— Хоннинскрю! Угомонись ты, ради Бога! — раздался хриплый шепот Первой, прикованной где-то рядом с капитаном.
Но как мог он угомониться, зная, что бхратхайры собираются потопить «Звездную Гемму»!
По голосу Первой Линден определила, что та не особо пострадала в бою, и продолжила обследование камеры: в ней она явно слышала дыхание еще нескольких человек. Где-то между Хоннинскрю и Первой она обнаружила Красавчика и по ритму дыхания определила, что тот все еще без сознания, а по исходившей от него боли поняла, что ему был нанесен сильный удар по голове, однако кровотечения не обнаружила. Рядом с ней тихо, размеренно дышал Кайл. Он не был ранен, и Линден чувствовала исходящую от него твердую уверенность в себе. Что бы ни случалось, харучай оставался крепче камня, к которому сейчас был прикован.
Бринн находился напротив Первой. По его чуть учащенному дыханию Линден определила, что он, как и Хоннинскрю, тоже пытался освободиться, но, поняв, что ему не сладить с мощными оковами, почел за лучшее экономить силы.
Рядом с Бринном маялся Мечтатель, всем сердцем сопереживающий тщетным попыткам брата. Линден слышала его немые вопли, пронзительные в своей невысказанности. А ведь кроме физической боли его терзали еще и видения Глаза Земли.
Тут Линден вспомнила о Кире и сразу же нашла его: он, как и все, был прикован к стене. Его поза была тверда, а дыхание ровно, как у Кайла и Бринна; но она почувствовала, что он весь в испарине от боли. Его плечо страшно болело: оковы были закреплены так, что кости сломанной ключицы снова разошлись. Но все это бледнело перед теми мучениями, которым подвергалась его раздробленная нога.
Его боль была так сильна, что у Линден ослабели ноги, и она снова повисла на руках и висела до тех пор, пока плечи не взмолились о пощаде. Затем кое-как, с большим трудом, снова нащупала пол ногами. У Кира серьезные травмы, а его держат в таких условиях! Весь ее многолетний профессиональный опыт, все ее воспитание восставало против такого чудовищного обращения с больным. Тихо зарычав, она постаралась выкинуть из головы бесполезные сейчас проклятия подло обманувшему их Касрейну и попытаться придумать какой-нибудь выход из создавшегося положения.
Но ей не оставалось ничего другого, как смириться. Добровольно отдать Ковенанта кемперу. Помочь Касрейну в работе над его сознанием — может, вдвоем им удастся одолеть созданную элохимами пропасть. Порвать все интимные нити, связывавшие ее с Неверящим. Предать его. Нет. Этого она сделать не сможет. Даже для того, чтобы спасти агонизирующего Кира. Томас Ковенант был для нее чем-то гораздо большим… Ковенант!
В сырой мгле подземелья Линден не слышала, не ощущала его!
И в непроницаемом мраке донжона не могла его найти! Она лихорадочно шарила видением везде, куда только могла — дотянуться. Но нигде не обнаруживала ни ритма дыхания, ни стука сердца, которые могли бы принадлежать Неверящему. Вейн был здесь. Кайл был рядом. Хоннинскрю и Первая, не желающие смириться; Кир, истекающий кровью, — всех их Линден без труда опознала. Прямо за Вейном она ощутила холодный металл дверей. Но Ковенанта не было и следа. Господи Боже мой!
Очевидно, она сказали это вслух — ее товарищи по несчастью обернулись к ней.
— Линден Эвери, — позвала ее Первая. — Избранная, что с тобой?
Темнота вокруг Линден пошла кругом, сдавливая голову. Запах крови был везде. Если бы не кандалы, Линден рухнула бы на пол. Это она довела всех до нынешнего жалкого состояния. Имя Ковенанта кровью выступило на ее устах и кануло во мрак узилища.
— Избранная, — вновь окликнула ее Первая.
Линден молила в душе о громе небесном, о чем угодно, что вторглось бы сюда и отвлекло бы внимание от нее. Но вместо этого ее уши заполнили глумливые вопли ее матери, умоляющей о смерти. Железо и камень издевательски молчали, не пуская ее взлететь и скрыться от насмешек, ранящих сердце. А ей еще нужно было следить за здоровьем друзей!
— Его здесь нет, — еле шевеля губами, выдавила она. — Я проморгала его.
Со стороны Первой донесся глубокий вздох. Ковенанта нет. Поиск окончен. Однако опасности, встреченные по пути, не запугали Великаншу, а лишь закалили — в ее голосе не было уныния:
— В любом случае мы действовали правильно. Нам нужно было вбить клин между гаддхи и его кемпером.
Но Линден это мало успокоило, и от холода у нее разгулялась желчь:
— И кемпер заполучил его. Мы лишь сработали ему на руку. Теперь у него есть все, что нужно.
— Так ли? — Первая была настоящей женщиной, и ее не могли согнуть никакие невзгоды. — Тогда почему же мы до сих пор живы?
Линден хотела ответить: «Может, он просто хочет поиграть с нами ради развлечения», — но вдруг ее пронзила мысль о том, что Первая, может, и права. Может, Касрейн и в самом деле сохранил им жизнь, чтобы развеять скуку. А может, они все-таки ему еще нужны… Он уже делал попытку заполучить белое золото, и у него ничего не вышло. Не исключено, что для обработки Ковенанта ему понадобится вся компания.
А если так, то он попытает судьбу еще не раз. И это даст шанс и ей.
Вспыхнувшая надежда согрела ее окоченевшее тело. Сердце забилось так, словно его подгоняли, и в ушах зашумело.
Господи Иисусе, дай мне еще один шанс!
Но Первая заговорила вновь, и ее настойчивость не давала Линден погрузиться в свои мысли:
— Избранная, ты можешь видеть то, что нам недоступно. Скажи, что с моим мужем, Красавчиком? Я слышу его дыхание совсем близко, но когда зову его, он не отвечает.
Линден чувствовала тоску Первой, словно между двумя женщинами установилась прочная духовная связь.
— Он без сознания. — Машинально она заговорила профессиональным ледяным тоном. — Кто-то нанес ему сильный удар по голове. Но я уверена, что скоро он придет в себя. Я не чувствую никаких серьезных повреждений. Переломов тоже нет.
Первая что-то сказала, но лязг цепей не желающего сдаваться Хоннинскрю заглушил ее ответ. Тогда, возвысив голос, она почти крикнула:
— Благодарю тебя, Избранная!
Сырая тьма не помешала Линден понять, что несгибаемая Великанша плачет.
Линден напрягла все силы, стараясь удержать состояние ясности ума до той поры, когда ей это понадобится.
Много позже Красавчик пришел в себя. Со стонами и вздохами он попытался устроиться поудобнее, насколько позволяли оковы. На все его расспросы ответила Первая. Она говорила кратко и даже не пыталась смягчить боль в голосе.
Но Линден недолго слушала их разговор: откуда-то издалека до нее донеслись звуки, похожие на шарканье подошв. Вскоре она уже была в этом уверена.
Шли трое или четверо. Хастины. И с ними кто-то еще.
Железный лязг отпираемой двери заставил всех затаить дыхание. В проем хлынул свет из ярко освещенного коридора, и оказалось, что дверь находится на возвышении и к ней ведет каменная лестница. Двое стражей с пылающими факелами в руках спустились по ступенькам.
