслух. — Поприще, тренировки, ангелы, демоны, боль…
— Мне тут даже дышать тяжело, — подхватила Нат. — И камень этот белый… ослепляет.
— Да… — вампирша усмехнулась. — Мы вроде свободны, ходим, где хотим, но все равно невольницы.
— А, может… в лес? — тихо, не поднимая глаз от земли, спросила Лириния.
