Юноша невольно поежился, только представив себе эту смертоносную пару, плечом к плечу стоящую под сбивающим с ног ветром.
Серые плащи, серые глаза.
Они ищут тебя, Киоши.
Без устали ищут от самого дома Слизня. Ищут, словно гончие псы упав носами в пыль дороги. А перчатка и бомба — лишь временные помехи на пути этих псов, предвещающих Кресту гибель…
* * *
Вероятно, он все же задремал. Настойчивый стук в дверь заставил юношу вздрогнуть, разгоняя по телу кровь, и Киоши сел на кровати. Овилла расположилась в кресле напротив, рассеянно рассматривая личные бумаги коменданта.
Ответив на приглашение, в гостиную прошли бандитские вожаки. Не хватало только Анзурона, но дозорные и разведчики сообщали, что глава Плясунов со своими телохранителями до сих пор находится на границе лагеря наемников, ведя переговоры. А еще разведка донесла, что в лагере больше не видно тоэхов в красно-золотых туниках — их тела теперь усеивали ограду, насаженные на окровавленные каменные иглы.
Усталые, но радостные, Лоава-Пран, Шицирокину и Ссварна разместились вокруг камина, подбросив еще дров. Киоши опустился в просторное кресло, сгоняя остатки сна. Овилла встала за его плечом.
Добыча, которую армия Иронотсу собрала при взятии форта, превзошла самые смелые ожидания бандитов Гив-Назандара. Помимо крупного денежного запаса, подвалы форта буквально ломились от партии минералов и камней, еще не успевшей покинуть его пределы. Также бандитам досталась дюжина летающих верховых мант и целый парк боевой техники. Разобранная, уложенная по ящикам и стойкам осадная техника и метательные машины занимали целый каземат. Кроме этого, склады крепости были полны запасами провианта, вина и напитков покрепче.
Сдерживая ликование, Киоши похлопывал рукой в перчатке по высокому подлокотнику кресла.
Однако тут же не обошлось и без дурных вестей.
В отличие от нападения на беззащитное торговое поселение, бандитская армия понесла первые серьезные потери. Летучий отряд Шицирокину, нанесший первый удар внутрь форта, был почти полностью перебит. Оставшиеся в живых регенерировали, но немногим удастся вернуться в строй в ближайшее время. Отряды Ссварны и Лоава-Прана тоже понесли потери, причем было убито двое Ткачей. Сам Лоава получил рану, и сейчас старался не прикасаться к пульсирующей регенерационной корке, покрывающей всю его правую руку.
А еще раненый вожак хотел домой.
— Не казни меня за эти слова, господин, — обыкновенно молчаливый, он с трудом подбирал слова, глядя исключительно в огонь камина. Зверек, теперь прикованный к поясу, беспокойно метался подле его ног. — Но если ты отдашь мне мою долю, я заберу оставшихся воинов и вернусь в Гив-Назандар.
Киоши слушал его, не перебивая, но чувствовал, как перчатка с интересом проснулась, словно тоже прислушиваясь.
— Мы собрали достаточно трофеев, чтобы прослыть богачами, видят Боги и Держатели! — черный раздвоенный язык метался меж крохотных зубов. — Дальнейшая война для моего клана — новые жертвы, и некому станет насладиться награбленными сокровищами. Мы помним, как обещали помогать тебе, но потери слишком велики…
Ссварна что-то пробормотал, исподлобья разглядывая говорившего. Шицирокину был неподвижен, глядя куда-то перед собой. Внезапно он открыл клюв, начав с гневного и громкого клекота.
— А мне мало награбленного. И даже несмотря на то, что Иронотсу отказывается от своей доли, как и обещал. Каждая смерть моего воина только увеличивает желание взять за нее как можно больше!
— Верно, — вступился Ссварна. Вступился рьяно, словно это и не он совсем недавно отговаривал бандитов от штурма. — Мы едва начали, а ты уже стремишься домой, поджимая хвост! Ты же ослабляешь нас! Или ты забыл, что только Иронотсу решает, когда мы возвращаемся в Гив-Назандар? Мы не помогаем ему, глупец, мы на него работаем! Если ты уйдешь, ты оскорбишь нашего господина, запятнав себя позором. Господин проявил себя мудрым полководцем. Пока ни разу он не дал усомниться в том, что когда вокруг нас по-настоящему заскачут раскаленные угли, Иронотсу не станет мешкать с отступлением!
— Но рабов и самоцветов, захваченных нами, хватит на долгую безбедную жизнь! — Лоава-Пран по-прежнему не смотрел на Киоши. — Мы можем захватить в сто раз больше, но где мы возьмем новых преданных тоэхов для своих кланов?
— Наймем! — крякнул Ссварна, вновь принявшись растирать чешуйчатые виски своей несоизмеримо огромной головы. Загремели сотни амулетов. — Стань богачом, и любой наемник сочтет честью влиться в твой пантеон! Освобожденные из темниц форта преступники уже вступили в наши кланы, избрав тот, кто больше по вкусу — это ли не показатель?
— Настоящая преданность не покупается, — без особенной уверенности в голосе парировал раненый бандит, но Шицирокину рассмеялся на эти слова, запрокинув клюв и сочно щелкая языком.
— А может быть, ты просто хочешь успеть в Назандар раньше нас, Лоава-Пран? — его блестящие глаза пристально уставились на него. — Хочешь вернуться со славой и трофеями, купив половину города, пока мы тут будем и дальше ослаблять свои банды? Может быть, ты хочешь начать свою войну, и не где-нибудь, а на улицах Гив-Назандара?
Лоава-Пран вскочил, опираясь на короткое копье. Глаза его полыхали, а язык рассерженно метался среди зубов.
— Ты обвиняешь меня в измене, Шицирокину?! Обвиняешь меня в том, что я хочу ударить в спину кланам, с которыми пошел на войну? Да только за одно это я могу…
Они так и не узнали, что может Лоава-Пран. Киоши уже поднимался из кресла, готовый решительно пресечь спор, как тут дверь распахнулась, и в холл шагнула Ронисори.
— Мой господин, — летящие из-под железной маски слова казались закутанными в вату, — Анзурон возвращается. И он ведет к стенам форта наемное войско.
Едва не выломав двери, бандиты ринулись наружу, торопливо отдавая слугам приказы. Спор был забыт или отложен, но остроту потерял точно. Киоши и Овилла выскочили следом, бегом очутившись на крепостной стене. Сердце юноши тревожно колотилось, но присутствие зеленоволосого суккуба не позволяло думать о самом худшем. Если бы Дарвал предал, Ронисори осталась бы со своим господином. Овилла, словно прочитав мысли молодого тоэха, будто невзначай заняла удачную позицию за спиной арбалетчицы.
Всматриваясь в багровый сумрак под стенами, Киоши понимал, что посланница Дарвала не обманула — от лагеря в сторону форта действительно двигалась армия, по самым скромным подсчетам насчитывающая не меньше двух сотен воинов. На пике ее, бок о бок с огромной тушей незнакомого тоэха, шагал сам Анзурон.
