Но я же не сказал, что запрещу тебе гордиться посмертно?
Ты бросаешься обратно, на середину двора, и вдруг видишь просвет меж домами. Даже странно, как это ты раньше не замечал его.
Там нет никакого просвета.
Просвет исчезает, вместо него возникает глухая стена, но…
«Ври больше!»
Отдай мне Зарю… я хочу ее… Отдай.
Но если кто-то очень не хочет, чтоб ты направлялся именно туда…
Ты бросаешься грудью на стену — и выбегаешь на освещенную улицу!
Изумленный твоим внезапным появлением случайный прохожий мгновение испуганно пялится на тебя, а потом, круто развернувшись, стремительно удаляется прочь.
— Совсем сдурели, черноплащники проклятые, — доносится до тебя.
Ты ошеломленно оглядываешься по сторонам. Ну да. Ты совсем не там, куда стремился. Вовсе даже на другом конце города, в очень богатом квартале. Только здесь могут позволить себе за глаза называть «Старших Братьев» презрительной кличкой «черноплащники».
«Вот урод! — обиженно думается тебе. — Словно я для одного себя стараюсь. Словно всем прочим безразлично, кому достанется Заря!»
«Ну откуда он мог все это знать, — вздыхает старик. — Напугал ты его, вот и все!»
Логично. Справедливо. А все-таки — все равно обидно. Но главное — не это. Главное — топать теперь чуть не втрое больше.
«Дурак ты, Крэллин! — вскипает старик. — Зови сюда Эргарета, и немедля! Куда еще топать-то собрался?»
«И впрямь дурак…» — покаянно сознаешься ты и тянешь руку к цепи вызова. Но не дотягиваешься. Что-то огромное и лохматое вдруг подымается из тени, которую отбрасывает высокий красивый дом, подымается и толкает тебя в бок. Ты не успеваешь увернуться. Ничего ты не успеваешь. Тьма смыкается вокруг безжалостно и окончательно. Как навсегда закрывшаяся дверь. Нет. Это еще не смерть. И Тьма здесь не окончательная. Это тебе после яркого света показалось, что окончательная.
Ты подымаешься с колен. Оглядываешься по сторонам.
Все там же. Все та же подворотня.
Отдай. Отдай ее мне.
— Когда я отсюда выберусь, я приведу сюда всех «Старших Братьев», кого только смогу уговорить! — грозишь ты. — Мы перероем весь этот квартал, найдем это проклятую подворотню, и…
Стены, окружающие тебя, начинают трястись. Ты не сразу понимаешь, что это — смех. Мягкая и страшная дрожь этого нечеловеческого смеха сотрясает мир.
Вам не найти ее. Она — не здесь. Она — везде. В каждом из вас. Она в тебе самом, Крэллин. Что ты станешь делать с этим кусочком твоей души?
Что-то почти успело подобраться к тебе. Ты отскакиваешь в сторону и наконец видишь его. Он огромен, уродлив и могуч.
— Я тоже часть тебя, Крэллин, — глухо гудит его голос. — Отдать Зарю мне — все равно что из руки в руку переложить.
— А я не хочу перекладывать! — Твоя рука нащупывает цепь вызова.
«Слышу! Иду!» — мгновенно отзывается в твоей голове голос Эргарета.
Отдай.
Ты вновь отскакиваешь от каменной лапы.
«Ничего, уже недолго. Еще чуть-чуть продержаться…»
И тебе совсем не жаль твоего приятеля, высокого лорда? Ведь я же убью его. И съем. Я всегда съедаю высоких лордов.
— Ошибаешься! Тебе его не съесть! Это он бы тебя съел, если бы захотел! Вот только он не ест всякую гадость!
— Крэллин, где ты?! — посреди двора появляется Эргарет. — Что тут за темень?!
От рук высокого лорда в стороны хлещут потоки света. И гаснут, сталкиваясь с исходящей от Хозяина Подворотен тьмой.
— Я здесь! — кричишь ты, бросаясь к Эргарету. Он поворачивается к тебе, но в тот же миг вынырнувшая из мглы когтистая каменная лапа хватает тебя за плащ.
Все. Времени думать нет. Быть может, Эргарет и не самый лучший высокий лорд, но…
— Эргарет, лови! — надрываясь, орешь ты и швыряешь в него Зарю.
Эргарет ловит брошенное и застывает. На лице его на миг возникает совершенно непередаваемое выражение. А потом могучие потоки света, хлынувшие от него во все стороны, в клочья разносят окружающую тьму.
— Крэллин, ты перестарался, — спокойно сообщает тебе Эргарет. — От твоей силы я сейчас лопну. Как ты умудрился поссориться с Господином Глубоких Теней?
— Этот твой высокий лорд такой тупой. — Хозяин Подворотен иронично качает огромной уродливой головой, лишь отдаленно напоминающей человечью. — Он и впрямь решил, что ты поделился с ним своей силой… даже забавно.
— Крэллин, что здесь происходит? — с недоумением спрашивает Эргарет.
— А славно мы с тобой попрыгали… славно! — гудит Хозяин Подворотен. — Ничего. Еще встретимся! Снова попрыгаем…
Он отпускает твой плащ, разворачивается и уходит. Уходит, хохоча. Пожалуй, это потрясает тебя больше всего. Даже больше того, что, когда он касается стены и растворяется в ней, подворотня исчезает, и вы с Эргаретом оказываетесь на людной, хорошо освещенной улице.
— Крэллин, что здесь происходит? — повторяет Эргарет. — И что, к драным демонам, происходит со мной?!
Последнее он выдыхает почти жалобно.
— А ты поймал то, что я бросал тебе? — спрашиваешь ты. Спрашиваешь для верности, ты и сам видел, но… надо же убедиться.
— Поймал.
— И… оно исчезло?
— Исчезло, — кивает Эргарет.
— Тогда нам срочно нужно во дворец!
— Зачем? — удивляется Эргарет. — Крэллин, объясни толком, что происходит?
— Потом, — откликаешься ты, припоминая, как именно определяют нового Владыку Зари.
«Если Эргарет не понял это сам… а вдруг это всего лишь шутка? А вдруг прежний Владыка, проклятый дезертир Джерет, всего лишь пошутил? Вдруг это не настоящая Заря? Вдруг это и не Заря вовсе? Вдруг… вдруг… вдруг… быть может, и Хозяин Подворотен — не настоящий? Куда-то ведь исчез новоиспеченный горшечник, когда ты вторично пришел к нему? Что, если это все один большой розыгрыш, подстроенный неким пятнадцатилетним мальчишкой, сопляком несчастным, которому взрослое могущество и тысячелетний опыт вскружили голову?»
— Эргарет, нам и правда туда нужно, — говоришь ты. — Я потом все расскажу, ладно?
— Ладно, — пожимает плечами Эргарет. — Только ты на мне со своими рунами больше не экспериментируй. Ума не приложу, как твои пациенты выживают. Или на высоких лордов это просто действует по-другому?
Тьма на мгновение обнимает тебя. В следующий миг вы уже стоите перед дворцом.
— Нам нужно к Коронационным Воротам, — говоришь ты, и Эргарет вновь удивленно смотрит на тебя.
— Владыка Зари просил, — врешь ты.
Прежний Владыка Зари ничего не просил, зараза безответственная, а ты теперь выкручивайся. А нынешний… а нынешний, возможно, оторвет тебе голову за такой, с позволения сказать, подарочек… Потому что на самом деле — это ноша. Ты не знаешь и никогда не узнаешь, насколько она тяжела, но ты достаточно прожил на свете, чтоб понимать, что это — ноша, а не дар Богов. Сколько весит корона, знает лишь тот, кто примерял ее на себя. И ты уже видел, что случается с теми, кому она велика.
