И все же силы были неравны. И на помощь кемперу сбегались все новые и новые хастины. Мечтатель, пытаясь закрыть собой Линден от удара копья, споткнулся и упал на колени, а она сама, поскользнувшись, не смогла удержать равновесия и села в теплую кровавую лужу. Ковенант остановился. Его пустые глаза фиксировали кипящий вокруг бой, но он никак не реагировал ни на яростную ругань сражавшихся, ни на стоны раненых.
Поднявшись на ноги, Линден оглянулась в надежде, что Финдейл и Вейн придут к ним на помощь. Солдаты собрались вокруг элохима в кружок и яростно рубили его мечами, но лезвия проходили сквозь него без малейшего ущерба. А затем он просто расплылся туманом и впитался в пол, оставив их ошарашено смотреть друг на друга.
Вейн стоял неподвижно, мрачно скалясь. Копья и мечи изорвали его одежду в клочья, но на теле не было ни одной раны. Удары сыпались на него без счета, но копья разлетались в щепы, а мечи отскакивали, раня самих нападавших. Он одолел бы хастинов всех вместе взятых, если бы вздумал сражаться. Но он не двигался.
Группу с Ковенантом окружили, и кольцо угрожающе сжималось.
— Вейн! — в отчаянии взмолилась Линден. — Сделай же что-нибудь!
Он уже столько раз спасал их! Им всем сейчас необходима его помощь.
Но отродье демондимов остался глух к ее мольбе.
И тут она увидела в воздухе мерцающий широкий золотой обруч. Хоннинскрю проревел предупреждение. Слишком поздно. Обруч опустился и стянулся вокруг головы Ковенанта, прежде чем кто-либо сумел понять, что произошло. Мечтатель попытался сорвать сверкающее кольцо, но оно словно было сделано из золотистой дымки, и рука Великана прошла насквозь.
Как только обруч опустился на Ковенанта, его колени подогнулись.
А в воздухе замерцал еще один. Он слетел с руки Касрейна.
И устремился к Мечтателю.
Внезапно Линден осознала, что бой прекратился, и солдаты отхлынули от них, окружив их плотным кольцом.
Первая была вынуждена прекратить атаку и вместе с Красавчиком и Хоннинскрю прийти на помощь своим друзьям.
Линден бросилась к Ковенанту, сжала ладонями его лицо и направила свое видение внутрь него. Ее окровавленные пальцы запятнали его виски и щеки.
Он спал. Угрюмая морщинка на лбу свидетельствовала о том, что сон его не сладок.
Мечтатель пытался увернуться от обруча, порхающего над ним, но хастины окружили его тесным кольцом и практически не оставили ему места. Бринн и Первая врубились в их кордон сзади. В одну секунду окружение было прорвано, а от копий остались одни щепы. Но было слишком поздно.
Обруч опустился на голову немого Великана и, скользнув вниз, накрыл и Кира.
Колени Мечтателя подкосились, и он рухнул на пол. А рядом с ним растянулось бесчувственное тело харучая.
Касрейн вставил в глаз монокль, прошептал заклинание, и третий мерцающий золотой обруч задрожал в воздухе и поплыл к Красавчику. Тот попытался сбить его своей булавой — но что дубина может сделать против колдовства!
Окаменев от горя, Линден сидела над Ковенантом. Золотистый обруч мягко скользнул к ней, опустился, и она провалилась в темноту.
Она проснулась в промозглой тьме и медленно, шаг за шагом, стала возвращаться к действительности. До ее слуха долетал ритмичный лязг металла и ворчание.
Плечи мучительно ныли, рождая в памяти воспоминание о какой-то непростительной глупости.
Она ничего не видела. Там, где она находилась, было темно, как в склепе. Но по мере того, как сознание возвращалось, она стала пытаться идентифицировать звуки. Ей не хотелось возвращаться к жизни. Она потерпела полное крушение. Даже ее слабая попытка вывести Касрейна из равновесия, забив между ним и гаддхи клин, и та не удалась. Нет, она не героиня, и с нее довольно. Наконец-то в ее душе воцарился смертельный покой, и, оказывается, всю свою глупую непутевую жизнь она стремилась именно к нему, хоть и не смела себе в этом признаться.
Но надоедливое ворчание и лязг не давали ей снова отключиться и назойливо лезли в уши, заставляя разбираться в происходящем. Обреченно вздохнув, она позволила себе окончательно очнуться и прислушаться к своему телу.
Оказалось, что она прикована к стене за локти и все время, пока была без сознания, практически висела на них. Об этом свидетельствовали мучительная боль в мышцах и врезавшиеся в тело железные кандалы. Линден удалось выпрямить ноги, нащупать пол, встать и слегка ослабить давление оков на плечи, отчего им стало немного полегче, но тотчас же острой болью отозвались затекшие кисти.
Ноги ее тоже были в кандалах, но не закрепленных намертво в каменной стене, как ручные, а связанных с чем-то цепями. Поэтому ногами хоть немного можно было двигать.
Линден находилась в прямоугольной комнате, и видение подсказало ей, что это подземелье Удерживающей Пески. Стены и воздух здесь были ледяными. Она и вообразить себе не могла, что в Бхратхайрайнии может существовать место, где ей будет так холодно.
Линден ощутила слабый запах запекшейся крови. Ах, ну да, это же кровь солдат и хастинов, в которой она перепачкалась с ног до головы.
Звуки не смолкали: кто-то ворчал, гремя кандалами.
Во мраке она распознала Вейна, словно сгусток тьмы маячившего прямо перед ней фугах в десяти. Он был незыблем, как скала, и тверд, как закаленный клинок. Тайная цель, влекущая его по жизни, сделала его неколебимее земной оси. Но он уже не раз доказал, что взывать к нему о помощи бесполезно. Если она позовет, то, пожалуй, скорее стены откликнутся, чем он.
Ни на него, ни на Финдейла, который всякий раз, когда требовалась его помощь, предпочитал отмолчаться в стороне, а то и просто смыться, абсолютно нельзя было полагаться.
Возня и ворчание все не прекращались: кто-то пытался освободиться от оков. Линден узнала Хоннинскрю, чью ауру пронизывали вибрации ярости и отчаянной решимости, и сразу забыла о Вейне. В ней начал закипать гнев.
Капитан оказался прикован совсем близко. Да и вся камера была невелика. Великан периодически напрягал мышцы и со всей своей чудовищной силой налегал на цепи. Затем недолго отдыхал, снова повторял попытки и, судя по энергичному звону, сдаваться не собирался. Однако Линден, «проникнув» в него, почувствовала острую боль в израненных кандалами запястьях и то, что каждый вдох сырого затхлого воздуха отзывается болью в легких.
— Хоннинскрю! Угомонись ты, ради Бога! — раздался хриплый шепот Первой, прикованной где-то рядом с капитаном.
Но как мог он угомониться, зная, что бхратхайры собираются потопить «Звездную Гемму»!
По голосу Первой Линден определила, что та не особо пострадала в бою, и продолжила обследование камеры: в ней она явно слышала дыхание еще нескольких человек. Где-то между Хоннинскрю и Первой она обнаружила Красавчика и по ритму дыхания определила, что тот все еще без сознания, а по исходившей от него боли поняла, что ему был нанесен сильный удар по голове, однако кровотечения не обнаружила. Рядом с ней тихо, размеренно дышал Кайл. Он не был ранен, и Линден чувствовала исходящую от него твердую уверенность в себе. Что бы ни случалось, харучай оставался крепче камня, к которому сейчас был прикован.
