Я еще такого бесплатного цирка никогда не видел! Этот такой здоровый и натренированный человек, как полковник Кантемиров вдруг неожиданно для всех спотыкнулся о незаметный порог входа в шатер. И он так сильно споткнулся, что тут же за порогом растянулся во весь свой немалый рост, его автомат отлетел аж метра на — три. Я еще удивился тому, как он только не взорвался на своих чертовых гранатах, развешенных на разгрузке и на поясе.
Падая, этот майор почему-то орал в пространство:
— Спасибо, Майор! Обязательно последую твоему совету!
В моей памяти полковник Кантемиров надолго таким и остался, он лежал на земле и ревел, как непослушный ребенок, а вокруг него стояла стена людей с автоматами в руках, его десятка бойцов. Но Генка Кантемиров в Штаты так и не приехал, хотя его я очень ждал, несколько дней так провел среди своих соплеменников на Брайтон Бич! Тогда туда приехал другой человек, но он мне был не нужен!
Захид Хан пил чай и надо мной посмеивался;
— Вот видишь, Майор, я как человек, наслаждаюсь беседой с приятным собеседником и одновременно могу пить этот великолепный час, А ты в образе души можешь лишь порхать вокруг меня, внимать всему тому умному, что я буду тебе рассказывать.
Захид Хан был хитрым и умным стариком пуштуном, перед этим я ему в течение часа повествовал обо всем том, что с нами происходило после того, как я с его бойцам телепортировался в тот высотный аул. К этому моменту вместе с ним мы выяснили все обстоятельства того боя, узнали, почему погибло так много его спецназовцев. Оказывается, существовало и некое третье лицо! Это инкогнито предупредило британцев о готовящемся нападении, а так же о том, когда и как оно должно произойти. Старый пуштун пока не знал, кем этот человек мог бы быть. Я же догадывался, но не был до конца в этом уверен! Поэтому не стал ему говорить о своих подозрениях по отношению некого Фельдфебеля из группы полковника Кантемирова. Если бы я тогда поделился бы этой информацией с Захидом Ханом, то, вероятно, смог бы спасти жизнь Генки Кантемирова?!
Захид Хан не лез в мою душу с дополнительными расспросами. Он слушал мой простенький рассказ, довольствуясь той информацией, которую от меня получил.
— Ну, так значит, вы сейчас занимаетесь излечением капитана Тимаков, а после этого, куда собираетесь держать путь? Ну, да, я забыл, об этом не следует спрашивать. Если мне и будут отвечать, то, наверняка, не скажут настоящей правды! Так что забудем пока об этом вопросе. Ну, а на последний мой вопрос, Марк, ты попросту обязан ответить!
Впервые пуштун назвал мое настоящее имя, это было для меня так неожиданно, что мое тело в гостиничном номере вздрогнуло, забилось в конвульсиях на паркетном полу?! Пришлось мне целую минуту посвятить тому, чтобы тело Марка Ганеева привести в порядок! Старик пуштун, словно не заметил этого моего столь долгого молчания, он продолжил гнуть свое:
— Марк, а у вас деньги-то есть? Понимаешь, на мои банковские счета вдруг поступил какой-то солидный перевод из Москвы. Какой-то там Юрий Андропов на имя Марка Ганеева перевел сто тысяч долларов. Как я вижу, ты об этом ничего не знаешь. Ну, что ж тогда найди Заранду, она поможет тебе эти деньги перевести на твой банковский счет. Так что в Пешаваре, когда найдешь мою блудливую дочурку, то передай ей о том, что ты ее записку передал по адресу. Мой ответ на ее вопрос таков. Не смотря на то, что ее отец пуштунских кровей, убивать ее я не буду! Но и она не должна появляться в этих краях! Здесь не прощают и не забывают неправедного поведения! Пускай, она уезжает из Пакистана! Финансово я буду помогать ее семье и детям. Если у нее родятся парни, то я их всех заберу к себе на воспитание. Если — девчонки, то пускай она сама занимается их воспитанием. Там, на воле им будет жить и взрослеть гораздо лучше, нежели здесь, на истинно пуштунских землях!
Зела так и не дождалась звонка Фрэнка, она уже почти спала, когда послышался звонок в дверь. Вскоре в спальне появилась прислуга и сказала:
— Госпожа, к вам рвется какой-то Фрэнк Тальман! Он утверждает, что вы его ожидаете?!
1
Если бы вы только знали, как я страшно люблю этот простой смешанный американский омлет на свой завтрак. Всего за четыре доллара ты получаешь красивенький, но достаточного большого размера пирожок. Стенки этого пирожка сотворены из яйца, а в его начинку напиханы и ветчина, и колбаса, орехи, жареные овощи, резаный перец и многое другое. Получив этот омлет, по утрам я так яростно работал ножом и вилкой, что от этого чудесного творения уже через минуту мало чего оставалось, а у меня поднималось настроение, тянуло на совершение подвигов Геракла.
Но не сегодня!
С раннего утра у меня плохое настроение. Вернувшись от Зелы, я решил не подниматься в свой номер, а сразу же отправиться в ресторан и позавтракать, заказав свой любимый смешанный омлет. Ожидая заказ, я задумался о том, что сегодня уже был вторым днем, как этот крючконосый сикх Бенджамин Вилкок не выходил на связь со мной. Не информировал о том, как обстоят дела с Володей Тимаковым, как прошли операции по удалению пуль?! Второй день длилась сплошная тишина. Сколько бы раз я не интересовался в гостиничной регистратуре у портье, не звонил ли мне кто, всегда получал очень короткий ответ:
— Нет, сэр!
К моему столику подошел официант и с поклоном поставил на стол горячее блюдо с любимым омлетом. Некоторое время он постоял у моего столика, наблюдая за тем, как я своей вилкой надорвал внешнюю стенку омлета, а затем с любопытством идиота начал изучать его внутренности. Когда мне надоело бесполезно тыкать своей вилкой в омлет, то понял, что сейчас я совсем не хочу есть. Что ничего мне не надо, что мне пора самому позвонить этом Бенди и поинтересоваться тем, как у нас идут дела?! Я цыкнул на официанта и он, словно тень, провалился под землю. Я уже почти собрался встать из-за стола, чтобы подняться на этаж и из своего номера позвонить мистеру Вилкоку, но вовремя вспомнил о том, что в гостиницах все прослушивается и подслушивается.
Тогда я пальцем сделал такое круговое движение, что на языке официантов означало, что я хочу холодного пива. Мой официант тут же поставил мне пинту пива, стекло которой помутнело и покрылось каплями воды от холодного пива. Я удобнее расположился на стуле с крепкой спинкой, взял в руки стакан с пивом и сделал первый глоток холодного пива.
Господин Вилкок страшно перепугался, когда увидел мое разгневанное лицо у себя в голове. От этого страха из его рук выпала центральная лондонская газета "Times", которую он изучал, сидя на толчке в туалете! Листы "Times" еще только начали приземляться на коврик с нарисованным красным зайчиком, когда я невежливо поинтересовался:
